Он обвел ярким взглядом группу студентов. Ответом была полная тишина.
– Ваше красноречие обнадеживает! – нараспев потянул маг и повернул голову к Рэйвану. – Наше славное королевство ждет светлое будущее с такой отвагой и доблестью в юных сердцах.
– Ваш оптимизм меня пугает, Брис, – натянуто улыбнулся Кристиан.
Но ему не было дела до капризов мальчишек-первокурсников. Это головная боль Хэйла. Он же весьма удивился тому факту, что Ванде удалось сдержаться и ничего не поджечь. Об этом стоит спросить ее при удобном случае. Но сейчас урок окончен, и ему необходимо покинуть площадку, как и студентам, отправляясь на очередное занятие.
– Во второй половине учебного дня вы должны быть в моем кабинете, – велел ректор Хэйлу. – Синхелм должна явиться с вами. Есть вопросы, которые требуют вашего присутстия.
Глава 28
Иногда следует наказывать за неоправдавшиеся ожидания. Вот только Ивон не могла сейчас сказать точно, кого именно: ее – за то, что так наивно и заочно была влюблена в великого профессора артефакторики, в чью группу мечтала попасть. Или же самого коротышку Тэусса, которого даже не было толком видно на кафедре. С короткой козлиной бородкой и темными маленькими глазами под нависшими лохматыми бровями, он походил на ворчливого обитателя легатских горных пещер.
– Итак, что же мы понимаем под магическим артефактом? – монотонно бормотал Тэусс, заложив руки за спину и вышагивая по деревянной кафедре.
При этом каблуки его затейливых ботинок глухо стучали при каждом шаге, раздражая Ивон все больше.
– Магический артефакт – это любой предмет, который может быть целенаправленно использован магом-хранителем, артефактором, при магических практиках и манипуляциях…
Ивон кивала, внимательно слушая, и чувствовала, что уже засыпает. Аудитория оказалась слишком душной. Солнце проникало через высокие окна, и ее угораздило сесть возле одного из них. Несмотря на тонкую белоснежную блузку и юбку цвета того самого неба, что сейчас плавилось в вышине, она мучилась от желания выйти на свежий воздух.
В группе, которой «повезло» оказаться у достопочтенного декана Тэусса, насчитывалось двадцать человек. Факультет артефакторики, наравне с целительским, считался самым многочисленным. В основном он был полон девушек, шумных и мечтательно вздыхающих, мечтающих о блистательном будущем. К третьему занятию Ивон блистала все меньше, подпирая ладонью голову, клонившуюся к столу. Пустые слова. Все, что каждый артефактор знает с младенчества. В академию никто не приходит с нулевыми познаниями. Ведь они как минимум заканчивали школы, либо учились под опекой приглашенных в дом преподавателей.
За окном стремительно пронеслось несколько кланкеев. Послышался веселый смех, вынуждая Ивон вздрогнуть, прогнать сон и повернуть голову. На Небесном дворе шли занятия каэля Гарса. В какой-то момент Ивон поняла, что уже не слышит нудный голос профессора, щурясь от яркого солнца и глядя в окно. Что она надеялась там увидеть? Или кого?
– В широком понимании к магическим артефактам можно отнести множество предметов, – ворвался в ее мысли голос Тэусса. – Как неживых, так и живых. Могу вас заверить, что даже человеческое тело стоит отнести к этой категории. Ведь оно нередко используется магами-хранителями в артефактории.
Ивон напряглась, словно почуяв опасность. Профессор остановился посреди кафедры, отчего-то внимательно глядя прямехонько на нее. Проследили за его темным взглядом и другие студенты. Что происходило?
– Вы согласны с данным заявлением, каэли Лейвр? – спросил профессор, спускаясь в аудиторию по двум деревянным ступенькам.
– Согласна… – непослушными губами проговорила Ивон.
Он почувствовал ее? Конечно, маг его уровня, несомненно, почувствует проклятый артефакт. Но ведь не станет позорить ее перед всеми? Она не боевой маг и не жалкая воровка с рынка, чтобы использовать свои волосы в таких целях и делать их артефактом. Любой догадается, что это непростительная ошибка, которую она даже исправить не в состоянии из-за собственной неопытности.
– Почему же человеческое тело может использоваться для создания артефакта, каэли Лейвр? – снова спросил профессор, останавливаясь возле ее стола.
– Потому что наши мысли, действия, движения имеют также и физиологическую основу, – тихо ответила Ивон.
– Верно! – щелкнул сухими пальцами Тэусс. – В принципе маг-хранитель может манипулировать чем угодно. Об артефакторах высших уровней достоверно известно, что те предметы, с которыми они постоянно контактировали, постепенно становились мощным вместилищем силы, передаваемым последователям и ученикам из века в век. Однако неосторожное, безответственное отношение к созданию даже простейшего артефакта может иметь опасные последствия. Что вы скажете об этом, Лейвр?
– Вы правы, профессор, – вынужденно признала Ивон.
– Артефакт может причинить вред здоровью и жизни, удаче и благосостоянию человека, создавшего его без соблюдения строжайших правил, – поучительно продолжал Тэусс. – Отличным примером может служить необдуманное использование неопытным магом своего тела.
Профессор снова щелкнул пальцами, и Ивон испуганно ахнула, быстро поднимаясь со стула. Ее идеально уложенные волосы, словно сойдя с ума по чьему-то жестокому повелению, ожили, змеясь вокруг головы искрящимися серебристыми прядями. Сейчас она казалась себе ужаснейшим чудовищем, что читалось и во взглядах согруппников. Кто со смехом, кто с презрением смотрел на нее, пока она пыталась успокоить магию и непослушные волосы, жившие своей жизнью. Как профессор посмел так унизить ее? Как? Только чтобы преподать урок остальным? Использовал ее как пример?
– Как вы видите, последствия могут быть нелицеприятными, – объявил Тэусс, словно она была подопытным зверьком.
Справившись с волнением и наконец усмирив беспокойные пряди, Ивон сдержала слезы. Под унизительный шелест голосов она взяла со стола пару книг с тетрадями и торопливо покинула аудиторию. Не остановилась даже на угрозу профессора исключить ее из своей группы.
Ивон прикрыла лицо свободной рукой, чувствуя, что не может сдержать слез. Она побежала по пустому коридору к распахнутым настежь входным дверям первого этажа. Еще немного – и оказалась на улице, охваченная жарким полуднем. Теплый ветер самовольно подхватил ее волосы, и Ивон смирилась, зажмуриваясь и прижимая к груди учебники. Сколько она так простояла, сказать точно не могла. Ветер высушил унизительную влагу с пылавших смущением щек, и Ивон прерывисто вздохнула.
– Вам не стоит так долго находиться под открытым солнцем, как бы прекрасно оно ни было, каэли, – раздалось прямо перед нею, вынуждая широко распахнуть глаза от испуга.
– Что? – Ивон попыталась против солнца разглядеть возникшего перед ней Гарса.
Маг еще больше слепил ее белоснежной рубашкой. На его лице читалась тревога, он явно беспокоился за студентку.
– Вы совсем раскраснелись. Боюсь, что к вечеру пожалеете о том, что так долго избегали безопасной тени, – терпеливо пояснил Гарс. – И разве сейчас не должны быть на занятии у преподавателя…
– Нет! – встрепенулась Ивон, отступая от удивленного Гарса на шаг.
Ну почему он повстречался именно сейчас? Она выглядела такой жалкой!
– Нет? – усмехнулся Гарс, наконец-то заметив, что ошибочно обвинил солнце в причине румянца на щеках студентки.
Она была смущена и расстроена. Что же приключилось на занятии у Тэусса? Характер своего декана он знал прекрасно. Вот уж кто был мастером взбудоражить нервы…
– Я лишь хотела немного освежиться, – уверила его Ивон. – В аудитории несколько душно. Поэтому вышла ненадолго.
– Помню, когда был в ваших прекрасных годах и хотел немного «освежиться» после занятий у профессора Тэусса, то спускался в Нижний двор. Туда, где стоит старая часовня, – с улыбкой проговорил Гарс.
– Для чего? – осторожно поинтересовалась Ивон, немного отвлекаясь от терзавших ее мыслей.
– У меня там был любимый камень. Небольшой, по сравнению с другими. Темный такой, с острыми краями, вечно в тени, холодный и поросший сырым мхом. Особенно много его с того краю, что ко двору обращен. Кто-то умудрился в этих зарослях два черных куска имерита прикрепить, вроде как глаза получились под лохматыми бровями.
Ивон нервно улыбнулась. Гарс намекал, что этот булыжник походил на отвратительного декана?
– Так вот, бывало, придешь к этому камню и от души наговоришься обо всем, что накипело.
– Этот камень и сейчас у часовни?
– Верно. Но туда долго добираться пешком. Лучше всего на кланкее, а ваш наряд не предполагает полетов. Поэтому, если хотите, каэли Лейвр, сегодня я побуду вашим «камнем».
– Я не стану жаловаться на декана одному из его преподавателей, – гордо объявила Ивон. – Это совершенно неэтично.
– Полностью согласен. И уверен, что дело вовсе не в сложном характере Тэусса. Что же вас так расстроило?
– Ах! – горестно отмахнулась Ивон. – Все равно скоро будет знать вся академия. Какой смысл скрывать это от вас?
– Профессор сделал замечание по поводу вашего артефакта? – предположил Гарс, поглядывая на летящие кланкеи.
– Откуда вы… – Ивон вздохнула.
Ну конечно Гарс и сам артефактор. Несомненно, почуял ее.
– На прошлом занятии вы не сдержались и дали пинка своему сокурснику, – спокойно, стараясь не ранить ее чувства, пояснил маг. – Я заметил, каюсь.
– Моя ошибка так унизительна. – Ивон проследила взглядом за парящими творениями Гарса. – Отличный повод потешаться.
– Возможно, вам самой нужно перестать считать это ошибкой, – тепло предложил маг и сощурился, глядя в небо. – Когда вы сами примете этот факт как прекрасный эксперимент и уникальную возможность, окружающие тоже последуют вашему примеру. Разве не стоит рискнуть?
– Моя подруга говорила нечто подобное. – Ивон немного приободрилась, услышав его слова.
– У вас хорошая подруга, – усмехнулся Гарс, уже слыша за открытыми окнами замка переливчатый звонок. – Вам пора. Если «камень» снова понадобится, всегда отыщете его на Небесном дворе.