Кстати сам Тимур, к моей великой радости на репетицию не явился, сославшись на какие-то срочные семейные дела. Но мы и без него прекрасно сегодня потрудились.
Не так давно ребята начали работать над новой песней, которую совместно пытались написать Тим, Кармин и я. Основной её идеей было повествование о том, как неотвратимо меняется жизнь от юности к зрелости. Но, исходя из того, что у всех нас эта самая юность была разной, к общему знаменателю мы так и не пришли. Если честно, моё разгульное шальное малолетство в корне отличалось от жизни Кармина в том же возрасте. Тим же о своих похождениях писать отказался. В общем, так ни к чему и не придя, мы решили, попробовать сделать что-то по отдельности, а потом собрать из полученного материала одну хорошую песню.
Именно поэтому я решила задержаться в студии после репетиции, и немножко поработать в тишине. Благо сегодня все разошлись по своим делам, и только Лер что-то упорно настукивал на своём ноутбуке. В общем, мы с ним сделали вид, что не замечали присутствие друг друга, и каждый занялся своим делом.
После нескольких часов непрерывной писанины, целой стопки испорченной бумаги и мозоли на пальце (всё-таки мнесинститутских времён не приходилось так много писать), я таки получила то, что хотела, то есть готовый вариант песни. И даже мотивчик придумала...
В общем, получилось вполне мило, если не считать того, что о многом пришлось умолчать. Доведя текст до приличного вида, решила оставить его на столе, чтобы завтра ребята посмотрели, ведь пока я тут ломала голову над рифмой, Лер уже успешно оставил меня одну.
Глядя на часы, я даже присвистнула, потому что время давно перевалило за полночь, но тот факт, что свою миссию я выполнила успешно, приятно грел душу. Надеюсь, ребят не сильно шокирует моё "алкогольное детство".
"А ведь была юность, сплошное веселье...
Рассветы на крыше, а в совести - мрак.
Под утро домой, на учёбу с похмелья,
А в школе с уроками полный бардак.
Безумные мысли, смешные идеи,
Казалось по силам до неба достать!
О жизни напряжной и думать не смели,
Решив, безусловно, лишь лучшими стать!
Походы из клубов, толпой под луною
И песенки хором на целый район.
Реальность казалась обычной игрою,
А игры с судьбою - простым озорством.
Курили за школой, от старших втихушку,
И всех раздражал наш заливистый смех.
И пусть иногда лили слёзы в подушку,
Крича на весь мир, что дела лучше всех"
Покинув студию, я в прекрасном настроении спустилась по лестнице, а полнейшая пустота здания позволяла спокойно напевать себе под нос собственное творение. Хотя, с абсолютной пустотой я явно ошиблась, ведь единственный охранник всё так же дремал у главного входа, и лишь когда я подсунула ему под руку ключ от студии, соизволил вяло приоткрыть один глаз.
На стоянке сегодня царила почти кромешная темнота, потому что какому-то малоумному чудику чем-то не угодили местные фонари, которые теперь все поголовно стояли с разбитыми плафонами. И куда спрашивается, смотрел в это время охранник?! Наверно в собственные сны.
Моя машина стояла не далеко от входа, куда ещё немного доставал свет от лампы над дверью здания. И я даже успела достать из кармана ключи и нажать на брелке на отключение сигнализации, каквдругмне кто-то грубо зажал ладонью рот...
Руки тут же оказались заведёнными за спину, а я сама - перекинутой через чьё-то плечо. Всё произошло так быстро, что я даже толком не поняла, что же случилось. Но когда меня грубо сбросили прямо на дорожку в соседней тёмной подворотне, стало ясно, что добром это не кончится.
Попыталась подняться, но тут же ощутила, как сильно кольнуло в животе. Всё же такие падения для девушки в моём положении чреваты большими последствиями. Это-то и отрезвило меня от всех страхов.
Я почти встала, когда ощутила сильный хлопок по лицу, от которого кожу обожгло болью, а потом мир снова поплыл, а удар головой об асфальт почти лишил меня сознания. Двигаться было страшно, потому что те, кто нападал явно только этого и ждали. Поэтому я принялась лихорадочно думать, как выбраться из этой жуткой ситуации. Ясно же, что грабить меня никто не собирается, впрочем, как и насиловать, а значит у них другая цель.
- Только не по животу... - прохрипела я, почувствовав во рту явный вкус крови. - Пожалуйста...
- Что?! - грубо спросил насмешливый мужской голос.
- Не убивайте моего ребёнка... - выдавила я из себя толи звук, толи хрип.
Судя по повисшей тишине, даже у таких людей, как эти были хоть какие-то понятия о жалости. Их молчание показалось мне бесконечно долгим. За это время я успела уже несколько раз проститься с жизнью, признаться самой себе в куче собственных ошибок, и даже пообещала, что если выживу, обязательно схожу в церковь, где не была уже больше пяти лет.
Послышались шаркающие шаги, и спустя мгновение, передо мной на корточки опустилсярослыймолодой парень, на вид ровесник Феликса. Он странно посмотрел мне в глаза, как будто ища в них правдивый ответ.
- Что-то не похожа ты на беременную, - проговорил он, хитро прищурившись. - Где же твой большой живот?!
- Срок ещё маленький... - прошипела в ответ. А потом вдруг подняла голову и снова посмотрела на парня, правда, теперь уже гораздо внимательней. - Вам заплатили...
Он не ответил, лишь продолжал спокойно наблюдать за тем, как я корчусь от боли и страха лёжа на холодном мокром асфальте. Живот продолжало странно выкручивать, но уже не так, как раньше.
- Я знаю, кто вас нанял, и знаю почему... - вкус крови во рту становился просто невыносимым. - Предлагаю договориться.
- И как же?! - поинтересовался сидящий рядом, с нескрываемой насмешкой.
- Вы больше меня не трогаете, а я забываю ваши лица... - с каждым словом говорить получалось всё хуже и хуже. - Если вас наняли меня избить - вы всё равно уже выполнили свою работу... Хотя бы частично.
-Согласно договору, мы должны сделать так, чтобы ближайшие несколько недель ты не покидала больницу, - вступил в разговор второй голос, доносящийся откуда-то сзади.
- Если надо, я могу там и дольше проваляться... - ответила, пытаясь приподнять голову, но она тут же рухнула обратно.
- Ну и зачем это нам?
- За налом...
Повисла тишина, и я вдруг заметила, как парни многозначительно переглянулись.
- Сто, - сказал вдруг тот, который сидел рядом со мной.
- Сто чего?
- Тысяч, - уточнил он.
- Рублей?
- Да... наличными.
На несколько секунд я прикрыла глаза, прикидывая, как скоро смогу предоставить им такую сумму.
- Завтра вечером, на этом же месте... деньги принесёт мой брат.
- Ладно, крошка. В полночь на этом месте, - потом снова усмехнулся, и одним сильным рывком привёл моё тело в сидячее положение. - Если всё пройдёт гладко, можешь в случае чего на нас рассчитывать. А если нет...
- Никогда не поздно завершить начатое сегодня, - закончил за него, тот, что стоял сзади.
А через несколько секунд я осталась одна.
Моего самообладания хватило только на две вещи: достать из сумки мобильный и вызвать скорую. Благо она приехала почти сразу, и только оказавшись в надёжных руках врачей, я благополучно отключилась.
Сознание возвращалось урывками. Сначала я очнулась в машине, потом был какой-то белый движущийся потолок, а в следующий раз проснуться мне помог сильный запах нашатыря. И, глядя на склонившегося надо мной мужчину с голубоватой маской на лице, я смогла выговорить лишь одну фразу:
- Спасите... моего... ребёнка.
После чего выключилась уже надолго.
Проснулась я, как ни странно, ранним солнечным утром в просторной комнате. Здесь были довольно приятные бежевые стены, а окно закрывала миленькая шторка. Почему то, я даже не удивилась, очнувшись в больничной палате, наверно, всё-таки мозг оказался не повреждён. Правда, голова немного побаливала.
Пока я осматривалась по сторонам, объявился доктор, в голубоватом костюмчике и очках. Высокий, довольно крепкого телосложения, наш врач был больше похож на баскетболиста, чем на работника медицинской сферы. Ну, в крайнем случае, на военного...
- Доброе утро, - проговорил он, подходя к моей кровати. - Как самочувствие? Имя своё помните?
- У меня в сумке были все документы... - ответила, намекая, что могли бы и сами посмотреть, если это так важно.
- О них можете не беспокоиться. Всё ваши вещи в целости и сохранности ожидают вас в камере хранения у старшей медсестры. А именем вашим, я интересовался исключительно для того, чтобы уточнить, насколько сильно сказался на здоровье удар головой.
- Простите... -пробормотала, виновато опуская глаза. - Я помню своё имя, правда, голова немного побаливает.
- Это нормально, - он сделал какие-то пометки на большом листе, а потом откинул одеяло и стал ощупывать мой живот. - Кстати, и с беременностью тоже всё в норме. Но я бы всё-таки рекомендовал обследоваться более тщательно. Иногда подобные травмы не проходят бесследно.
Его слова напугали меня гораздо сильнее вчерашних гопников. Ведь я даже сама не подозревала, насколько важна для меня беременность и здоровье будущего малыша.
- Спасибо, - только и смогла выдавить я. Доктор лишь кивнул и уже направился к выходу, когда я снова его окликнула: - А мне можно вставать?
- Да, - он развернулся и снова подошёл ко мне. - У вас вывих левой лодыжки, несколько ссадин и синяков, рана на голове, но вроде обошлось без сотрясения. Особо серьёзны повреждений нет, так что, думаю, долго мы вас здесь не продержим. А вы что-то хотели?
- Да... забрать свой телефон и позвонить родным.
Он кивнул, и коротко объяснил, как добраться до камеры хранения. И вскоре я уже держала в руках свой почти севший мобильник. Благо, у одной из молоденьких медсестёр нашлась подходящая зарядка, за что я была ей безмерно благодарна. Но перед тем, как начинать звонки, мне нужно было решить, что делать дальше.