Кое-как перетянув грудь, прощупываю рукой свой бок. Ранение вроде лёгкое, крови немного. Привалившись к стене, жду, пока тело восстановит функциональность и заодно обдумываю ситуацию. Из плюсов — я жив и рана не похожа на смертельную. Если найду помощь в ближайшие несколько часов, скорее всего выживу. Вот в противном случае, шансов немного. Кинжал зацепил лёгкое. К счастью не так сильно, чтобы сдохнуть на месте. Плюс, есть деньги, которые я взял с собой на всякий случай. Около трёхсот ларов, чего хватит на услуги целителя. И скорее всего ещё останется.
Минусов намного больше. Схэсс спалил мою струну. Я пытаюсь обратиться к магии, но ничего не выходит — нотные символы просто не воспроизводятся. Помня болевые ощущения от айвана, его проверять банально опасаюсь. Не хочется снова корчиться на земле, заплёвывая всё рядом кровью.
Из оружия только короткий второй нож. От револьвера остался патронташ с двенадцатью руническими боеприпасами. Само оружие забрал вонючий бездомный. Как и артефакт. Морсаров ублюдок. Неизвестно, где я нахожусь и непонятно, где тут искать целителя. Судя по окружающим меня домам, либо трущобы, либо маленький загнивающий городок. Хорошо, если первое. При втором варианте, вероятность обнаружить целителя, минимальна.
Поднявшись на ноги, бреду вдоль стенки, нацелившись на ту сторону проулка, которая ближе всего. Перед этим перевешиваю нож на правую сторону, рядом с пустой кобурой. Добравшись до угла, выглядываю. Тёмная улица, освещённая несколькими тусклыми фонарями. Видны и два десятка человеческих фигур. Не сильно радует. С другой стороны, без контакта с людьми мне никак не найти целителя.
Секунд десять постояв, плетусь дальше, всё так же держась около стенки. В нише между домами шевелится фигура спящего бездомного. Приподнявшись, молча провожает меня взглядом — боковым зрением вижу, как блестят глаза. Троица переговаривающихся девиц, которые было делают на меня «стойку», ретируется, как только оценивают состояние. Не будь ножа, который сжат в правой руке, возможно и попытались атаковать. Уверен, у них тоже есть холодняк. Как минимум у одной. Что может быть проще? Подпустить, всадить лезвие в спину, пока ковыляю мимо. Потом навалиться втроём и рвать добычу, пока не сдохнет. Но эти отступают. Может и правда смутила сталь. Либо недостаточно ожесточены, что на ходу спланировать атаку.
На момент задержавшись, поворачиваю лицо в их сторону, но местные шлюхи уже слишком далеко. А кричать у меня сейчас точно не выйдет. Жаль. Эти наверняка знают, где ближайший целитель. Хорошего специалиста в таком районе не встретишь, но мне сейчас сойдёт любой. Лишь бы знал пару-тройку нотных комбинаций. Кто-то здесь точно должен быть. Это не залитые безумием трущобы Рэнха, с их человеком-пузырём. Обычные окраинные районы. Знать бы какого ещё города. Но это потом. В любом случае, тут точно должен обретаться кто-то с магическим даром. Собственно, будь у меня под рукой нотные связки для исцеления, я бы мог занять такую же позицию в Каледе. Но тогда я был ещё бесконечно далёк от…всего этого. Выучить даже одно заклинание, казалось чудом. А теперь уже поздно — рицеров Схэсс спалил мою струну.
Остановившись, ломано смеюсь, забрызгивая кровью стену. Не знаю, что меня рассмешило больше — факт того, что несчастного нищего одолел сам император или то, с каким спокойствием я об этом думаю. Стэрс в камере полицейского управления вызвал настоящий шок. А теперь я по уши погряз в интригах высшей аристократии.
Снова вспоминаю изломанное тело Сталры. Успокаиваюсь. Концентрируюсь. Я обязан выжить. И ответить ударом на удар. Теперь это уже не вопрос безопасности. Нет. Это личное. Схэсс играл со мной с самого начала. Чужими руками, не подозревая об этом и скорее всего, даже не зная о моём существовании. Но делал это. А потом всё вышло на новый уровень. Думаю, императора сильно повеселил вырвавшийся из трущоб нищий, который всюду оставляет за собой хаос. Не знаю, как именно я это проверну, но рицерова тварь заплатит за всё. Но сначала — выжить. Целитель.
Уняв нервы, двигаюсь дальше и замечаю четыре фигуры, что неспешно шагают ко мне от ближайшего угла. Теперь понятно, почему отступили шлюхи, а бездомный не предпринял попытку ударить в спину. На этой улице есть хищники покрупнее. Если твою добычу всё равно заберут, нет никакого смысла рисковать и делать за кого-то грязную работу.
Остановившись, жду. Сейчас бы хоть крохи прежнего могущества. Остатки айвана. Или слабую нестабильную струну. Я бы уложил всё приближающуюся четвёрку одним ударом. Но всё, что у меня есть, это нож. И слова. Слова тоже могут быть оружием. Надо только подобрать верные.
Оперевшись спиной на стену, жду, пока они окажутся рядом. Так никто не зайдёт сзади. Да и телу нужна передышка. Вижу, как один из них откидывает в сторону полу длинного сюртука и кладёт руку на кобуру. Мои ничтожные шансы на победу в прямом противостоянии, только что совсем испарились.
Когда оказываются совсем рядом, на расстоянии буквально двух ярдов, на лице их вожака появляется издевательская ухмылка. Но выдать свою «заготовку» он не успевает — я начинаю говорить первым. Хриплю, выдавливая слова.
— Императорская канцелярия. Задание. Измена. Здесь.
Такого они скорее всего не ждали. Рослый блондин, который явно собирался выдать мне шаблонную фразу, едва не оглядывается на остальных. Начинает движение но сразу же останавливается. Верно. Нельзя, чтобы стая почувствовала слабость и сомнение. Достаточного одного раза, чтобы твоё место занял один из троих псов, что пока слушаются команд.
— Перебрал с хирсом? Какая, к гнилому морсару, канцелярия?
Голос звучит уверенно. А глаз я не вижу, слишком темно. Жаль. Так было бы намного проще. Оговорка про морсара. Я на побережье? Или этот парень родом оттуда? Нос почти не разбирает запахов, всё забивает вонь.
— Я трезв. Особое задание. Нужен целитель.
Блондин молчит, рассматривая меня. Двое из стоящих за его спиной, крутят головами, осматривая улицу. Только тот, что держит руку на револьвере, не двигается, наблюдая за мной. Странно. Почему огнестрел не у главаря? Или он тоже вооружён, но предпочитает этого сразу не показывать?
— Слушай, парень. Отдай нам деньги и можешь валить куда угодно. И заканчивай нести этот бред.
Махнув головой, снова выдавливаю из себя слова.
— Прямой приказ. Измена. Целитель.
Даже в темноте видно, как кривится лицо главаря. Сейчас наверняка жалеет, что они решили вальяжно и показатель обнести забредшего в квартал чужака. Напади эта четвёрка сразу и мне пришлось бы принять неравный бой без шанса на успех. Теперь же он вынужден ломать голову и взвешивать последствия. Представляю, какой хаос сейчас творится в его разуме. Парни Дайла тоже впали бы в прострацию, услышь от потенциальной цели, что он служит в канцелярии. Не нужно много ума, чтобы понять последствия нападения на такого «прохожего».
Основной вопрос, который сейчас тревожит лидера небольшой банды — говорю я правду или лгу. С одной стороны, на офицера канцелярии я непохож. С другой — ранен, залит кровью, с пустой кобурой и почему-то в трущобах, несмотря на хорошую одежду. Явно не просто загулявший пьяный аристократ. Да и пугать грабителей, выдавая себя за офицера самого грозного ведомства в стране… На такое не каждый решится — можно попасть под удар, который окажется куда серьёзнее уличного разбоя.
Определившись, вожак взмахивает рукой.
— Кайнс, пристрели его.
Значит своего огнестрела у него всё-таки нет. Приказ отдан заросшему щетиной здоровяку, чья рука лежит на рукояти револьвера. Но выполнять он его не спешит. Вижу, как хмурит кустистые брови, не двигаясь с места.
— Чего ждёшь? Ты меня слышал? Стреляй!
Голос главного звучит уверенно — он практически рычит. Со стороны смотрится весьма неплохо. Но я не чувствую ноток реальной агрессии. Когда кто-то из уличных псов медлит с выполнением приказа от старшего, он должен понимать — ещё момент и его размажут по мостовой. Безжалостно и без сомнений. Выпотрошат и бросят кровавые останки в назидание остальным. Готовности проделать это, у блондина я не замечаю. Он всем видом демонстрирует своё лидерство, но судя по голосу, не уверен, как ему быть, если здоровяк откажется. Добавляем к этому тот факт, что только у одного есть револьвер и получаем…
— Пять тысяч ларов и новые документы.
Стараясь не сбиться, хриплю эту фразу, не отрывая взгляда от верзилы. Блондин реагирует моментально.
— Стреляй! Ты что, крысой решил заделаться, Кайнс?
На последних словах поворачивает голову к стрелку, а тот пожимает плечами и негромко басит.
— Нет. Я честно убью вас. Вызов.
Трое остальных застывают в лёгкой растерянности. Этого короткого момента хватает, чтобы здоровяк ловко выхватил оружие. Близкий выстрел оглушает, бьёт по ушам, заставляя болезненно морщиться. Блондин падает с простреленной головой, сочно рухнув на брусчатку. Следующим умирает один из подельников, попытавшийся всадить нож в бок верзилы. Третий бросается бежать, но пуля предсказуемо оказывается быстрее.
Кайнс вытряхивает пустые гильзы и заменяет их новыми патронами, оглядывая опустевшую улицу. Потом делает шаг вперёд, подойдя почти вплотную.
— Ещё семья. Документы для всех. Пятьдесят четыре человека. Их нужно как-то устроить.
Чуть подождав, добавляет.
— Вместо пяти тысяч. Деньги можешь оставить себе.
Что у него за семья такая? Пятьдесят четыре человека? Серьёзно? Но вариантов реакции у меня всё равно немного.
— Договорились. Нужен целитель.
Массивный парень медлит, оценивающе смотря на меня.
— Обманешь — станешь нашим кровником. Не выживешь.
На самой глубине сознания шевелится смутное опасение. Где и что я слышал о кровниках? Не могу вспомнить.
Пытаюсь кивнуть, морщась от боли и тот хватает меня под руку.
— Ладно. Пойдём к Марсе. Она тут недалеко — должен дотянуть.
Опираясь на парня, переставляю ноги. Как выясняется, в его понимании «недалеко», это около сотни ярдов. По пути несколько раз замечаю интерес местных обитателей. Но выяснять отношения никто не спешит. Как я предполагаю, из-за револьвера, что так и сжат в правой руке моего спутника. Недвусмысленно намекая на опасность необдуманных действий.