к с моделей снимали веревки и не горела желанием обзавестись такими же.
Но Мистер Маска был непреклонен:
— Не бойся. Сегодня ничего сверхъестественного. Просто ложись!
Под изящной конструкцией с кольцами и крюками уже раскидали черные подушки. Такого же цвета ширма служила фоном.
— Вытянись.
Сильные пальцы уверенно задрали кимоно до самых бедер и ноги обхватила первая петля.
Гибкая веревка вилась к лодыжкам. Мастер двигался ровно, затягивая узлы отточенными движениями. Иногда он протягивал руку в низкой широкой вазе, чтобы выбрать орхидею. Ее стебли вплетались в веревки, а алая серединка, особо яркая на фоне белых лепестков, напоминала капельку крови.
Рукотворная паутина оплела меня до кончиков пальцев. А потом Мастер продел конец веревки в кольцо и потянул.
Несильно, только чтобы поднять ноги.
Я невольно залюбовалась результатом. На черном фоне цветы картинка выглядела потрясающе. Даже захотелось увидеть, что нарисует Мистер Маска.
Но уже минут через десять ноги затекли. Веревка, удерживающая их, ничуть не помогала, а невозможность двигаться сводила с ума.
Еще через час стало понятно: больше всего на свете я ненавижу связывание.
Чтобы убедить меня в обратном, Мистер Маска просто развернул мольберт. И я застыла, бросив растирать развязанные ноги.
На темном фоне рисунка они казались золотистыми, и словно блестели от масла. Веревки сплетались в дивный орнамент, напоминая цветущие лианы, а бело- красные орхидеи пылали жизнью. Они гирляндой стекали от лодыжек, бутоны распускались, и вскоре было непонятно, то ли это живые растения, то ли оживший рисунок кимоно… Его складки казались цветочной поляной, под которой угадывалось женское тело.
— Нравится?
— Очень. Но вот позировать для такого…
Художник мягко улыбнулся:
— Ты привыкнешь. И полюбишь шибари. Поймешь, как оно прекрасно…
Я перевела взгляд с рисунка на собственные ноги. На коже четко отпечатался след крученой веревки.
Прекрасно?
Возможно. Но… на ком-то другом.
32
Но Мистера Маску словно заклинило. Раз за разом он связывал мне руки, оплетал тело замысловатыми узлами, заставлял висеть в паутине веревок.
Я и простую неподвижность-то с трудом выдерживала, а теперь мне и вовсе выть хотелось, так что при виде Мастера едва сдерживалась, чтобы не кинуться прочь. Вместо этого, я цепляла улыбку и подчинялась: без Клуба мне не выжить. Единственный, кому могла пожаловаться — Ларс.
— Ненавижу эти связывания! Выть хочется, когда меня на подвесе вздергивают, чувствую себя куклой.
— А ощущение такое словно тебе нравится, — Ларс становился все более отстраненным, но я не желала замечать похолодания.
— Как это может понравиться, — фыркнула и тут же потребовала показать, что он там нарисовал.
Комикс про мстительницу неожиданно «взлетел». Тысячи просмотров, сотни комментариев… и предложение от популярного портала выкладывать историю у них.
Ларс даже перестал брать подработку — платили за это куда больше, чем на разгрузке.
— И откуда ты идеи берешь? — вздохнула, читая про очередные приключения.
— Сами приходят… Лар, — он резко развернулся, так что стали видны черточки в серой радужке, — если нужны деньги — не стесняйся!
— Спасибо, — забота была приятна, — но я сейчас неплохо зарабатываю. Представляешь, даже на учебники хватает! Еще немного, и репетитора нанять смогу!
Я рад, — Ларс помолчал, а потом отвел взгляд: — ты извини, теперь не получится так часто приходить. В Клуб буду, если что-то случиться, то тоже прибегу. Но вот на такие посиделки времени не хватает.
Это было, как удар под дых. Я все-таки сдержалась и кивнула, надеюсь, спокойно:
— Понимаю. Спасибо за то, что вообще помогаешь!
— Ну, мы же друзья. Если что-то случиться — дай знать, — Ларс поднялся с видимым облегчением. — До вечера?
— До вечера, — я смотрела ему в след, не веря в происходящее.
Друзья? Всего лишь… друзья?
На работу пришла в расстроенных чувствах. Не понимала, о чем щебечет Лили, что хочет Мистер Маска. Ларс сегодня даже не попытался заполучить меня моделью. Рисовал что-то в стороне, не отпуская от себя преподавателя живописи.
Резкий хлопок перед лицом заставил вздрогнуть.
— Госпожа Коша, соберись!
Мистер Маска казался недовольным.
— Сегодня у нас следующий этап. Ложись на диван!
Черная бархатная обивка выглядела красиво. Я, повинуясь указаниям, закинула ногу на жесткую спинку.
— Отведи голову назад! Сильнее! Отлично!
Мистер Маска судорожно смешивал краски
Я исподтишка наблюдала за его движениями, за лихорадочным блеском глаз. И понимала: на меня смотрит не только он.
Многие желали оказаться на его месте, писать «Госпожу Кошку» стало модным. И мне это… нравилось.
Поймала себя на подобном чувстве и испугалась: как можно? Как могут доставлять удовольствие оценивающие, похотливые взгляды?
Даже не спала несколько ночей. Ворочалась с боку на бок, взбивала кулаками ставшую вдруг жесткой и неудобной подушку, корила себя за разврат… а потом смирилась.
Ну нравиться мне вызывать восхищение!
Оставалось принять это… и использовать.
— Ты изменилась, Госпожа Кошка, — Мистер Маска сам урчал, как довольный кот.
— Эдакая смесь девственной скромности и порочности.
Я посмотрела в зеркало. А ведь он прав! Значит, попробую так, лишь бы не связывал! И я чуть изменила позу, открывая себя взглядам.
Они тут же стали пристальнее, а Господин Би довольно потирал руки:
— Я прикажу сшить еще одно кимоно. Дорогая, ты не представляешь, каким спросом пользуешься! Впору аукцион устраивать.
Оставалось только радоваться: популярность увеличивала зарплату. Удалось купить хорошую косметику и нанять репетитора, с которым занималась все свободное время. Это помогало заглушить тоску и чувство одиночества: Ларс действительно теперь приходил только в Клуб.
И все же иногда колючей волной накатывал ужас: в кого я превратилась? А шлюху, в продажную девку. Пусть тела касался лишь обученный персонал, взглядами мужики трахали почти что осязаемо. И, страшнее всего то, что мне это нравилось.
Я знала, о чем они думают, как проклинают правила клуба… и пользовалась этим вовсю. Дразнила, доводила до умопомрачения… ходила по краю. Если хоть один из художников не выдержит…
Адреналин щекотал нервы, заставляя чувствовать себя живой. И игра продолжалась вплоть до Аукциона.
По странной случайности он совпал с моим днем рождения.
Затянутая в полный комплект нового красно-черного кимоно, в маске и с волосами, в которых покачивались цветы глицинии, я ходила между расставленными по залу мольбертами.
Каждая из картин создавалась на моих глазах. Я помнила, как после минета блевала в туалете Ри, как рыдал Скол, потому что его трахали на протяжении трех часов, с небольшими перерывами — партнеру приходилось горстями глотать средства для потенции и потом ему стало плохо с сердцем.
А картины вышли великолепными. Возбуждающими. Страстными. Эротичными. Но на мой взгляд, лучшими были те, что принадлежали кисти Мистера Маски.
— Не уходи далеко, — послышалось указание Господина Би. — Покупатели захотят увидеть натурщицу!
Они и вправду глазели. В открытую, не смущаясь. И не закрывая лиц — картины, пуст и такого содержания, считались искусством.
Мои товарищи по несчастью обреченно замерли рядом с мольбертами, безропотно снося комментарии зрителей. Я сама едва сдержалась, когда услышала очередное «вот бы вдуть», произнесенное, впрочем, в весьма мягких выражениях. Но какими бы витиеватыми ни были фразы, смысл оставался одинаковым.
Мимо прошел мужчина. Он обласкал взглядом холст, тот самый, с закинутой на спинку дивана ногой. Уголки губ чуть дрогнули, пряча улыбку.
Этот жест его выдал. Ну что же, теперь я знаю, что Мистер Маска импозантный и красивый мужчина. И седина ему очень идет.
Пораженная догадкой, я повнимательнее пригляделась к покупателям. И не ошиблась: среди разодетых в меха и шелка дам и величественных мужчин оказалось много членов Клуба. Наверняка они и сами узнавали друг друга: по жестам, мимике, поворотам головы… Но все свято выполняли закон Клуба: никаких знакомств, и поэтому делали вид, что не знают о пикантном увлечении собеседника.
Становилось интересно.
33
Я слушала, как они на полном серьезе обсуждают достоинства и недостатки картин. технику художника, позы моделей. От лицемерия тошнило так же, как и от взглядов, презрительный от женщин и оценивающих — от мужчин.
— Плечики! Головку! — раздался рядом голос Господина Би. Он оставался в маске, но, подозреваю, все присутствующие прекрасно знали, кто под ней скрывается. Ну, может быть за исключением нескольких случайных посетителей.
— Плечи расправь! — снова прошипел Господин Би, чем разозлил окончательно.
Разве я делала что-то предосудительное? Просто позировала, не позволяя прикасаться к своему телу похотливым кобелям. Да половина сучек здесь ложатся под более-менее толстый кошелек. Ну, или покупают себе тех, кто оттрахает как следует, потому что у мужа уже не стоит.
От таких мыслей стало страшно. В кого я превратилась?
Стыдливость пришлось отбросить — просто права на нее не имела. Здесь, в этом клубе ханжей пришлось научиться смотреть на мир под другим углом, узнать много того, что благовоспитанной девочке из приличной семьи даже в кошмаре не приснится, потому что для этого нужно быть ребенком у очень богатых родителей. Или наделенных властью.
Так что я ничуть их не хуже!
Спина выпрямилась, а плечи расправились сами. Алая глициния качнулась, когда я подняла голову и осмотрела зал.
Она не имела никакого значения. Сейчас вообще ничего значения не имело. Ужас прокатился ледяной волной от затылка до кончиков пальцев, заставив ноги примерзнуть к полу. Я совсем их не чувствовала, как и тела. Все, что могла — смотреть, не отрываясь, на входящего в широко распахнутые двери саро.