Кальдер узнал у адвоката телефон Сэнди Уотерхаус, американской подруги Джен. Отыскивая номер, Стефани Уорд спросила, не собирается ли он вчинить иск «Блумфилд-Вайс» за свой вынужденный уход со службы, именуемый на юридическом языке конструктивным увольнением. Кальдер вежливо отказался от ее услуг. Его интересовало более серьезное преступление.
Зазвонил мобильник.
– Алло?
– Алекс? Это Бентон Дэвис.
Из-за стоящего в баре гула Кальдер с трудом разбирал его слова.
– Привет, Бентон.
– Я слышал, что ты интересовался Перумалем и Дженнифер Тан?
– Верно.
– Полицейские встречались со мной, я поставил их на место. А тебе следовало бы усвоить, что «Блумфилд-Вайс» меньше всего нуждается в подобной рекламе.
– Бентон, – ответил Кальдер, – мне глубоко наплевать на то, в какой рекламе нуждается «Блумфилд-Вайс».
– Мы внимательно изучили это дело, – сказал Бентон. – Больше ничего нельзя сделать. И я не хочу, чтобы ты обсуждал этот вопрос с сотрудниками «Блумфилд-Вайс». Ты меня понял?
– Я понял, что ты пытаешься скрыть возможное убийство. А когда я узнаю, что действительно произошло, Бентон, я расскажу об этом всем.
– Я требую, чтобы ты это прекратил! – Даже на фоне стоящего в баре гвалта его голос прозвучал весьма властно.
– Я, слава Богу, на тебя больше не работаю! – отрезал Кальдер и отключил трубку.
«Какое счастье, что я больше не завишу от него и всех ему подобных», – подумал он.
В этот момент он заметил, как через переполненный бар к нему протискивается Нильс. Кальдер заказал ему пинту светлого, которую тот, продемонстрировав незаурядный опыт, мгновенно прикончил. Свисающее под ремнем брюхо можно было безошибочно назвать пивным, а двойной подбородок молодого человека явно превращался в тройной. Выразив радость по поводу встречи, он тут же предложил выпить за здоровье Кальдера.
– Насколько я понимаю, ты выбрал этот бар из-за матча? – спросил Алекс.
– Точно. Я сделал хорошую ставку.
– Мне казалось, что ты фанат «Манчестер юнайтед».
– Да, я поддерживаю ее, но если ставить только на свою команду, то никакого навара не получишь. Особенно если ты не голландец, – ухмыльнулся он. – Согласен?
– Согласен.
– Сегодня я продаю угловые, – произнес Нильс, делая здоровенный глоток.
– Продаешь что?
– Продаю корнеры. Именно это сейчас следует делать. Когда команда гостей сильнее, чем твоя, играющая всего с одним нападающим, ставки надо делать на угловые удары. Это всегда работает. Почти всегда.
– Ты это и сделал?
– Точно. Ставлю на двенадцать угловых за игру.
Это означало, что если число угловых за матч будет меньше дюжины, Нильс получит навар, если больше – проиграет. Торговля корнерами походила на трейдерские операции с облигациями. Возможно, поэтому Нильс и предпочитал этот вид ставок.
– Двенадцать – хорошая цена?
– Да. По моим предположениям, их должно быть восемь. Ты не хочешь поучаствовать? – Нильс достал телефон, чтобы позвонить своему букмекеру.
– Спасибо, нет, – ответил Кальдер. – Но я закажу для тебя еще одно пиво.
Нильс уже успел прикончить вторую пинту.
На громадном экране какие-то головы толковали о футболе, и Кальдера радовало, что его собеседник не обращает на них ни малейшего внимания.
– Ну и как идут дела? – поинтересовался Кальдер, возвращаясь с пивом.
Нильс в ответ скорчил недовольную рожу.
– Неужели так плохо?
– Во всяком случае, не так хорошо, как при тебе, – ответил Нильс. – Они поставили руководить группой Кевина Штрамма, который, доложу тебе, настоящий зануда. Он не позволяет мне ничего делать, предварительно не посоветовавшись с ним. Едва я создам приличную по размерам позицию, он требует, чтобы я тут же ее закрыл.
– Вообще-то осторожность не такая уж плохая штука.
– Но, перестраховываясь, хороших денег не сделать, – улыбнулся Нильс. – Ты всегда знал, когда надо играть по-крупному. И я у тебя кое-чему научился.
– Потерпи еще немного, и ты прорвешься.
– Возможно. Но скажу по секрету, если хорошая работа подвернется в другом месте, я за нее возьмусь.
– «Блумфилд-Вайс» по-прежнему остается лучшим банком по работе с облигациями.
– Возможно. Но я не исключаю и другие варианты. А как идут дела у тебя? Я слышал, ты купил летную школу?
– Да. «Лангторп» в Норфолке. Дела идут неплохо.
– Приносит хорошие бабки?
– Нет, – улыбнулся Кальдер. – Буду рад, если получу со временем хоть какую-то прибыль. Ты мог бы заскочить в одно из воскресений. Мы бы с тобой полетали.
– Нет. Даже мысль об этом нагоняет на меня страх. Ну да ладно. Ты купил мне уже три пива. Что же тебя интересует?
Кальдер рассказал Нильсу о визите Перумаля, о своих сомнениях в связи со смертью Джен и о загадочном исчезновении индуса. Нильс внимательно слушал, а когда Кальдер закончил, воскликнул:
– Вау!
– Я хочу выяснить, почему смерть Джен оказалась такой своевременной для Карр-Джонса. Кроме того, мне надо узнать, не были ли они с Перумалем убиты. Перумаль был в Вайоминге, и я хочу выяснить, какие дела с фондом «Тетон» вела и ведет группа деривативов и имела ли к ним отношение Джен. Насколько я знаю, после ее смерти Тесса Трю ушла из «Блумфилд-Вайс». Судя по всему, она расплевалась с Карр-Джонсом. Я хочу знать, почему она ушла и куда.
– Вау! – повторил Нильс и приложился к кружке.
– Ты мне поможешь?
– Должен признать, что все это звучит подозрительно. Но я не могу поверить, что за этим стоит грязная игра. А если ты прав, то лезть в это дерьмо смертельно опасно.
– Ведь ты хорошо знаешь некоторых парней из группы Карр-Джонса, не так ли? – продолжал гнуть свою линию Кальдер.
– Само собой. Ведь я учился вместе с Дереком Грейлингом. Кроме него знаю еще пару ребят.
– Не мог бы ты задать им несколько вопросов?
Нильс, не отвечая Кальдеру, посмотрел на экран. Из тоннеля на поле стадиона «Уайт-Харт-лейн» выбегали футболисты. Кальдер чувствовал, как напрягся Нильс.
– Что скажешь?
– Это может кое-кого сильно обозлить.
– Это обязательно кого-то обозлит. Бентона Дэвиса в первую очередь. Карр-Джонса тоже.
– Что я за это буду иметь?
Это был обычный вопрос трейдера инвестиционного банка – вопрос, которого Кальдер очень опасался.
– Ничего, – ответил он. – Абсолютно ничего.
– Тогда с какой стати я должен этим заниматься? – вскинул брови Нильс.
– По двум причинам, – ответил Кальдер. – Во-первых, потому что я тебя об этом прошу. И во-вторых, потому что ты работал с Джен. Ты знаешь, что с ней поступили очень скверно. И мы должны это доказать ради нее.
На Нильса, судя по его виду, аргументы Кальдера особого впечатления не произвели. Шум в зале неожиданно усилился, и он уставился на экран. Матч начался. Кальдер и Нильс молча следили за событиями на поле. Уже на второй минуте игры «Ливерпуль» получил право на угловой удар. За первым корнером сразу последовал второй, а за вторым – третий. Еще через минуту угловой подавали уже на другом конце поля.
– Ну и дерьмо! – выругался Нильс. – Четыре корнера за пять минут! Мне надо выходить из игры. – Он достал телефон.
Кальдер не вникал в разговор, но по реакции Нильса понял, что случилось.
– Великий Боже, – произнес Нильс, глядя на телефон с таким видом, словно не поверил своим ушам. – Теперь, чтобы вернуть свое, мне надо платить за шестнадцать.
Нильс посмотрел на Кальдера, словно испрашивая у него совета. Алекс понимал, что бывший коллега поставил на кон серьезные деньги. Если ставка по сотне фунтов на корнер, то ему грозит потеря четырех сотен гиней. А если по тысяче…
– Вспомни операцию с облигациями UEE, – проговорил Кальдер.
– Ты прав, – печально улыбнулся Нильс, что-то скороговоркой произнес в трубку, вернул телефон в карман и с отвращением взглянул на экран. Подавали очередной угловой. – Я вышел из игры, – объявил он.
Кальдер допил пиво, и они двинулись к выходу.
– Спасибо, Зеро.
– За что? За пиво или за совет по ставке?
– За то и за другое.
– Итак?
Они стояли на тротуаре рядом с дверями бара. Начинался дождь.
– Я сделаю это, – сказал Нильс.
21
– У вас получается все лучше и лучше, Кен. – Кальдер стоял у письменного стола и заполнял бланки полетных документов. Прогноз погоды был благоприятным, и он был вынужден прервать расследование в Лондоне, чтобы снять с Джерри часть нагрузки.
– Спасибо, – ответил бухгалтер, улыбаясь, словно школьник, от уха до уха. – Мне показалось, что пара последних приземлений мне удалась.
– Вам надо следить за скоростью на подходе, но если и в следующий раз у вас получится, то мы начнем думать о соло.
Кен от восторга едва не подпрыгнул. Радостно пожав учителю руку, он двинулся в сторону парковки к своему «форду-мондео». Кальдер улыбнулся, продолжая заполнять полетный журнал машины, на которой они только что были в воздухе. Кен не был прирожденным пилотом, но в настойчивости ему не откажешь. Он получит свой столь желанный одиночный полет, но от первого соло до лицензии было еще ой как далеко.
За спиной Кальдера раздалось чье-то покашливание. Ему этот звук был знаком. Он оглянулся и увидел, что в кресле сидит Карр-Джонс.
Алекс почувствовал чуть ли не физическое отвращение, узрев этого типа на своей территории, в мире, совершенно отличном от мира «Блумфилд-Вайс». Джастин был в традиционной униформе банкира – строгом темном костюме и галстуке, но в сочетании со светлой курчавой шевелюрой, очками и розовыми щечками выглядел юным и в столь необычном для него окружении казался совершенно беспомощным.
– Разве ты не должен быть сейчас на службе? И не означает ли твое появление, что ты готов приступить к подготовительному уроку?
Карр-Джонс поднялся с кресла. Протянутую незваным гостем для пожатия руку Кальдер проигнорировал.
– Мы можем поговорить в приватной обстановке? – спросил Карр-Джонс.