— Сеффи, ты что, похудела?
— Немного.
Минерва всмотрелась еще пристальнее, потом жестом подозвала официанта, который вот только что был в дальнем конце зала, а секунду спустя уже стоял возле нашего столика. Прямо-таки молнию оседлал, чтобы до нас добраться. Это был не официант-Нуль — тот скрылся в кухне.
— Ты не против, если я тебя угощу? — спросила Минерва.
— Ну, честно говоря, я хотела просто выпить минералки… — начала я.
— Ерунда. — Минерва повернулась к официанту. — Нам, пожалуйста, для начала копченой пикши и суп из морского черта. Мне без шафрана. И по стейку из рыбы-меч.
— Разумеется. Позволю себе заметить, прекрасный выбор, — подобострастно промурлыкал официант.
Ничего себе подлиза! В жизни не видела такого гнусного раболепия. Он уже хотел ускользнуть, когда я спросила:
— Вам не кажется, что писать в меню «Поцелуй пустышки» — несколько оскорбительно?
Официант поднял бровь:
— Меню составляет шеф-повар.
— Это не меняет сути дела, — возразила я.
— «Поцелуй пустышки» — рецепт, которому несколько сотен лет.
— Пожалуй, самое время изменить название, вам не кажется? — ровным голосом проговорила я.
— Гм… Мне нужно передать ваш заказ. — Официант хотел всеми силами избежать конфронтации.
— Зачем ты так? — спросила Минерва. — Моя газета приводит в этот ресторан много клиентов. Редактор меня по головке не погладит, если мы устроим тут скандал.
— Как стажерка может себе позволить такое место? — хмуро поинтересовалась я.
— Я работаю в Daily Shouter, забыла? — Минерва улыбнулась, в голосе прозвучала гордость. — И я, конечно, только стажерка, но собираюсь строить карьеру.
— Так что, с работой все неплохо?
— Пока что да. — Минерва посмотрела мне прямо в глаза. — Сеффи, я мечу высоко. Очень высоко.
— Молодец. — Я улыбнулась в ответ. Она отвела глаза. — Так что же, я устроила тебе неприятности, когда пожаловалась на название десерта?
— Вряд ли. Да если бы и устроила, я умею выживать, — ответила сестра.
— Ты не думаешь, что этому заведению, как и всем нам, нужно как-то привыкать к реалиям двадцать первого века? Может, напишешь об этом?
— Редактор такого не опубликует, — спокойно ответила Минерва. — Это не новости.
Я могла бы и сама догадаться. Стабильность — это не новости, новости — только то, что ей угрожает.
— И вообще, Сеффи, наберись терпения. Никто ничего не может изменить в мгновение ока, даже ты.
— Ничего себе мгновение ока! — возразила я. — На то, чтобы изменить настроения в обществе, у нас были десятки, сотни лет, но становится не лучше, а только хуже. Ты знаешь, два дня назад я взяла Роуз в город за покупками, и меня три разных человека спросили, чей она ребенок. А когда я сказала, что мой, у одного дядьки хватило наглости сообщить мне, что лучше было бы отдать Роуз на усыновление в семью пустышек — это он так выразился, не я.
— А ты ему что сказала? — спросила Минерва.
— Лучше не повторять, а то нас из ресторана выгонят.
Минерва засмеялась:
— Умница. Умеешь постоять за себя. Но те, кто кричит громче всех, далеко не всегда отражают мнение большинства.
— Правда? Большинство предпочтет перейти на другую сторону и не вмешиваться. Этот дядька преградил мне дорогу, орал на меня, оскорблял, и хоть бы кто вступился. Все просто обходили нас, когда этот козел стоял и поучал меня, что надо было сделать аборт и вообще не гулять с нулями. Он заявил, что Роуз лучше было умереть — так прямо и сказал!
— Но ты же посоветовала ему, куда идти, правда?
Я вздохнула и попыталась успокоиться:
— Конечно. Но сильнее всего меня разозлил даже не он. А все те, кто шел себе мимо или переходил на другую сторону и допускал такое. Вот на них я действительно зла.
— Выкинь их из головы, — посоветовала Минерва. — Не повод терять сон и аппетит.
— Тебе легко говорить.
Я хотела еще поспорить, но вздохнула и замолчала. Не надо портить Минерве обед своими жалобами.
Минерва сказала:
— Я ведь не обидела тебя, когда сама заказала еду? Здесь все очень вкусное, но за суп и рыбу-меч я ручаюсь.
— Наверняка вкусно, но я хотела просто выпить воды, честное слово, — сказала я.
— Я плачу кредиткой компании, так что мы можем ни в чем себе не отказывать, — сказала Минерва. — А если в газете будут возражать, заплачу из своих.
— А что, Daily Shouter настолько хорошо тебе платит? — удивилась я.
— Смеешься? Голодные стажеры идут по десятку за пенни. — Минерва скривилась. — Не знаю, как бы я свела концы с концами, если бы папа не подбрасывал мне денег каждый месяц.
Меня вдруг пронзила жгучая боль. Дело было не столько в деньгах, хотя и они были бы чудо как кстати, а в том факте, что отцу оказалось так просто забыть, что у него две дочери, а не одна. Несмотря на все случившееся, на все, что мы оба сказали и сделали, в глубине души я скучала по папе. И соврала бы, если бы стала это отрицать.
— Значит, папа по-прежнему помогает тебе, да?
Глаза Минервы округлились:
— Ой, Сеффи… Прости, пожалуйста! Я не подумала…
Я отмахнулась:
— Ничего. Если ты платишь за еду, я оттянусь по полной.
И я откинулась в кресле, стараясь расслабиться.
— Ты слышала, что Джуда Макгрегора арестовали? — Минерва разгладила салфетку на коленях.
— Конечно. Я же не с Луны свалилась.
Надо же. Я и сама хотела поговорить о Джуде. Какое совпадение.
— Что скажешь? — спросила Минерва.
— Про Джуда?
— Ага.
— Это что, интервью, Минерва?
Минерва вдруг страшно увлеклась узором на скатерти. Прямо глаз отвести не могла.
— Все-таки интервью. — Я вздохнула. — Ты поэтому согласилась встретиться со мной в ресторане?
— Это не единственная причина, — ответила Минерва.
— Но она на одном из первых мест в списке, правда?
— Сеффи, это моя профессия.
— Использовать сестру в качестве сюжета?
— Все не так, — запротестовала Минерва.
— А как тогда?
— Сеффи, мне нужна твоя помощь.
Я снова откинулась в кресле и стала ждать, когда Минерва наберется храбрости перейти к делу.
— Я хочу кое-что спросить у тебя и прошу просто выслушать, договорились? — сказала она.
Я не ответила. Сердце трепыхалось так, что меня уже мутило. По одному этому я догадывалась, что сейчас Минерва обрушит на меня что-то крайне неприятное. Но продолжить она не успела: к нашему столу стремительно шагал человек в переднике и белоснежной футболке, и лицо у него было чернее тучи.
— Это вы та женщина, которая пожаловалась на мое меню? — прямо спросил он.
— Мистер Сьюэлл, моя сестра не жаловалась на ваше меню как таковое. — Минерва попыталась успокоить его оскорбленные чувства. — Она, как и я, убеждена, что готовите вы непревзойденно.
Я уставилась на Идриса Сьюэлла. Я и не знала, что он здесь шеф-повар. Вообще-то он был знаменитый кулинар, регулярно выступавший по телевизору. В жизни он оказался гораздо выше, чем на экране. И — по крайней мере, сейчас — гораздо страшнее.
— Вы раскритиковали мое меню, — с вызовом сказал он мне, как будто Минервы рядом не было.
Я набрала побольше воздуху:
— У вас в меню есть блюдо под названием «Поцелуй пустышки», и я считаю, что это оскорбительное название.
— Рецепт «Поцелуя пустышки» передала мне бабушка, а она научилась у своей матери! — сообщил мне Идрис. — Что вам в нем не нравится?
— Я уверена, это очень вкусно! — вмешалась Минерва.
— Да, просто у него оскорбительное название. — Я оседлала любимого конька.
— Сеффи! — взмолилась Минерва.
Я пожала плечами:
— Мистера Сьюэлла интересует мое мнение, вот я и рассказываю.
Должна признаться, что стычка с поваром доставляла мне удовольствие. Мне хотелось наорать и на него, и на всех остальных в ресторане. Я хотела наорать на весь мир за то, что он вот так, между делом, поливает презрением меня и делает вид, будто моей дочери не существует.
— Это просто название, — воинственно сообщил мне Идрис Сьюэлл. — Пустышки упоминаются везде — и в детских стишках, и в песнях, и в рекламе по телику их показывают. Что в этом плохого?
— Может, там и упоминаются «пустышки», но их нельзя так называть, — холодно ответила я. — Они Нули, а не пустышки.
— Радоваться надо, когда в твою честь называют десерт. К нам сюда приходили нули, белые, как молоко, и не жаловались! — с каменным лицом процедил Идрис. — А если они не жаловались, вам-то что?
— Я могу говорить только за себя, а не за кого-то другого, и мне это название кажется оскорбительным.
— Если мое меню оскорбляет вас, идите есть в другое место, — посоветовал Идрис.
Я огляделась. Большинство посетителей прислушивались к нам, даже если не смотрели.
— Вы от меня так просто не отделаетесь, — заявила я. — Я пришла поесть, если вы не против обслужить женщину, чья дочь наполовину Нуль, наполовину Крест.
— Да по мне, хоть утенка родите, лишь бы заплатили по счету в конце обеда, — заявил Идрис. — Но я не приветствую, когда критикуют мои блюда.
— Я критикую не ваши блюда, а только ваше меню.
Но шеф-повар уже умчался назад в кухню.
— Ну вот, — вздохнула Минерва. — Теперь у него свернется соус беарнез или еще что-нибудь, а виновата будешь ты. — Впрочем, последние слова она произнесла с лукавой улыбкой.
— Жалеешь, что пригласила меня сюда? — спросила я.
— Нет. Давно уже не проводила время за обедом так увлекательно.
— Тебе, может, и увлекательно, Минерва, но это моя жизнь. Я не могу вот так вот взять и посмотреть на нее со стороны, и моя дочь тоже.
— Конечно. — Улыбка Минервы погасла. — Я не хотела быть бестактной.
Ладно, проехали. Я пожала плечами — ничего, мол.
— Думаешь, повар плюнет нам в суп? — усмехнулась я, чтобы снять напряжение.
Минерва засмеялась:
— Ни за что. Это ниже его достоинства. Кроме того, я обязательно донесу до его сведения, что работаю в Daily Shouter. Он не станет рисковать плохим отзывом.