– Едет! Она здесь!
Она собиралась выйти на платформу, но Сэм ее остановил:
– Погоди. В каком она вагоне?
– В десятом. Если не пересела.
– Он может оказаться в голове поезда. Давай подождем.
Но взволнованная Фэйми не могла ждать и пробежала вперед на несколько метров, пока не поравнялась с прибывающим поездом. Лицо машиниста и огромный логотип железных дорог пронеслись мимо. Фэйми увидела цифру 10 на первом же вагоне, а затем лицо в окне первой двери. Это была Чарли.
Фэйми прижала обе руки к лицу, потом помахала. Чарли быстро выскочила из вагона, и Фэйми почувствовала, как сильные руки дочери крепко ее обняли. Глубоко вздохнув, она почувствовала запах вина, пота и шампуня. С трудом она прошептала:
– Боже мой, я так рада тебя видеть!
– Мама, это было ужасно, – выпалила Чарли, отстраняясь. Ее глаза были красными, щеки покрылись пятнами. Волосы убраны под красную бейсболку. – Это было так ужасно. Прости, если напугала тебя, но та девушка…
Фэйми приложила палец к губам.
– Никаких извинений. И давай-ка поторопимся. Расскажешь обо всем в машине. Сэм припарковался снаружи.
Сэм кивнул и широко улыбнулся:
– Привет, Чарли. Мы, конечно, рады тебя видеть, но нам правда лучше поторопиться.
Он быстрым шагом направился к выходу. Фэйми схватила дочь за руку, и они поспешили за ним. Через две минуты «Фиат» Сэма уже вливался в поток машин и раннее утро среды.
46
01:30
Чарли попросила набрать ей самую горячую ванну на свете. В квартире не стало прохладнее, но ей хотелось «очиститься». Нападение, три с половиной часа пути на поезде, ужас от незнания, кому доверять. У нее болело все тело. Фэйми добавила пену в воду, затем налила бокал «Джека Дэниелса». Небольшая лондонская ванная комната, спроектированная так, чтобы максимально использовать каждый сантиметр, быстро затянулась паром. Фэйми приоткрыла небольшое окошко вентиляции.
Когда вошла Чарли, Фэйми собралась уходить.
– Останься, – попросила ее дочь. – Нам столько всего нужно обсудить.
– Тогда погоди.
Фэйми сходила на кухню и вернулась с ведерком мороженого и двумя ложками. Чарли, уже погрузившаяся в воду, улыбнулась.
– Идеально. Узнаю маму. Половина первого ночи, и мы едим мороженое со вкусом соленой карамели.
Фэйми села на пол спиной к ванне, зачерпнула мороженое, а потом передала ведерко Чарли:
– Ты ешь, а я пока буду рассказывать.
Фэйми рассказала Чарли все. О Софи, ее ребенке, ноутбуке, фотографиях («невероятно, что в твоем возрасте ты можешь быть такой идиоткой») и о Хари Рое. Она показала ей фото.
– Так, значит, этот парень отправляет тебе сообщения?
– Похоже на то. И он тоже напуган. Детектив-констебль, с которой мы говорили, сказала, что наведет о нем справки. Что бы это ни значило. – Завибрировал телефон. – Это Сэм, добрался до дома. – Она написала в ответ «Спасибо» и добавила эмоджи с поднятым вверх большим пальцем.
Затем настала очередь Чарли. Она рассказала о фильме, двойнике, океане крови и бегстве на поезд.
– Первые двадцать минут я провела практически прячась под столиком. В Тивертоне сели немцы. Я прислушалась к ним и решила, что они точно не представляют угрозы. Их было четверо. Я сказала, что волнуюсь из-за больной матери, и попросила присоединиться к ним. Они оказались отличной компанией. Вина мы выпили немало.
– А виски-то будешь?
– Я не такая старая, как ты, – ответила Чарли. – Конечно, буду. – Мать протянула стакан, и Чарли сделала глоток. – Может, надо было все рассказать полиции? Тогда, в кино? Не знаю…
Волосы Чарли были собраны в высокий пучок и завязаны резинкой, лицо раскраснелось и покрылось испариной.
– Но ты ничего не видела, – заметила Фэйми. – Что ты могла рассказать? Что ты похожа на девушку, на которую напали? Что удар ножом предназначался тебе? Не думаю, что это восприняли бы всерьез.
Чарли дотянулась до полотенца и накрыла лицо. Фэйми медленно отпила из стакана, наслаждаясь холодом льда и тем, как алкоголь обжигает горло.
Телефон снова зажужжал. Она протерла экран и прочитала сообщение.
– О господи, – прошептала она.
Чарли убрала полотенце с лица:
– В чем дело? Она умерла, да?
– Да. Сэм только что прочитал в новостях.
Лицо Чарли исказилось, слезы потекли по щекам вперемешку с потом, плечи задрожали. Фэйми встала и обняла дочь, которая цеплялась за нее, словно тонущий. Мыльная горячая вода пропитала футболку.
– Я не знаю, что сказать, Чарли. Я знаю, что должна во всем разбираться, но у меня не вышло. Возможно, это и правда было лишь совпадение, но ты все равно не поверишь. И я тоже. Но знаешь что? Они потерпели неудачу. Ублюдки промахнулись, и вместо тебя умерла несчастный девочка. Завтра я позвоню констеблю Хантер. Все, что мы можем сделать, – это рассказать ей, что произошло.
Чарли по-прежнему обнимала мать.
– Что им нужно? Я не понимаю, чего они хотят. Почему они пытались напасть на меня?
Она медленно разжала объятья и соскользнула в воду.
– Когда в Пакистане начались взрывы, – сказала Фэйми, – все знали, почему. Знали, для чего это делалось. Во-первых, объявленный джихад – священная война. А потом уже можно говорить про политическое соперничество и местные разборки. Это был бардак и кошмар. Настоящий кошмар. – Фэйми сделала еще глоток. – Но в основе всегда лежал какой-то смысл, довод. И здесь он тоже найдется: политика, религия, деньги, раса. Выбирай один. Или все. Что касается сегодняшних событий, думаю, речь идет о власти и запугивании. Мое имя на слуху. Я была с Сетом. Может, они пытались добраться до меня, но тебя было легче найти.
– Может быть, этот Хари им что-то рассказал. Может, он в этом участвовал.
Фэйми вздохнула:
– Может быть. Кто знает?
Чарли вытерла лицо.
– Я звонила папе.
Фэйми замерла.
– Хорошо, – ответила она максимально безразлично.
– Когда мы уже сюда приехали. Пока ты прощалась с Сэмом. Но он не взял трубку.
– Хорошо. Уверена, он тебе перезвонит.
– Думаешь?
– Ну, если честно, нет.
– Я просто подумала, что ему стоит обо всем знать.
– Конечно.
– Мам, может, не будем ждать утра? Дело серьезное… Если детектив дала тебе свою визитку, значит, можно позвонить, рассказать ей все прямо сейчас. Девушка в Эксетере умерла вместо меня. Это не может ждать до утра.
У Фэйми голова шла кругом от виски и эмоций, но она знала, что дочь права. Кто-то пытался убить Чарли, а она чего-то еще ждет.
– Сейчас найду ее номер.
Визитка обнаружилась в спальне. Когда Фэйми вернулась в ванную, Чарли уже вылезла из воды и завернулась в полотенце.
– Напомни, как ее зовут? Детектива? – Фэйми протянула ей карточку. – Детектив-констебль Ченнинг Хантер, – прочитала Чарли. – Ну, давай позвоним.
Опустив крышку, Фэйми села на унитаз. С улицы донесся звук двигателя машины и приглушенные хлопки дверей. Чарли напряглась. Фэйми сходила в спальню и выглянула в окно.
– Черный кеб. Сомневаюсь, что это ИГИЛ.
Чарли подошла к матери. На голове у нее был тюрбан из полотенца. На раскрасневшемся лице выражение беспокойства.
– А тогда кто?
– Не могу разглядеть.
Из ванной зазвонил телефон Фэйми.
– Да ладно! – На экране светилась надпись: «Эндрю Льюис. Не хамить».
– Кто это, мама? – В голосе Чарли слышался страх.
– Мой босс. Бывший. Вряд ли хорошие новости. – Наконец она ответила на вызов: – Эндрю? Ради всего святого, уже почти два часа ночи. Что случилось?
В телефоне раздался глубокий вздох.
– Случилось то, что я стою у тебя под окном. И свет у тебя еще горит – я проверил. Фэйми, прости, но мне нужно войти.
47
К входной двери подъезда вело пятнадцать ступенек, затем два замка и цепочка. За время, потребовавшееся, чтобы спуститься по этим ступенькам и отпереть дверь, Фэйми вообразила себе все возможные катастрофы. Что заставило босса приехать? Она распахнула дверь.
– Эндрю. Какого черта?!
Льюис выглядел разбитым. В костюме, но без галстука, вся одежда в пятнах, волосы всклокочены, глаза красные и запах виски.
– Мне нужно войти. Такси подождет.
– Конечно.
Фэйми отступила в сторону, позволив ему первым подняться по лестнице.
– Моя дочь, Чарли, тоже здесь, – сказала Фэйми ему в спину. – Льюис поднялся на площадку. – Прямо, Эндрю.
Они прошла в кухню. Льюис сдвинул очки и уперся руками в стол. Фэйми поняла, что он плачет.
– Эндрю, что случилось? – Она шагнула к нему, но он поднял вверх обе руки.
– Это Томми, – сказал он хриплым шепотом. – Мне позвонили. Он попал в аварию.
Желудок снова скрутило. Затем последовало сокрушительное осознание. Она с трудом сглотнула.
– Тебя бы здесь не было, если бы он выжил.
Льюис медленно покачал головой.
– Он не выжил. Умер на месте происшествия. – Он вытер лицо рукой. – Водитель автобуса сказал, что он появился из ниоткуда. Тот даже не успел затормозить.
Фэйми рухнула на диван. Слов не находилось. Она сожалела о выпитом виски.
– Но он не так давно ездил к Кэрол Левен. Потом прислал нам всю информацию. Он… – Фэйми осеклась. – …прорабатывал версию.
– Я разговаривал с Кэрол. Она сказала, что предложила ему выпить. Он взял с собой пару маленьких бутылочек.
Фэйми нахмурился.
– И что?
– Вероятно, он был пьян.
– Это чушь, и ты это знаешь. Он мог выпить десять бутылочек и все равно не оказался бы под автобусом.
Она встала, прошлась по комнате. Произошедшее все еще не укладывался в голове.
– Он восьмой, Эндрю, – сказала она дрожащим голосом. – Ты это знаешь. Восьмой журналист «АйПиСи». Это убийство.
Льюис замялся:
– Мы не можем утверждать этого, Фэйми. Хотя возможно, так оно и есть, я согласен. Моя первая мысль была такой же. И многие другие подумают так же. – Он снова вытер лицо. – Но водитель автобуса сообщил о происшествии. И мы знаем, что Том