– Значит, она тоже в Ковентри.
– Значит, она пытается нас выследить, – сказал Сэм. – Отслеживает сигнал. Она знает, где мы.
Фэйми выглянула в окно. На улице все еще было тихо. Вереница из трех машин и фургона выезжала на круг, дождавшись пока проедут два медленно движущихся грузовика. Несмотря на ранее утро, солнце светило ярко. Фэйми ударила кулаком по стеклу. Сэм был прав. Чарли была права.
– Нам нужно уходить. Прежде, чем они сюда доберутся. Собирайте вещи.
Сэм и Софи пошли в свою комнату.
– Мы снова бежим? – спросила Чарли, и только мать могла заметить, что ее голос дрогнул. Многим не хватило бы твердости в ее голосе.
– Похоже на то, – ответила Фэйми, отключая новые телефоны. – Мне очень жаль, Чарли.
– А что с планшетом? Вытащить сим-карту? Или просто берем его с собой? Возможно, Хантер сможет узнать наше местоположение, но вдруг Хари все-таки позвонит…
Вернулись собравшиеся Сэм и Софи и с удивление посмотрели на Чарли, все еще замотанную в полотенце.
– Берем планшет или нет? – спросила она их.
– Не берем, – решил Сэм. – Сомневаюсь, что он позвонит.
Чарли швырнула планшет на кровать. Фэйми махнула Сэму и Софи:
– Как я уже говорила, разделимся по двое. Мы выйдем вслед за вами, как только Чарли не будет практически голой.
Сэм и Софи вышли через смежную дверь в свой номер, заперли ее, а потом и дверь номера, выйдя через пожарную лестницу. Чарли надела вчерашнюю одежду. Она выглядела растрепанной, измотанной и испуганной, но собралась за шестьдесят секунд.
– Пойдем. Куда бы мы ни направлялись.
От такой демонстрации ложной уверенности Фэйми вздрогнула. На мгновение Чарли снова исполнилось одиннадцать. Ранец, новая школьная форма и улыбка, скрывающая ужас. «Господи, во что я ее втянула?» Последний взгляд на планшет – черный экран, никаких звонков или сообщений. Пора идти. Чарли взялась за дверную ручку, но вдруг остановилась. В коридоре раздался топот бегущих ног. Фэйми сначала подумала, что это один человек, потом решила, что их двое. Они остановились перед номером двести четыре. Фэйми оттащила Чарли от двери и посмотрела в глазок.
– Чтоб тебя.
– Хантер?
– И ее напарник.
Фэйми не стала ждать стука или выбитой двери. Она сняла цепочку и повернула ручку.
71
07:35
До конца смены констебля Джона Робертса и его напарника Глена Талбота, новичка из Лондона, оставалось менее получаса. Атмосфера в машине была дружеской, несмотря на то что Талбот доказал то, о чем Робертс давно подозревал: тот не отличал один конец Уорикшира от другого. Перепутать реки Эйвон и Стоур – это, по меркам Робертса, было серьезным преступлением. Была очередь Талбота покупать завтрак.
Кофе и пирожки. Спокойная ночь и спокойное утро. Сообщение о взломе в Кенилворте оказалось ложной тревогой, двоих водителей арестовали за пьяную езду, двоих отпустили. Вот и все. Дорога A429, ведущая в город, был практически пустой. Всего одна полоса в обе стороны, но широкая и с велосипедными дорожками. Талбот держал руль левой рукой, а правой отряхивал крошки с бороды и униформы.
– Все еще раздражен? – спросил его напарник.
– Конечно.
– Боксер-стрит?
– Конечно.
– Но истории сумасшедшей подтвердились.
Робертс смотрел прямо перед собой на плавный поворот дороги. Высоченные дубы, слева и справа, скрывали элитный поселок от всех, кроме самых любопытных.
– Она знала гораздо больше, – сказал он. – Машина старика могла принадлежать Альфреду Грэму, а у студента с разбитым «Фольксвагеном» могли жить друзья поблизости. Но она знала, что делала. Весь этот спектакль «Полуголая баба на улице» был прикрытием для чего-то. Стоило сразу ее арестовать. – Робертс допил кофе.
Дорога упиралась в красно-черный знак с надписью «Университет Уорика» и автобусную остановку с пластиковым навесом и скамейкой, налево уходила узкая улочка. Двухэтажный автобус выпустил пассажиров. У некоторых были рюкзаки и дорожные сумки, несколько человек несли свернутые транспаранты. Талбот притормозил и стал наблюдать, как они двинулись к кампусу. Несколько человек явно заметили присутствие полиции.
– Кажется, шестьдесят четыре, – подсчитал Робертс. – Много. Акция назначена на полдень. Зачем они так рано приехали?
– Может решили позавтракать все вместе? – предположил Талбот. – Кто их поймет…
– Ты знаешь, как называется это место? – спросил Робертс.
Талбот не ответил: очередная проверка на знание местности.
– Это Гиббет-Хилл. Раньше здесь был эшафот для публичных повешений.
Около двух десятков протестующих намотали на лица шарфы или надели респираторы. Они стояли полукругом, частично скрытые рекламой на автобусной остановке. Двое звонили по телефону. У всех были черные холщовые сумки. У некоторых по две, и их лямки пересекали грудь крест-накрест.
– Ты же все это выдумал? – спросил Талбот.
– Тела висели годами. В качестве предупреждения.
Протестующие надели велосипедные шлемы.
– И кого они вешали? – спросил Талбот, проверяя, работает ли видеорегистратор в машине.
– Революционеров, агитаторов. Воров, бандитов и убийц самой собой тоже. Но в основном – смутьянов.
Талбот указал на ближайшего демонстранта в черной толстовке с капюшоном, джинсах и с двумя сумками, который начал снимать на телефон их машину:
– Думаешь, тут что-то не так?
Робертс положил пластиковый стаканчик в коричневый бумажный пакет, стоявший в ногах, и отряхнул крошки с колен.
– Семь сорок – чертовски рано для начала демонстрации. Так что да, здесь что-то не так. Будто мы не должны были видеть, что здесь происходит. Их раздражает, что мы знаем, что они уже здесь.
Полиция наблюдала за протестующими, а протестующие наблюдали за полицией.
– Мы должны вызвать подкрепление, – сказал Робертс и потянулся к рации.
Одна из женщин начала спускаться с холма. Остальная группа последовала за ней. Протестующий в черной толстовке продолжил снимать.
– Чарли Виктор, это Оскар пятьдесят один.
Диспетчер ответил на позывные.
– Мы на автобусной остановке на Кенилворт-роуд, около Гиббет-Хилл – сказал Робертс. – Не менее шестидесяти протестующих направляются к университетскому кампусу. У небольшой группы из двенадцати человек лица скрыты шарфами и масками. У всех сумки или рюкзаки. Действуют слаженно и настроены, похоже, серьезно. Мы будем сопровождать их до кампуса. Просим подкрепление.
Робертс кивнул Талботу, чтобы тот свернул к университету. Восемь километров в час.
Рация пискнула в ответ:
– Оскар пятьдесят один, это Чарли Виктор. Подождите, пожалуйста.
Робертс и Талбот переглянулись.
– Едем дальше, – решил Робертс. Восемь километров в час. Снова в рацию: – Чего ждать?
Пауза, затем еще один писк:
– Оскар пятьдесят один, не могли бы вы предоставить P1-отчет о беспорядках на Боксер-стрит, 26?
Талбот остановил машину. P1. Чрезвычайная ситуация.
– Что за черт, – пробормотал он.
Снова рация:
– Джон?
– Да, черт возьми! Мы едем.
Талбот развернул машину и вернулся на дорогу A429.
Сирена и проблесковые маячки. Сто тридцать километров в час.
72
У детектива-констебля Хантер был новый напарник. Удостоверение на имя Джин Эспи. Белая, форма патрульного, мощного телосложения. Фэйми предположила, что она только закончила колледж. По крайней мере, она не была Милном. Обе полицейских вспотели и запыхались.
– А мы как раз собирались на прогулку, – сказала Фэйми. – Если хотите, можете пойти с нами. Уверена, вы будете полезны. – Она посмотрела на Хантер: – Если, конечно, у вас нет подробностей о тех сайтах, что вы упоминали… Можем заняться ими.
Хантер был бесстрастна.
– Разрешите войти.
Тот же серый костюм, но другая белая рубашка.
– Если бы вы предупредили, что собираетесь приехать, мы бы скорректировали наши планы, но, к сожалению, как я уже сказала, мы уходим.
Хантер попыталась улыбнуться.
– Несколько минут вашего времени, мисс Мэдден.
– Нет. Ни минут, ни моего времени. У нас нет времени. У Хари нет времени. Прошу нас извинить…
Она попыталась обойти Хантер, но Эспи преградила ей путь.
– Это как понимать? – Фэйми посмотрела на Хантер.
– Как арест, если вы не войдете обратно в номер.
Чарли затащила мать в комнату, и Эспи закрыла дверь. Четыре женщины стояли лицом друг к другу. Фэйми и Чарли бок о бок, спиной к кровати. Эспи сразу за плечом Хантер, спиной к смежной двери. Двое на двое.
– Вы солгали мне, Хантер, – ощетинилась Фэйми. – Я вам не доверяю, но выслушаю. А потом валите отсюда. Мне даже интересно, что может быть важнее предотвращения теракта.
Она заметила, что Эспи пристально разглядывает комнату, но понятия не имела, что она ищет. Тогда Фэйми посмотрела на Хантер, а та не сводила взгляд с Фэйми.
– Можно сесть? – В тоне Хантер слышалась нотка усталости, и это заставило Фэйми немного успокоиться.
– Конечно. – Она пожала плечами, затем жестом указала на пластиковый стул с тонкой подушечкой.
Хантер села, Эспи осталась стоять, опершись о смежную дверь, Фэйми и Чарли вернулись на кровать. Вентилятор щелкал и дребезжал. Рация Эспи ожила, и из нее донеслись неразборчивые слова. Она прислушалась, затем уменьшила громкость. Хантер поерзала на подушке, готовясь к речи.
– Простите, что… застала вас врасплох. Считаю, в данных обстоятельствах это было уместно. – Она смотрела то на Фэйми, то на Чарли, но на Фэйми все же больше. – Вы в опасности, но вы это и так знаете. Чарли в опасности, и это вы знаете. Вы считаете, что Хари Рой в опасности и нападение состоится сегодня. Но дело в том, что есть и другая теория.
– Вы о чем?
– Коллеги обсуждают еще одну теорию, – сказала Хантер, – согласно которой вы имеете куда больше связей с преступлениями… Как бы вы описали свои отношения с Мэри Лоусон?
– Что? – пробормотала Фэйми. – Почему…