Таким образом, на рифе острова Лорд-Хау уживаются вместе представители и тропической и умеренной фауны, при этом тропических животных здесь даже несколько больше, чем на рифе более северного острова Норфолк. На первый взгляд это кажется противоестественным. Однако объясняется парадокс довольно просто. К острову Лорд-Хау подходит струя теплого поверхностного течения, несущая с собой миллионы плавающих личинок кораллов и животных кораллового биоценоза. Достигнув острова, личинки оседают и начинается их превращение в кораллы, в тропических моллюсков, крабов, морских звезд, морских ежей и других животных. Даже если низкая температура не позволяет некоторым из них достичь половозрелости и дать потомство, риф от этого не беднеет, так как на нем постоянно оседают всё новые и новые личинки, зародившиеся далеко от Лорд-Хау на процветающих рифах тропической Океании.
Впрочем, не одни только обитатели рифа переселились на Лорд-Хау издалека. Отчасти это относится и к тому немногочисленному постоянному населению острова, которое теперь занимается здесь исключительно обслуживанием туристов. Сейчас на острове проживает несколько семей — потомки мятежных моряков знаменитого корабля «Баунти»[15], недавно переехавшие сюда со своей маленькой родины — острова Питкэрн, лежащего далеко на восток от Лорд-Хау. Глава одной из семей держит магазин сувениров, в котором можно также посидеть за стаканом кока-колы или виски с содовой. Конечно, остров теперь гораздо ближе к центрам цивилизации — Австралия рядом, и оттуда регулярно прилетают самолеты, да и жизнь более обеспеченная — можно даже неплохо заработать за теплый сезон. Однако хозяин сказал нам, что он все же подумывает о возвращении на свой Питкэрн, еще более одинокий, чем эта скала Лорд-Хау.
Ярким солнечным утром среди голубизны тропического океана перед нами открылась картина новокаледонского барьерного рифа. Второй по величине после Большого барьера, он протянулся вдоль юго-западного берега Новой Каледонии на 1800 км. Еще задолго до того, как вдали показались берега острова, на «Дмитрий Менделеев» прибыл лоцман и повел корабль через систему узких проходов в рифе. О том, насколько опасен этот путь, можно судить лишь по длинным грядам белых бурунов: большая часть рифа скрыта водой, из которой кое-где выступают небольшие отмели и островки без всякой растительности. По обеим сторонам от прохода видны заржавленные корпуса небольших судов, наскочивших на рифы. Вдалеке по левому борту, прямо среди бурунов, высится огромное грузовое судно, выброшенное на кораллы. В бинокль можно разглядеть даже руль и винты. Несчастье произошло, видимо, совсем недавно — на корпусе хорошо сохранилась краска, не заметно внешних повреждений или следов демонтажа. Впрочем, как сказал подошедший капитан, снять его с мели или разобрать на месте будет стоить дороже, чем построить новое. Для такой работы нужны большие спасательные суда, а кто станет рисковать ими в непосредственной близости от рифа.
На рифах у Лорд-Хау много отмерших кораллов
Новая Каледония, ныне заморская территория Франции, была открыта в 1774 г. Джеймсом Куком. Ни Кук, ни экспедиция Д’Антркасто (1792–1793 гг.) не смогли тщательно исследовать остров — подойти к юго-западному берегу мешал коралловый риф. Более доступное северо-восточное побережье с его красными, лишенными растительности горами не привлекало внимания колонизаторов. Только в 1853 г. на Новой Каледонии был поднят французский флаг, но еще долго Франция не могла найти подходящего применения новой колонии. Наконец, в 1864 г. Новую Каледонию превратили в место каторги и ссылки, доставив туда первую партию уголовников. После разгрома Парижской коммуны сюда сослали четыре тысячи коммунаров.
Когда остров был освоен и более детально исследован, оказалось, что здесь есть и плодородные земли и полезные ископаемые, в частности никель. Очень самобытна фауна и флора архипелага[16]. Изучение природных богатств и вообще всякая научно-исследовательская работа осуществляется Службой научных и технических исследований заморских территорий (ОРСТОМ[17]).
Едва «Дмитрий Менделеев» подошел к причалу города Нумеа — административного центра архипелага, на борт поднялись представители ОРСТОМа во главе с директором службы — профессором ботаники М. Шмидтом. Среди гостей выделялся высокий красивый негр — доктор Ж. А. Квередра, занимающийся изучением морского планктона. Он сразу же направился ко мне, очевидно узнав по приметной рыжей бороде. О моем прибытии на Новую Каледонию Ж. А. Квередра был извещен сотрудницей нашей лаборатории С. Степанянц, которая была здесь три года назад.
Доктор Квередра предложил нам интереснейшую программу: сегодня же посетить морской аквариум, осмотреть город и пригороды, познакомиться с работой ОРСТОМа, а все последующие дни работать на рифах. Сразу же были извлечены карты, и мы занялись выбором мест работы. Профессор Шмидт предоставил в распоряжение научных сотрудников экспедиции несколько автомашин, и сам собирался принять участие в экскурсиях. Узнав о моем желании собрать коллекции наземной фауны, мне предложили в один из дней примкнуть к этой группе. Обсуждение было проведено оперативно, и сразу после обеда всех желающих повезли в аквариум, разместившийся на берегу Лимонной бухты, километрах в шести-семи от причала.
В Нумеа живет пятьдесят одна тысяча человек, то есть половина всего населения архипелага. Чистый городок со светлыми невысокими домами, прямыми улицами разбросан очень широко: окраины его утопают в зелени. Центральная часть Нумеа населена почти исключительно европейцами, которые и составляют основное население города. Здесь много автомобилей. Квередра сказал, что их в Нумеа почти тридцать тысяч. Однако улицы не забиты автотранспортом. Новокаледонцы используют машины главным образом для загородных поездок. Несколько тысяч человек держат также моторные катера, которые каждое воскресенье мчатся к рифам. Жители Нумеа увлекаются сбором раковин для коллекций и для украшений, а также любят полакомиться вкусным мясом моллюсков.
Нумейский морской аквариум не велик. И знаменит он не огромными бассейнами, не обилием крупных рыб и полутораметровых черепах, не богатством отделки салонов. Зато это единственное место в мире, где в искусственных условиях годами живут (и растут!) рифообразующие кораллы. Конечно, необходимые для этого условия созданы здесь самой природой: не нужно привозить издалека морскую воду или устанавливать специальные приборы для регулирования температуры. Вода поступает в бассейны прямо из моря, волны которого плещутся в 50 м от здания аквариума. Поэтому, казалось бы, достаточно установить фильтры да провести систему аэрирования, чтобы содержать любых морских животных, в том числе и кораллы. Однако до сих пор это никому больше не удается: слишком уж капризны каменные «цветы» моря.
Аквариум создан и возглавляется двумя энтузиастами — супругами Катала. Они несколько лет вместе с небольшой группой помощников изучали условия жизни на рифе и подбирали наиболее удачное место для постройки аквариума. Теперь Катала владеют многими секретами содержания живых обитателей моря. Так, создателям аквариума удалось научиться содержать в специальных вместилищах живой корм для своих питомцев — морской планктон.
Описать весь тот богатый мир морских организмов, которые живут в нумейском аквариуме, невозможно. Простое перечисление видов читателю ничего не даст, а для того чтобы составить представление о красках, нужен по крайней мере цветной кинофильм. Кстати, все, кто имел с собой фотоаппараты и кинокамеры, усердно снимали обитателей аквариума. Здесь применено не обычное в таких случаях искусственное освещение люминесцентными лампами, а естественное; через стеклянную крышу падает прямой свет тропического солнца, и аквариумы освещены так же ярко, как рифы в море. Только в одном отделении царит полутьма. В ультрафиолетовых лучах мерцают венчики морских червей и щупальца кораллов — супруги Катала заняты изучением люминесценции морских организмов.
Каждое окно аквариума дает представление о разнообразии подводных пейзажей на рифах, окружающих Новую Каледонию. Все экспозиции созданы с таким знанием биологии и таким художественным вкусом и изяществом, что эстетическое значение не уступает научному.
Супруги Катала находились в отъезде, и мы получили некоторую интересующую нас информацию у молодой сотрудницы. В частности, она сообщила нам данные о скорости роста кораллов в условиях аквариума.
Из аквариума Квередра повез нас в город. По дороге он остановился у одного из пляжей и посигналил. Надевая на ходу халатик, к нам вышла стройная молодая женщина, жена Квередра, и пригласила всех провести вечер в их доме. Мы приняли приглашение, и машина помчалась дальше. Прекрасный вид на город, на море с маленькими островками и на белеющие от бурунов рифы открывается с одной из ближайших гор. Квередра показал нам сверху все места предстоящих работ и подробно охарактеризовал особенности каждого из рифов. До наступления темноты успели осмотреть еще и этнографический музей.
После колонизации Новой Каледонии ее коренных жителей — меланезийцев — начали оттеснять в глубь острова и даже переселять в резервации. Лишенные хороших земель и высланные в непривычные для них места, они начали вымирать. За четырнадцать лет (1887–1901) коренное население Новой Каледонии уменьшилось на одну треть. За последние сорок лет меланезийское население снова стало расти и превысило сорок тысяч человек, почти достигнув уровня 1875 года. Длительное бесправное положение коренных жителей Новой Каледонии привело к значительной утрате ими самобытной культуры. Сейчас положение изменилось, и только что созданный этнографический музей говорит о том интересе, который проявляется к культуре и искусству меланезийцев. Да и сами они пытаются спасти свою древнюю культуру. По инициативе местных органов власти (часть депутатов — меланезийцы) и при содействии энтузиастов-французов восстанавливаются национальные ремесла, собираются предметы материальной культуры.