(Cyprea cameleopardus), охристого цвета с голубыми точками. От себя мальчик поднес мне большого рака-богомола (Squlla).
Мужское население поселка все еще сидело на песчаном бугре около моста. На многих были надеты майки и рубашки — подарки с «Дмитрия Менделеева». Все усиленно дымили «Беломорканалом», неловко держа в пальцах непривычные мундштуки.
Подошел катер, началась погрузка имущества. На берег накатывались волны зыби. Самым трудным оказалось перетащить тяжелые жестяные баки с лагунными кораллами. От этих тяжелых колоний мы ждали решения одной из загадок высокой продуктивности рифов.
Закрытая со всех сторон, мелководная лагуна маленького атолла Маракеи похожа на тихое озеро. Пологое дно усыпано белым коралловым песком, который кажется совершенно безжизненным. Только вблизи от берега на песке чернеют небольшие голотурии.
Отдельные колонии кораллов начинают попадаться лишь на полуметровой глубине. Здесь встречаются светло-желтые миллепора (Мillероrа), темно-коричневые пориты (Pontes), розоватые поциллопора (Росillороrа) и коричневые с синим основанием ветвей голубые кораллы. Между колониями по дну шныряют большие белые хищные крабы калаппа (Calappa). Заметив опасность, такой краб быстро несется по подводной песчаной пустыне, оставляя за собой неясный след, и неожиданно исчезает с глаз. Если приглядеться, то в конце следа можно увидеть небольшой песчаный холмик, скрывающий беглеца: калаппа способны с молниеносной быстротой зарываться в рыхлый грунт.
Я довольно долго провозился, разыскивая других обитателей песка, но так никого и не нашел. Зато колонии кораллов были густо заселены, в каждой из них сидели маленькие крабики-трапеции (Trapezia) и другие ракообразные, в том числе кораллокарисы (Corallocaris), черви, моллюски, змеехвостки. Около колоний постоянно вертелись крошечные коралловые рыбки, скрывающиеся среди ветвей в момент тревоги. На песчаном грунте кораллы не прирастают ко дну. Поэтому колонию легко вынуть из воды вместе со всеми ее обитателями. Мы выбрали несколько примерно одинаковых по величине колоний разных видов кораллов и поместили каждую из них в отдельный таз или большой жестяной бак. В лаборатории все они были обмерены и взвешены на больших весах, а потом каждую колонию разбили на мелкие кусочки и собрали всех животных (кораллобионтов), которые в ней скрывались.
Для каждого вида кораллов характерен свой набор видов поселенцев, которые уже с первого взгляда хорошо различаются по цвету. Так, в розовых колониях живут красноватые и розовые ракообразные, в бурых — население коричневатое или черное. В старых колониях голубого коралла, в развилках веточек сквозь бурые мягкие ткани просвечивает голубой скелет. Все рачки, обитающие здесь, имеют отчетливый синеватый налет на общем темном фоне. Такая покровительственная окраска хорошо маскирует животных на фоне колонии. Все кораллобионты прочно прирастают к веточкам или же держатся за них выростами тела, крючками и клешнями.
Чем гуще разветвлен коралл, тем больше в нем поселяется различных обитателей. Из одной колонии голубого коралла размером 60 × 60 × 35 см и массой около 45 кг было извлечено 450 экземпляров различных животных общим весом почти 500 г! Ни один из обитателей колонии никогда ее не покидает. Появившись здесь из яйца или попав сюда на личиночной стадии, они проводят в колонии всю жизнь. Многие кораллобионты не могут даже перебежать с одного места на другое, так как колонии разделены значительными пространствами белого песка, на фоне которого темные рачки будут заметны для хищников (рыб, крабов). Да и передвигаться по песку они не могут, так же как и зарываться в него.
Если сами атоллы можно рассматривать как оазисы в малопродуктивных, бедных органикой тропических водах, то колония — тоже крошечный оазис среди однообразного белого песка лагуны. Она дает приют и пищу множеству других организмов. Можно понять, какое большое значение в биопродуктивности Мирового океана играют коралловые рифы, общая площадь которых измеряется миллионами квадратных километров.
27 сентября, после кратковременного захода на атолл Бутаритари, «Дмитрий Менделеев» покинул Океанию и взял курс на север. Целых десять дней мы не видели никаких берегов и были заняты составлением отчетов и упаковкой коллекций. Потом был осенний Токио с его серыми улицами, метрополитеном, музеями, парками, универсальными магазинами, невероятно пестрыми световыми рекламами. Здесь мы встретились со многими японскими зоологами, побывали в нескольких институтах, в университете.
Ночью 14 октября из судовых репродукторов раздался знакомый голос капитана: «Вниманию всех участников экспедиции! Наш шестой рейс, во время которого «Дмитрий Менделеев» прошел двадцать четыре тысячи миль, заканчивается. Поздравляю всех участников экспедиции!» Мы вернулись на родную землю.
Рейс окончился, но те огромные коллекции, которые мы в течение нескольких месяцев собирали на коралловых островах Океании, требовали скорейшей обработки. Большие контейнеры с багажом ушли в Москву и Ленинград. Участники экспедиции улетели вслед за ними.
Холодным осенним вечером, когда я вышел на мокрую площадь перед ленинградским аэропортом, голубой «Москвич» вновь стоял на том же месте, где я оставил его в начале лета, и верный друг Евгений прогревал мотор.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Еще во время рейса, когда «Дмитрий Менделеев», покинув Океанию, возвращался на север, началось предварительное обсуждение результатов экспедиции. Ежедневно >в кают-компании под председательством А. А. Аксенова собирался Научный совет. Теперь, вспоминая краткие сообщения членов экспедиции о проделанной ими работе, я затрудняюсь сказать, какое же из них было самым интересным.
Географический отряд в день своего отчета развесил на всех переборках кают-компании прекрасно выполненные карты природных ландшафтов. Профессор О. К. Леонтьев сделал интереснейший обзорный доклад о геологической структуре исследованного района. А. Л. Тахтаджян рассказал о сделанных им ботанических открытиях и продемонстрировал гербарий собранных растений. Во время отчета этнографов кают-компания превратилась в настоящий музей — столько здесь было выставлено предметов материальной культуры жителей Океании. Заседание в этот день закончилось совершенно необычно: Б. Н. Путилов воспроизвел некоторые записи песен и звучания музыкальных инструментов народов Океании. Зоологические коллекции к моменту отчета были уже тщательно упакованы, и потому наш отряд мог продемонстрировать только таблицы — более двадцати профилей разрезов различных рифов, сводные графики распределения организмов и плотности их поселений.
В период работ каждый отряд был поглощен выполнением своих частных задач. Во время отчета все больше вырисовывалось то общее, что объединяло нас в комплексную экспедицию. Поэтому сводный отчет о шестом рейсе научно-исследовательского судна «Дмитрий Менделеев», который в день прихода во Владивосток лежал на столе начальника экспедиции, не был лишь собранными вместе сведениями по разным проблемам, а представлял собой единый труд большого коллектива авторов.
Именно во время отчетных заседаний у членов Научного совета создалось вполне определенное мнение о необходимости повторения экспедиции. Одни не получили достаточно полной информации или же нуждались в дальнейшем пополнении коллекций; другим недоставало материала из более восточных или более южных районов, куда «Дмитрий Менделеев» на этот раз не заходил; третьи стремились побывать именно в тех же местах, но в другой сезон. Для биологов было крайне важно еще раз собрать кораллы в бухте Маданга на рифе, разрушенном землетрясением. Может быть, многолетнее изучение этого рифа поможет наконец точно установить темпы роста кораллов?
Заседания Научного совета экспедиции оказались лишь началом научных отчетов. Рейс закончился в октябре, а уже в следующем, 1972 г. в печати стали появляться статьи, написанные по материалам экспедиции в Океанию. В конце этой книги читатель найдет список тех статей и книг, которые уже увидели свет. Но обработка всех материалов еще не закончена, и несомненно будет опубликовано немало трудов, фактический материал для которых был собран во время шестого рейса «Дмитрия Менделеева».
Когда участники этой незабываемой экспедиции встречаются, они непременно желают друг другу нового совместного рейса в Океанию на «Дмитрии Менделееве». И непременно в том же составе. Чтобы Аксенов руководил экспедицией, чтобы Тахтаджян нашел еще много неизвестных растений, чтобы Путилов записал на свой магнитофон самые интересные песни, чтобы Рыклин и Попов сняли такие же красочные фильмы. Конечно, это до известной степени несбыточные мечты. Мы уже не можем собраться снова все вместе. Год спустя после описываемых в этой книге событий ушел из жизни И. М. Белоусов, энергии и организаторским способностям которого все мы обязаны очень многим. Тем не менее мы верим, что такая экспедиция состоится. Она должна состояться потому, что всестороннее изучение Мирового океана необходимо для жизни нашего и будущих поколений,
ЛИТЕРАТУРА
Аксенов А. А., Исследования в юго-западной части Тихого океана. VI рейс «Дмитрия Менделеева», — «Вестник Академии наук СССР», 1972, № 3.
Аксенов А. А., Белоусов И. М., Загадки Океании, М., 1975. Василов В. Н., Деревня Бонгу сто лет спустя, — «Вокруг света», 1973, № 12.
Басилов В. Н., Через сто лет после Маклая, — «Советская этнография», 1972, № 4.
Басилов В. Н. и Марова Н. А., Экспедиция в Океанию, — «Земля и вселенная», 1972, № 6.
Бельская Г., К берегам далекой Океании (рецензия на кинофильм «К берегам далекой Океании»), — «Знание — сила», 1973, № 5.
Бутинов Н. А., Путь к берегу Маклая, — «Дальневосточные путешествия и приключения», 1972, № 3.
Бутинов Н. А., Черные острова — Меланезия, — «Дальневосточные путешествия и приключения», 1973, № 4.