– Ти-Джей? – Голос звучал странно, будто в трансе. Мама заплакала.
– Мама, дай трубку папе!
– Кто это? – рявкнул в трубку отец.
При звуке родного голоса меня снова накрыло волной эмоций и захотелось впитать ее до капли, но желание втолковать кому-нибудь, что случилось и где мы находимся, пересилило. Ровным тоном я доложил:
– Папа, это Ти-Джей. Не вешай трубку, просто послушай. Мы с Анной после падения самолета добрались до острова. После цунами нас спасла береговая охрана. Сейчас мы в больнице в Мале.
– О Боже, – выдохнул отец. – Это ты? Это правда ты, сынок?
– Да, это правда я.
– Вы все это время были живы? Как же вы жили?
– Было нелегко.
– Вы в порядке? Не ранены?
– Все нормально. Просто устали и замерзли. И есть хочется.
– Как Анна, в порядке?
– Да, сидит рядом со мной.
– Не знаю, что сказать, Ти-Джей. Я нокаутирован. Дай минутку подумать. Нужно сообразить, как вас оттуда вытащить, – нашелся он.
Впервые за долгое время я сбросил с плеч тяжкий груз полной ответственности. Отец сам разберется, как доставить нас домой.
– Папа, Анна просит, чтобы ты позвонил ее сестре и держал ее в курсе.
Анна продиктовала номер телефона, и я повторил его в трубку.
– Мне очень не хочется прощаться, Ти-Джей, но в Чикаго восемь вечера и нужно срочно сделать несколько звонков, пока еще не совсем поздно. Посадить вас на самолет может быть сложно из-за одиннадцатого сентября. Если не смогу купить билеты на регулярный рейс, попробую забронировать чартер. Надеюсь, сумею организовать вам перелет на завтра. Можете уехать из больницы?
– Да, думаю, сможем.
– А добраться до гостиницы?
– Я спрошу, возможно, кто-нибудь согласится нас подбросить.
– Как приедете в отель, набери меня и я дам номер своей кредитной карты.
– Хорошо, пап. С мамой все нормально?
– Да, она рядом. Рвется с тобой поговорить.
Я с трудом разбирал ее слова на заднем плане. Услышав мой голос, мама снова заплакала.
– Не переживай, мам, скоро буду дома. Не плачь. Дай трубку папе, ладно?
Когда на линии снова оказался отец, я сообщил, что мы встретимся с местной полицией, а затем попытаемся добраться до гостиницы, и оттуда я ему перезвоню.
– Хорошо, Ти-Джей. Буду ждать.
– Он сейчас начнет звонить, – объяснил я Анне, нажав кнопку отбоя. – Сказал, что посадить нас на регулярный рейс может быть сложно из-за одиннадцатого сентября.
– Что за одиннадцатое сентября?
– Без понятия. В общем, возможно, он арендует для нас частный самолет. Если получится найти кого-нибудь, кто отвезет нас в гостиницу, надо будет позвонить папе оттуда и он даст номер своей кредитки. До завтра нам вряд ли удастся отсюда выбраться, Анна.
Она улыбнулась.
– Мы так долго ждали. Что такое еще один день?
Я обнял ее и притянул к себе.
– Мы возвращаемся домой. Домой!
Мы вышли из подсобки и отправились на поиски доктора Рейнолдса. Тот ждал в коридоре с двумя полицейскими. С ними был еще один мужчина в рубашке защитного цвета с вышитым на кармане названием чартерной авиакомпании.
Доктор Рейнолдс держал коричневый бумажный пакет с большим жирным пятном на боку. Улыбаясь, отдал его мне, и я тут же заглянул внутрь. Тако[7]. Я вытащил один и протянул Анне, а второй взял себе.
В хорошо прожаренную тортилью был завернут говяжий фарш с луком. По руке потек пряный соус. Я отвык от такого сытного запаха, от такого обалденного вкуса. Умирая от голода, я умял весь сандвич меньше чем за минуту.
Полицейские хотели побеседовать с нами, поэтому мы пошли за ними в пустой угол вестибюля. Я залез в пакет и достал нам с Анной еще по тако.
Полицейские говорили по-английски с жутким акцентом, их слова едва удавалось разобрать. Мы ответили на все вопросы, рассказав о сердечном приступе Мика, о крушении и об острове.
– Поисково-спасательная бригада нашла обломки самолета, но не обнаружила тел, – вздохнул полицейский. – Естественно было предположить, что вы утонули.
– Мик знал, что приводниться безопасно не удастся, и заставил нас надеть спасательные жилеты. Без них мы бы действительно утонули, – объяснила Анна.
– Спасатели искали тела, – продолжил второй полицейский, – но не слишком надеялись найти останки. Здесь водятся акулы.
Мы с Анной переглянулись.
– На берег вынесло кое-какие обломки самолета, а еще мой рюкзак, чемодан Анны и спасательный плот. Тело Мика тоже прибило к берегу, – сказал я. – Мы похоронили его на острове.
У представителя авиакомпании тоже нашлось несколько вопросов.
– Если на берег вынесло спасательный плот, почему вы не включили радиомаяк?
– Потому что его там не было, – ответил я.
– На всех спасательных плотах имеются радиомаяки. По распоряжению береговой охраны ими должен быть оборудован любой самолет, летающий над водой.
– Ну, а на нашем плоту маяка не было, – отрезал я. – И, поверьте, уж мы-то его искали во все глаза.
Мужчина записал нашу контактную информацию и протянул мне визитку.
– Пусть ва адвокат позвонит мне, когда доберетесь до Штатов.
Я положил визитку в карман шортов.
– Еще кое-что, – добавил я, вновь поорачиваясь к полицейским. – До нас на острове жил какой-то человек. – Мы с Анной рассказали о хижине и о скелете в пещере. – Так что если вы искали еще одного пропавшего без вести, то мы его нашли.
Закончив беседу, мы спросили доктора Рейнолдса, не сможет ли кто-нибудь отвезти нас в гостиницу.
– Я могу, – вызвался он.
Рейнолдс водил старенькую «хонду цивик». Кондиционера в машине не было, поэтому мы опустили оконные стекла. Доктор выехал со стоянки, и я восхитился зрелищем, которого так давно не видел: дорогами, автомобилями, домами. Я вдыхал выхлопные газы, ничем не похожие на запахи острова. Увидев указатель на гостиницу, я невольно расплылся в улыбке, наконец осознав, что у нас с Анной на эту ночь будет комната, душ и настоящая постель.
– Спасибо за все, – поблагодарили мы доктора Рейнолдса, высадившись перед отелем.
– Удачи вам обоим, – пожелал он, пожимая мне руку, и приобнял Анну.
Отель не сильно пострадал. Дворники убирали мусор с тротуара перед зданием, когда мы с Анной вошли в крутящиеся двери. Гости отеля собрались в вестибюле, некоторые с багажом.
Все уставились на нас. Наверно, здесь не обслуживали людей без рубашек и обуви, а в тот момент я нарушал это правило. Мельком я увидел наше отражение в большом зеркале на стене. Выглядели мы, мягко говоря, непрезентабельно.
Я зашагал вслед за Анной к стойке регистрации, где стояла женщина и что-то печатала на компьютере.
– Вы хотите снять номер? – спросила она.
– Да. Один номер, пожалуйста, – сказал я. – Можно телефон?
Администратор повернула ко мне телефон, и я набрал папу.
– Мы в гостинице, – сообщил я.
– Снимите номера, я все оплачу, – распорядился отец.
– Нам нужен только один номер, пап.
На секунду он замолчал.
– Да, без проблем.
Я протянул трубку женщине за стойкой и подождал, пока отец продиктует ей данные своей кредитки. Затем администратор вернула трубку мне и продолжила печатать.
– В отеле есть магазин? – спросил папа.
– Да, я прям отсюда его вижу. – Магазин располагался впритык к стойке регистрации. Судя по всему, товары в нем были высокого класса.
– Купите все необходимое. Я пытаюсь вытащить вас с Анной с островов. Аэропорт Мале немного пострадал, но мне сказали, что отменено не так много рейсов. Регулярный рейс не подойдет, поэтому я сейчас арендую для вас частный самолет. Мама хотела отправиться за вами, но ее удалось убедить, что сами вы прилетите быстрее, чем если станете ждать ее. Позвоню вам в номер сразу же, как только узнаю подробности, но будьте готовы улететь утром.
– Хорошо, папа, будем готовы.
– Даже не знаю, что сказать, Ти-Джей. Мы с мамой все еще в шоке. Твои сестры рыдают взахлеб, а телефон беспрерывно звонит. Мы чертовски хотим, чтобы вы с Анной поскорее вернулись домой. Я уже переговорил с Сарой и постараюсь держать ее в курсе всех событий.
Мы с отцом попрощались, и я отдал телефон администратору.
– У нас осталось мало свободных комнат, – сообщила она. – Но есть свободный люкс. Подойдет?
Я улыбнулся и кивнул:
– Лучше не бывает.
Мы с Анной зашли в магазин и огляделись, не зная, с чего начать. Помещение было поделено на две секции: в одной ряды вешалок с одеждой от сувенирных футболок до костюмов, а в другой — всякая еда. На полках теснились упаковки конфет, чипсов, крекеров и печенья.
– О боже, – выдохнула Анна и устремилась вперед.
Я схватил две корзинки из стопки у входной двери и последовал за ней. Протянув Анне корзинку, я засмеялся, глядя, как она с ходу положила туда пачку кисло-сладких конфет и коричных карамелек. Я внес в качестве своей доли чипсы «Доритос» и три пачки вяленого мяса.
– Серьезно? – вскинула бровь Анна.
– О да, – ухмыльнулся я.
Наполнив одну корзинку всякой вредной едой, мы направились к стойкам с туалетными принадлежностями.
– Наверное, в номере есть мыло и шампунь, но я не стану рисковать, – сказала Анна, хватая с полки и то, и другое, а также зубные щетки, пасту, дезодорант, лосьон, бритвы, пену для бритья, расческу и гребень.
Затем мы выбрали для меня футболку и шорты. Анна помахала мне упаковкой с трусами. Я помотал головой, но она многозначительно кивнула, засмеялась и кинула их в корзинку. Я зарылся в ящик с мужскими шлепанцами и вытащил черные.
На соседней вешалке висели летние платья, и я выбрал для Анны самое голубое. Она нашла к нему подходящие сандалии.
Анна прихватила белье, шорты и футболку, и мы отнесли покупки на кассу, записав их на счет нашего номера.
Потом поднялись на лифте на третий этаж. Я сунул в щель ключ-карту и, зайдя в комнату, первым делом заметил огромную кровать с горой подушек. На стене напротив висел большой телевизор с плоским экраном, а рядом с письменным столом и мини-холодильником стоял обеденный стол с четырьмя стульями. В гостиной находились кофейный столик, диван и два стула перед вторым телевизором. Из кондиционера дул прохладный воздух. На низком столике у двери стояли четыре стакана в целлофановой упаковке. Я содрал целлофан с двух, зашел в ванную и наполнил их водой прямо из-под крана. Анна последовала за мной и получила один стакан. Несколько секунд она разглядывала его, а затем поднесла к губам и осушила до дна.