— Неважно выглядишь, Ал.
— Знаю, Агнес, но спасибо, что не промолчала, — проворчал он.
— Ты молодец, осталось только получить признание, и дело закрыто.
— Как он ведет себя?
— Бледный, с трясущимися руками, как и в первый раз.
— Хорошо.
Расмус глотнул кофе, сморщившись, посмотрел на Агнес.
— Что? Сахар вреден, а тебе нужно было проснуться.
— Ну спасибо, напарник, ты настоящий друг, — выдавил детектив, сделал еще один глоток, взял папку с делом и направился в допросную.
Ален и Агнес вошли в комнату. Леон Петрос сидел за столом, потирая запястья.
— Доброе утро, Леон. Как провел ночь? — поинтересовался ехидно Расмус.
— Неважно, детектив, я ведь был в камере. И я не буду говорить без своего адвоката.
— Хорошо, это ваше право.
Расмус и Агнес тут же вышли из допросной.
— Когда приедет его адвокат?
— Вот ждем, обещал к десяти. Общественный защитник.
— Тогда подождем.
— Ален, может, нам поднажать на него, не дожидаясь адвоката?
— Чтобы потом нас раскатали в суде? Ну уж нет. Хочет адвоката, будет ему адвокат.
— Ну как скажешь.
Через сорок минут детективы вернулись в допросную. Рядом с Леоном уже сидел пожилой тучный мужчина и читал дело.
— Доброе утро, детективы, я защитник Леона Петроса.
Они пожали руки и сели за стол.
— На каком основании вы задержали моего клиента?
— Он нарушил подписку о невыезде, — сухо ответила Агнес.
— И это все? Или вы предъявите ему другие обвинения? — уточнил адвокат.
— Нет. Ваш клиент был вызван на допрос по делу об убийстве, ему разъяснили все права и обязанности, взяли подписку о невыезде. Поскольку ваш клиент покинул город без предупреждения, — Агнес выразительно помолчала, — мы были уполномочены задержать его для проведения повторного допроса.
Адвокат кивнул.
— Приступим, — сказала Агнес. — Почему вы уехали из города, Леон?
— Мне… мне нужно было по работе, — невнятно ответил он.
— У вас есть подтверждающие документы, командировочный лист?
— Нет, мне его не дали, я не знал, что это так важно, — продолжал неуверенно Петрос.
— Мы звонили вам на работу, и нам сказали, что вы несколько дней не появлялись без уважительной причины. В командировку вас никто не отправлял. Ваш телефон отключен, в квартире по месту регистрации вас тоже не было уже несколько дней. Так что спрошу еще раз, куда вы направлялись и почему?
— Мне просто нужно было проветриться, я хотел отдохнуть, отвлечься.
— Отдохнуть от чего? — уточнила Агнес.
— От всего, от работы, от окружения. Ведь у всех такое бывает, раз, и надо уехать.
— И часто у вас такое бывает? — спросил детектив Расмус.
— Иногда.
— Но ваш начальник сказал, что вы за три года ни разу не просили отпуск, периодически берете дежурства и еще никогда не прогуливали работу. Так что на вас так повлияло, Леон? Может, вы хотели скрыться от нас?
— Детектив Крус, прошу не давить на моего клиента. Леон, вы можете не отвечать, — встрял адвокат.
Петрос сцепил руки в замок и рассматривал свои ногти.
— Так, значит, вы не хотите содействовать следствию. Я это отмечу, — продолжала спокойно Агнес.
— Я готов содействовать, просто не понимаю, что вы хотите от меня. Я ее не убивал.
— Где вы были с десяти вечера первого апреля до часу ночи второго апреля?
— Я был дома, один, я вам уже рассказывал. Я эту Линду не видел уже полгода, зачем мне ее убивать?
— Это вы нам расскажите, Леон.
— Я не знаю! — возмутился он. — Я же говорю, мы только общались на сайте, потом один раз выпили пива, и на этом все.
— Вы уверены?
— Да! — воскликнул, не выдержав, Леон.
— О чем вы общались с жертвой на сайте знакомств? — спросил сурово Расмус.
— Ни о чем таком. О жизни там, о работе.
— Значит, ни о чем таком. Мы получили распечатку вашей переписки в чате сайта «Фиола», — сказал спокойно Расмус и достал из папки распечатанную переписку.
Лицо Леона побледнело, глаза выпучились, словно он не мог поверить в то, что ему сказал детектив. Стиснув руки и задыхаясь, он быстро переводил взгляд с распечатанной переписки на дверь, словно вот-вот кто-то должен был войти и сказать ему, что все это неправда, что никто ничего не узнал.
— Это ничего не значит. Это просто переписка.
— Да? Вы так считаете? — с интересом продолжал Ален.
— Я ничего не сделал, ничего!
— Мы этого не знаем. Но мы знаем из переписки, что Линда Смит предложила вам секс со своей несовершеннолетней дочерью за кругленькую сумму. Вы договорились созвониться и обменялись телефонами. Нам также известно, что через день после переписки вы сняли пятьдесят тысяч со своего счета, а после этого были у жертвы дома. И теперь Линда Смит мертва, а вы уезжаете из города, отключив телефон. Я ничего не упустил?
— Вы не понимаете, — возмутился Леон.
— Я как раз все понимаю, — зарычал Расмус и всем телом подался к Леону. — И тебе повезло, что вчера я держал себя в руках.
— Вы угрожаете моему клиенту, детектив Расмус? — вставил адвокат, внимательно посмотрев на Алена.
Ален откинулся на спинку стула, хрустнул шеей и уже спокойнее сказал:
— Нет, я просто констатировал факты.
— Прошу больше не оказывать давление на моего клиента, — сказал адвокат и снова уставился в бумаги.
— Детектив, я ничего не сделал. Да, это выглядит странно, но я не делал, — произнес Леон, акцентируя каждое слово.
Его глаза блеснули, на лице выступили желваки.
— Я напоминаю вам, Леон, что вы вправе не отвечать на вопросы, — опять вставил свою реплику адвокат.
Леон весь напрягся и кивнул.
— Мой клиент больше не намерен отвечать на вопросы. Если вам нечего предъявить, детективы…
— У нас есть право задержать его на трое суток, — рявкнула Агнес.
— Да, но не больше. Или вы его отпускаете, или вам потребуется постановление суда о взятии моего клиента под стражу. А для этого нужно предъявить обвинение, и не мне вам, детективы, об этом рассказывать.
— Не вам, защитник.
Агнес и Ален вышли из допросной.
— Что будем делать? — спросила Агнес.
— Искать дальше.
— Искать улики против него?
— И улики тоже.
— Но, Ален?
— Ты видела его? Он мерзкий трусливый тип. Я верю, что он может только насиловать маленьких девочек, но вот пачкать руки в таком убийстве. Да и, чтоб такое сделать, нужно быть…
— Психом?
— Да, настоящим психом. Но он однозначно что-то скрывает. Возьми ордер и обыщи его квартиру. Его вещи досмотрели, есть что-то интересное?
— Ничего стоящего. Но проверим еще разок.
— Давай подержим его у нас, а там, если найдем, что можно предъявить, поговорим уже по-другому. Подготовь отчет и отправь его Скару, пожалуйста.
— Хорошо, напарник. Вся грязная и скучная работа, как всегда, достается мне.
— Ну-ну. И скажи всем, чтобы продолжали работать. Мы подобрались уже близко, совсем близко.
— Передам. А ты чем займешься?
— Посмотрю еще раз, что мы имеем. И давай соберемся около пяти в переговорной.
Она отсалютовала ему и пошла к своему столу. Он стремительно пересек общий зал, скрылся в своем кабинете и закрыл дверь. Рухнул в кресло, сделал очередной глоток жуткого, уже остывшего, кофе. Достал телефон и увидел пропущенные и от Иллаи, и от отца.
Ален набрал номер.
— И где тебя черти носят? — начал разговор отец.
— Я работал.
— Мог бы выделить хоть пару минут и перезвонить мне.
— Я звоню.
— Да уж, растишь, растишь, а потом тебе же еще делают одолжение.
— Отец, я не в настроении сегодня. Зачем звонил?
— Хотел узнать, как дела?
— Какие именно дела тебя интересуют? — устало уточнил Ален.
— Ну уж не рабочие, это точно. Как с Иллаей?
Ален тяжело вздохнул, подбирая слова.
— Ален, почему ты молчишь? Неужели она послала тебя? Хотя я ее прекрасно понимаю. Ты ей так же не перезваниваешь, да?
— Пап, я сам разберусь. Хватит!
— А вот и нет, ты не разберешься, потому что ты слеп и упрям, как осел! — возмутился Март.
— Да? Так же слеп, как был ты, когда мама нас бросила? — В трубке повисла тишина, но Ален не унимался: — И как ты можешь мне помочь, когда ты сам себе не помог, а, отец? Расскажи, я хочу послушать.
Но на том конце раздались гудки.
— Вот черт! — рявкнул Ален и бросил телефон на стол.
Потом его вызвал к себе начальник управления, и из его кабинета Расмус вышел взвинченный до максимума, потому что от него требовали решения, которое он не желал принимать. Всем хотелось закрыть дело, всем, кроме него. Ему же требовалось поймать преступника, а не просто поставить галочку.
В начале шестого все собрались у Расмуса в кабинете, поскольку переговорка была занята другой группой. Подключая проектор, Расмус подумал об Иллае, вспомнил про ее сообщение и пропущенный звонок, но отмахнулся от этих мыслей и вгляделся в улики.
— Эти дни мы, словно бешеная стая собак, гнались за костью, но, увы, она вновь ускользнула от нас.
— То есть ты не собираешься предъявлять обвинения Леону? — спросил Чак.
— Я этого не говорил, но у нас недостаточно улик для суда. Мы должны продолжать работать. Может быть, кому-то из вас удалось найти веские улики, которые помогут запрятать этого урода туда, где ему самое место?
— У меня кое-что есть, не знаю, насколько это сможет помочь, — вновь сказал Чак, уже без возмущения, а с усталостью в голосе.
— Выкладывай.
— Я тут еще раз просматривал все отчеты, которые мы запрашивали, и перечитал отчет о земле, которую обнаружили на месте преступления.
— Хорошо, подожди секунду. — Расмус вывел отчет на стену. — Что ты заметил?
— Эксперты предположили, что землю принесли со двора, но окончательно не подтвердили вывод, потому что ее состав можно разложить на две части. Одна часть, более свежая, идентична составу земли во дворе. Это вполне логично, в ту ночь прошел дождь, и земля легко могла налипнуть на подошвы. Но был еще фрагмент земли с другим составом. То есть эксперты установили совпадение с местностью только на шестьдесят процентов. Да, есть вероятность, что в этой обуви ходили по разным местностям, и поэтому совпадение не сто процентов. Но я решил посмотреть с другой стороны: а что, если взять за основу сорок процентов несовпадения? В этой самой части были примеси, которые, как говорится в отчете, могут содержаться в земле, расположенной рядом со свалкой. Но у нас в городе нет крупных свалок. И еще найден кусочек еловой иглы. А ели, особенно этой разновидности, растут только за городом, и то я не смог вспомнить ни одного елового леса в округе. Возможно, это растение есть у кого-то в саду, и там же находится свалка, то есть мусор, закопанный в землю, но это — отдельная версия, которую тоже можно проработать. Я решил сначала проверить первое предположение.