Под балконом раздались гудки машины.
– Мама, – закатил глаза Андрей. – Так, вы от меня не отказываетесь, я говорю, что вы лучший преподаватель в мире, мы повышаем вам ставку за репетиторство, – начал диктовать условия он.
– Захочешь, приходи, я тебе всегда рад, – ответил я. – С мамой сам разбирайся.
– Кажется, с ней уже разобрались, – Андрей пожал руку Мустафе. Ясмина передавала тазик с едой удивленной Марии. – Завтра в девять!
– Неееет! – закричал я, но было поздно.
Я делал вид, что сплю. Позже выяснилось, что у Ясмины есть запасной ключ от моей квартиры – Мустафа давно сделал дубликат. Андрей заявил, что хочет заниматься только со мной и только в девять утра по выходным. Обескураженная мама не стала спрашивать, что произошло, а просто выгрузила сына перед подъездом, кажется не приходя в сознание. Потом я узнал, что Андрей заставил маму заехать в книжный магазин, купить книгу для Мустафы и вернуться, чтобы вручить подарок. «Он всю ночь читал Достоевского, – написала мне Мария. – Это нормально?» – «В рамках школьной программы», – ответил я, чтобы успокоить родительницу, оказавшуюся не готовой к столь разительным переменам в поведении сына. Не мог же я ей рассказать, что Андрей намерен раскрыть преступление, совершенное, ну, почти сто лет назад.
Подростки вломились в мою квартиру и ринулись на балкон. Кажется, я вчера им рассказал, что в этих записях, конвертах, можно найти сокровища – кольцо с бриллиантом, цепочку с изумрудом. Я не обманывал, нисколько. Часто именно в письмах бывшие возлюбленные возвращали кольца, другие ценные подарки в знак окончательного расставания. Ясмина вошла тихо, но от запаха жарящегося омлета я был вынужден встать. Потом появились Джанна, Жан и Лея. Они быстро оценили обстановку и назначили дежурства – кто когда привозит еду, чтобы накормить «мальчиков». Приехавшую через час маму Андрея они отправили домой и велели не волноваться. Мария, конечно же, разволновалась от количества собравшихся людей, но Жан выдал ей свой знаменитый ростбиф и добрых полчаса рассказывал, как приготовить салат. Он так часто закатывал глаза, не справившись с переводом, что пришлось привлечь Мустафу. Мария спросила у сына, когда он освободится и его можно будет забрать, но ей ответили только раздраженные попугаи и голодная горлица. Они ее оборали и накакали на ветровое стекло.
– Что вы узнали? – спросила грозно Лея у мальчишек.
– Мужчина, муж, то есть отец хозяина, или его дедушка… я не очень понял, совершил преступление! Возможно, убийство! – заявил Мустафа.
– Двойное! – подтвердил Андрей. – Сначала он убил соперника, а потом свидетельницу, которой признался в убийстве!
– Так, не выдумывайте лишнего! – вмешался я. – В письмах нет ни слова про убийство! Возможно, он разорвал помолвку, а это вполне могло означать убийство. Или не захотел иметь внебрачного ребенка и бросил женщину, тогда это тоже считалось, можно сказать, убийством. Речь шла о репутации женщины, только и всего. В небольших городах или в определенных кругах такая женщина больше не имела шанса выйти замуж. А значит, он обрекал ее на нищету. И поэтому писал, что несет грех, который не отмолить. Да, в те времена опорочить женщину считалось большим грехом.
– А как узнать правду? – ахнула Лея. Кажется, она тоже рассчитывала на триллер.
– Надо посмотреть ответы, – заявил Андрей и принялся рыться в коробке.
– Это не электронная почта, – напомнил я, – ты не можешь посмотреть полную переписку и взломать жесткий диск. Да, письма, которые писали возлюбленные юноши, девушки обычно хранили и возвращали при расставании, чтобы не было лишних, так сказать, улик. Юноши возвращали письма и не делали с них скринов. Так что или мы найдем связку с ответными письмами, если наша героиня решила их сохранить, а не сжечь, как обычно поступали. Или не найдем, потому что она их вернула. Или… – я пожал плечами. – Тайна так и останется тайной.
– Там точно было убийство! – заявил Жан, предлагая Ясмине ростбиф и ногу ягненка. Они обсуждали, когда лучше ее замариновать. Жан считал, что лучше ногу приготовить на ужин. А на обед предлагал сделать цыпленка. Жан приехал с мини-холодильником, который казался бездонным. Он доставал оттуда куски мяса и показывал Ясмине как главному ценителю хороших продуктов. Та восклицала, цокала языком и восхищалась. Жан был счастлив.
– Надо купить овощи к обеду, ты просил напомнить, – заметила Лея, глядя, как Жан воркует с Ясминой.
– О, подросткам нужно мясо! Все знают, что говядина травяного откорма очень жесткая, а зернового – сочная. Зачем мальчикам жевать траву? – отмахнулся Жан.
– Тогда они должны жевать зерно, – ответила Лея. – Подросткам нужны овощи! И мне, кстати, тоже! Я вообще-то на диете!
– О, что за женщина! Я ей слово, она мне десять в ответ! – возмутился Жан.
Ясмина, улыбнувшись, легко подхватила здоровенную баранью ногу и исчезла.
– И почему вы решили, что было убийство? – уточнил я у Жана.
– Потому что я мужчина! И знаю, что женщина может кого угодно довести до преступления! Она одно скажет, другое, и я готов на все! – заявил Жан. – Лея точно способна заставить меня покромсать кого-нибудь на кусочки! – Жан начал размахивать ножом.
– Так, иди на рынок и там изображай из себя мушкетера, – посоветовала Лея. – Ростбиф еще остался?
– О, она жить не может без моего ростбифа! – воскликнул Жан и выложил из холодильника пакет.
Жан уехал на рынок, Ясмина мариновала баранью ногу, мама Андрея, кажется, читала Достоевского, чтобы понять, чем вдруг заинтересовался сын. Во всяком случае, она не забрасывала меня сообщениями, как раньше. Я подумал, что предложу ей почитать Бунина. Да и Андрею будет полезно, чтобы понять чувства женщин. Хотя я их так и не понял. Как и Бунин, впрочем.
– Охренеть! – раздался возглас с балкона.
– Можно то же самое, но литературным языком? – попросил я на автомате.
– Извините, офигеть, – ответил Андрей.
– Еще одна попытка, – попросил я.
– Это что-то удивительное, – съязвил Андрей.
– О чем вы говорите? – спросил Мустафа.
– Он не разрешает мне ругаться. Я должен подобрать синонимы, – объяснил Андрей.
– Круто, – восхитился Мустафа, – а в русском есть синонимы?
– О, в русском столько синонимов, что голову сломаешь, – ответил Андрей.
– Круто! – снова восхитился Мустафа. Кажется, он точно решил изучать русский язык.
– Что ты нашел? – я вышел на балкон.
– Кольцо с камнем, как вы и говорили. Это что-то ценное? – Андрей показал небольшое колечко с коричневым камнем.
– Понятия не имею. Нам надо позвать бабулю, она у нас специалист по драгоценностям, – пожал плечами я. – Лея, мы можем это организовать?
– О, она только и ждет моего звонка! Просто не хотела навязываться. Иногда она умеет быть деликатной, – ответила радостно Лея, названивая Жану, который еще до рынка не успел доехать, чтобы потребовать привезти бабулю.
– А что в письме? – спросил я.
– Она возвращает кольцо, которое он ей подарил. Соглашается, что у них нет будущего. И что он во всем прав. Лишь она во всем виновата, и его грех – на самом деле ее грех. Просит ее простить. Желает счастья… Эти женщины очень странные. – Андрей просматривал найденное письмо.
– Да, кстати, когда дочитаешь Достоевского, почитай Бунина. Очень поможет в общении с девушками, – посоветовал я.
– Что он говорит? – уточнил Мустафа.
– Я куплю тебе эту книгу. Помогает с девушками, – перевел Андрей.
Жан привез бабулю так быстро, будто она в соседнем доме жила. Ясмина прибежала с чашками кофе и сладостями. Бабулю устроили в кресле-качалке, напоили кофе, накормили сладостями и, наконец, показали кольцо.
– Это золото, но не очень хорошее. Не высшая проба, – заявила авторитетно бабуля, разглядывая кольцо. – А камень – я не знаю, не могу определить. Полудрагоценный. Не бриллиант точно. Похож на топаз. У меня никогда не было такого камня.
– Это раухтопаз. Его считали камнем Будды и приписывали магические свойства. Из-за ошибки его принимали за топаз, но на самом деле это кварц. То есть особой ценности он не представляет. Но его считали оберегом от сглаза и стимулом для творчества. Его дарили художникам, писателям, поэтам для вдохновения, – заметил Андрей.
– Мальчик, как тебя зовут? – посмотрела на него бабуля.
– Андрей, – ответил он.
– О, значит, Адир, – обрадовалась бабуля.
– А фамилия? – уточнила бабуля.
– Туманов, – Андрей смотрел на меня, не зная, как реагировать.
– О, так ты наш мальчик! – радостно объявила бабуля. – Иначе почему ты так разбираешься в драгоценностях? Ты еврей, да? Конечно, еврей. Саул, ты нашел хорошего мальчика себе в помощь! А как зовут твою маму?
– Мария, – ответил обалдевший Андрей.
– О, ну конечно! Мириам! – воскликнула радостно бабуля.
– Вообще-то я про этот камень в гугле прочитал, – признался Андрей, – вот, можно ввести картинку в поиске, и вся информация появится.
– Это только для камней работает? – уточнила бабуля.
– Нет, для цветов, птиц, всего что угодно, – ответил Андрей.
– Так, иди сюда и сделай так, чтобы я узнала, как этот куст называется! – потребовала бабуля.
Дальше у Андрея был урок ботаники. Он узнал про все деревья, кусты и цветы, которые росли под домом. И ему пришлось их читать для бабули на латыни, поскольку в интернете значились названия на латыни. Бабуля его все время поправляла, потому что Андрей неправильно читал.
– Вы знаете латынь? – подошел ко мне Андрей.
– Да, крылатые выражения, а что? – уточнил я.
– Что, все знают латынь, кроме меня? Я один такой дебил? – возмутился Андрей.
– Латынь – это язык науки, философов и медиков. И ботаников, конечно, – заметил я.
– Я понял, надо учить латынь, а то бабуля смотрит на меня так, будто я читать не умею. А то, что вы говорили про Бунина, правда?
– Я никогда не обманываю своих учеников. Если хочешь разобраться в этом деле, придется прочитать Бунина, – пожал плечами я. – Может, преступление совершил не мужчина, а женщина, ты об этом не думал? Женщины в те времена были способны на отчаянные поступки.