– Перестань, Джим, – спокойно отвечает Грант. – У тебя тоже есть все.
Он бросает быстрый взгляд на потухшую Никки, которая ковыряется вилкой в тарелке.
Джим поднимает отяжелевшие от вина веки и смотрит прямо на меня.
– Береги Лекси, братишка. Такую красотку может увести кто угодно.
Я не чувствую вкуса еды. В словах Джима течет яд, который действует абсолютно на всех. Но он явно хочет отравить им только меня. Глядя на него в ответ, я слышу звук ударяющейся вилки о тарелку. Никки резко поднимается с места и выскакивает из столовой. Создается неловкая тишина, во время которой Холдер прочищает горло, а Мэдисон отодвигает стул и идет вслед за Никки.
– Да что с тобой сегодня? – сжав в кулаке салфетку, Грант склоняется над столом, пронзая брата тяжелым взглядом.
Джим пожимает плечами.
– Я устал.
Они начинают ругаться. Оставив их, я ухожу в гостиную и, обхватив себя руками, встаю напротив окна. Меня накрывает волной отвращения от этого вечера. То, как Джим коснулся меня по колену, когда думал, что никто не видит, не оставляет никаких сомнений. Он хочет поссорить меня с Грантом.
Как я могла ему поверить? Чертов психопат.
Услышав шаги позади, я резко оборачиваюсь. Ожидая увидеть Никки, я уже ненавижу себя за то, что собираюсь перед ней извиниться. Мне вообще не за что извиняться.
Но передо мной стоит Мэдисон, держась одной рукой за перила лестницы. Ее взгляд сосредоточен на мне. Я уже готова к тому, что она станет меня обвинять. Но Мэдисон не делает этого. Она смотрит в сторону столовой, откуда раздаются громкие возгласы ругающихся мужчин.
– Будь осторожна, – говорит мне Мэдисон и снова поднимется наверх.
Застыв на месте, я смотрю ей вслед.
Глава двадцать четвертая
Тогда
– Да, мамочка. Конечно. – По моей икре ползет рука. Приставив палец к губам, я сбрасываю ее. – Да, конечно, съезжу. Угу. Черт. Нет, нет, мама, это не тебе. Нет, я одна. Здесь просто… э-эм кот.
Блейк фыркает, уткнувшись мне в ноги. Стараясь не рассмеяться, я снова тычу пальцем по своим губам.
– Хорошо, мама. Пока. Я тоже тебя люблю. – Отключившись и бросив телефон на кровать, я бросаю в Блейка подушкой. – Ты невыносим.
– Кот? – смеется Блейк, упав на спину.
Я забираюсь на него и склоняюсь над его лицом.
– Моя мама понятия не имеет, чем я занимаюсь в свободное время. А если узнает, сойдет с ума.
Он сжимает ладонями мою задницу.
– Твоя мама консерватор?
– Не совсем. Она чересчур принципиальна. Южанка из Атланты, воспитанная в католической семье. Мой папа, конечно, совершенно другой, но мама имеет над нами что-то наподобие власти.
Задумавшись, Блейк закидывает одну руку за голову. На самом деле я удивлена, что мы заговорили об этом. Несмотря на то, что мы все свободное время проводим вместе, мы практически не говорим о своих семьях.
– Так ты нарушаешь правила, пока ее нет?
Я закусываю губу, улыбнувшись.
– Возможно. Но она не такой тиран, каким хочет казаться.
– Я запутался.
Прижав ладонь к его горячей коже под футболкой, я склоняюсь еще ниже.
– Не хочу сейчас говорить о своей маме.
Высунув кончик языка, Блейк касается им моих губ.
– Поверь, я тоже.
Мы начинаем целоваться. Это второй раз, когда Блейк находится в «Каппе», в нашей с Мэдисон комнате. Мы ведь не можем все время проводить в машине, на заправках или в мотеле.
Откинув голову, я подставляю шею для поцелуя. Блейк держит меня за шею, целуя за ухом. В этот момент дверь в комнату открывается.
– О.
Обернувшись, я вижу в дверях Шейна и Мэдисон. Первый широко улыбается, а вторая выглядит не очень довольной.
Мне не нравится то, как она себя ведет. Да, Мэдисон обижается на то, что я практически перестала проводить с ней время. Я скучаю по этому. Но ей удобно, потому что она может проводить время и со своим парнем, и со мной одновременно. У меня такого преимущества нет.
Прикрыв грудь, которая (слава богу) все еще в лифчике, я приветствую друзей. Блейк кивает Шейну и помогает мне надеть футболку.
– Давай встретимся вечером? – предлагает он, шепнув мне на ухо.
Кивнув, я провожаю его до входной двери. Несколько «сестричек», сидящих в гостиной, приветливо машут Блейку, когда мы проходим. Я приникаю к его губам прямо при них.
– До вечера.
Удивленный Блейк кивает и подмигнув, спускается с крыльца.
– Лекси, ты уверена?
– Я уже так делала.
Блейк недоверчиво смотрит на проселочную дорогу перед нами.
– Хозяин может подстрелить нас. Это незаконное проникновение на частную территорию, ты это понимаешь?
Я хмуро смотрю на него.
– Я похожа на глупую? Конечно, понимаю. Но здесь никого нет.
– Ты в этом уверена?
Тяжело вздохнув, я роняю голову на ладони.
– Не думала, что ты такой зануда.
Блейк ухмыляется.
– Серьезно? А я не думал, что ты такая авантюристка.
– Дави на газ.
Он все еще недоверчиво щурит глаза, но все же делает так, как я прошу. Со стороны реки есть проселочная дорога, по которой практически никто не ездит. Иногда здесь прогоняют лошадей. Поэтому попасть в коммуну – частную территорию – не через охраняемую часть довольно легко. Блейк проезжает мимо нескольких особняков, затем я указываю на поворот с красной табличкой.
– Сюда.
– Мы едем на ранчо? Боже, нас точно подстрелят.
Рассмеявшись, я сжимаю ладонью его колено.
– Обещаю, что нет.
Остановившись позади хозяйственного амбара, мы выходим из машины. С этой точки Хартл выглядит величественно. Он находится на небольшом холме, вокруг которого раскинут сад. Ночь лунная, поэтому достаточно хорошо просматривается ухоженный забор во внешнем дворе и резное крыльцо. Я давно здесь не была и внезапно ловлю себя на мысли, что соскучилась по дому.
Я слежу за взглядом Блейка, который выглядит слишком серьезно, глядя на Хартл. Наверняка, у него появилось подозрение. Я захотела провести эту ночь здесь, рядом с домом.
– Ты выросла в похожем месте? – спрашивает Блейк.
Он не просил меня отвезти к себе домой, так как сам не показывал мне свой. Но мне бы хотелось преодолеть этот, откуда-то возникший, барьер между нами.
– Можно сказать и так, – неопределенно отвечаю я.
– Как ты узнала об этом месте?
– По соседству жила моя подруга, мы ходили в одну школу. – Это, по крайней мере, правда. – Хозяева позволяли нам здесь играть.
– А затем ты стала проникать сюда без разрешения, – выгнув одну бровь, Блейк смотрит на меня.
Я виновато киваю.
– Ну да.
Не знаю, есть ли смысл лгать, но пока я не хочу раскрывать все свои карты. Пока он не подпустит меня к себе ближе, я тоже этого не сделаю. Возможно, я сделаю это первой, тем самым его подстегнув, но только не сейчас.
– Мне это чертовски нравится.
Полностью расслабившись, я хватаю его за руку и веду через хозяйственные застройки. Мы выходим на еще один холм, на котором растет старый дуб. Я была совсем маленькой, когда папа повесил для меня на толстый сук покрышку от своего старого грузовика. Мама ругала меня за запачканное платье, когда я качалась на нем. Став старше, я стала реже это делать. На мне всегда были чистые и дорогие вещи, которые я боялась запачкать.
Но теперь меня это не волнует. Как детстве. И все это благодаря Блейку. Мне нравится его машина, легкий запах бензина в ней, старая скрипучая кожаная обивка, мне нравится сидеть на запыленном капоте и мне все равно, что мои шорты часто пачкаются.
– Ух ты. – Блейк окидывает взглядом качели из покрышки. – Давай, залезай.
Широко улыбаясь, я просовываю ноги в покрышки и хватаюсь за канат. Блейк начинает меня раскачивать, все сильнее и сильнее. Я с воплем взмываю вверх и откидываю голову. Передо мной темно-синее небо, усыпанное звездами. Тихий смех Блейка позади. Я так счастлива.
На моих бедрах остаются вмятины, когда я слезаю с покрышки. Блейк занимает мое место, и теперь моя очередь его раскачивать. Ему это быстро надоедает. Он прижимает меня к дубу, кора которого еще не успела остыть после длинного солнечного дня. К концу октября чувствуется понижение температуры по вечерам, но мне всегда жарко рядом с ним.
Я снимаю с него джинсовую куртку и бросаю ее на землю. Блейк приподнимает меня за бедра, обвив свою талию моими ногами. Мы целуемся и естественно будим в друг друге желание. Кажется, что оно никогда не утихнет. Так будет постоянно? Я задаю себе этот вопрос, потому что на данный момент секс – наша единственная близость. Возможно, будет больше, я не хочу сейчас забивать себе голову.
Блейк ложится на свою куртку прямо на землю. Я устраиваюсь сверху и расстегиваю на нем джинсы.
– Лекси, ты сумасшедшая, – бормочет он, спустив штаны вместе с боксерами.
Я беру его теплый член в свои руки, и он стонет. Затем мы вместе надеваем на него презерватив. Мне приходиться снять шорты, на что уходит слишком много времени. Затем я вновь забираюсь на него и приподняв бедра, целую его в губы. Пальцы Блейка впиваются в кожу на моей заднице. Он направляет себя внутрь меня и входит. Двигая бедрами, я выгибаю поясницу и чувствую его внутри. Мы сплетаем пальцы, пока я скачу на нем прямо под деревом, на холме, окруженное полем.
Глава двадцать пятая
Сейчас
План Джима не сработал. Грант не злился на меня, только на брата. Но ведь это же логично. Моей вины нет.
Погрузившись в работу, я даже смогла забыть эту сцену, обещав себе, что больше не стану заставлять себя ходить на ужин к Джиму. Теперь у меня есть веская причина. Вот только изменит ли это хоть что-то? Он все равное его брат, и мы будем связаны.
За работой я даже забываю о Блейке. В последние несколько дней я его не вижу, и это приносит покой. В голове больше нет сумятицы, да и откуда ей взяться? Кажется, я уже все расставила по местам и успокоилась. Мне гораздо спокойней в душе, а это главное.