– Без кредитов, увы, наша жизнь невозможна, – рассуждает Джим. – Ты покажи мне современного американца без кредита.
Холдер разводит руки.
– Он перед тобой.
– У тебя нет детей, – фыркает Джим. – И твоя женщина зарабатывает.
Мэдисон с улыбкой приподнимает свой бокал.
– Это был какой-то намек? – Никки недовольно косится на своего мужа.
Джим моментально целует ее в щеку.
– Нет, дорогая. Я ничего такого не имел в виду. Только лишь то, что они могут тратить, как им угодно в отличие от нас.
– Вы спорите не по существу, – вмешивается в разговор Грант, закатывая рукава белой рубашки до локтей. – Запросы разные, как и доходы. Я тоже обхожусь без кредитов, кроме кредитных карт, естественно. На свою квартиру я заработал сам, обойдясь без помощи банков. Но учился я в кредит.
– Вся наша жизнь в кредит, – бурчит Джим.
– Ладно, – сдается Холдер. – У меня просто предки богатые, вот я и не нуждался в ипотеках и кредитах.
– Везунчик, – игриво говорит ему Мэдисон.
– Грант, дружище, скажи мне, как много ты зарабатываешь? – интересуется Холдер.
Мэдисон тычет его в плечо.
– Это некорректный вопрос.
Грант смеется.
– Тебе назвать точную сумму? Я и сам ее не знаю, позвони моему бухгалтеру.
Холдер широко улыбается, выставив палец.
– Отлично отмазался, мужик.
– Эй, мой брат чертов воротила. Он обеспечивает себя с пятнадцати лет. Сейчас он оплачивает квартиру и дом своей невесты и орудует компанией.
Грант лишь улыбается, покачав головой. Но меня странным образом задели слова его брата.
– Вообще-то я сама обеспечиваю себя. – Я стараюсь говорить с улыбкой, чтобы втиснуться в этот странный, на мой взгляд, для ужина разговор.
К тому же это чистая правда. У меня хорошая работа, которой я обеспечиваю саму себя.
Но похоже мой комментарий был принят немного в иной форме, потому что над столом повисает неловкая пауза.
Что я такого сказала?
Мэдисон обращается к Никки, и разговор возобновляется. И я ей сейчас до безумия благодарна.
Когда ужин съеден, и мужчины выходят во двор, Никки уходит проверить детей, оставляя нас с Мэдисон двоих на кухне.
Вот почему я не люблю такие вечера. Точнее это одна из причин их не любить.
Неловкость между нами просто зашкаливает. Это едва ли не ощущается физически. Мэдисон стоит возле кухонной тумбы, я возле стола, и мы не смотрим друг на друга.
– Наверное, – внезапно начинает Мэдисон. – Нужно вежливо найти причину выйти из комнаты. Но знаешь, я устала это делать.
Честность ее слов меня поражает. Я смотрю на девушку, которая не в таком уж и далеком прошлом была одной из лучших людей в моей жизни.
– Да, мы можем не искать причин, а просто выходить, – говорю я.
Она кивает.
– Разумно.
Но ни одной из нас этого делать не приходится, потому что появляется Грант.
– Детка, ты готова ехать домой?
О, да, еще как!
– Конечно.
Он смотрит на нас двоих, но ничего не говорит. Затем комнату заполняют Холдер, Джим и Никки. В холле мы все прощаемся. Джим выходит вместе с нами на улицу.
Вот и еще одна причина.
Грант идет к машине, а Джим осторожно останавливает меня за локоть.
– Лекси.
У меня холодеет внутри. Я уже знаю, что он скажет.
– Ты не можешь одолжить мне несколько сотен? Я верну на следующей неделе.
Посмотрев на Гранта, который не замечает нашего диалога, складывая пиджак, я отвечаю:
– Вместе с теми сотнями долларов, которые ты занимал прежде?
– Лекси, ты знаешь, что…
– Нет, Джим. Я не могу давать тебе деньги втайне от Гранта. – Я специально делаю акцент на слове давать. Потому что это так и есть.
Слово одолжить подразумевает вернуть. Но в случае с Джимом это не работает.
Раньше Джим работал в компании Гранта и не был обижен ни должностью, ни окладом. Но, в конце концов, он так обнаглел, что между братьями возникла крупная ссора, и Джим ушел из компании. Он устроился в не менее прибыльную, не без помощи брата, конечно, где работает до сих пор.
Я не знаю, каким образом выходит так, что он вынужден постоянно одалживать возможно и не только у меня. Его халатность по отношению к деньгам меня поражает. Счета его шикарного дома нужно оплачивать, у него есть маленькие дети, в конце концов. Я никогда не спрашивала, но устала его «выручать». Если Грант узнает, они снова поссорятся, а я не хочу выступать буфером, который может эту ссору смягчить.
– Лекси, я все верну, – шепчет Джим.
Я отрицательно качаю головой и иду к машине.
Пока мы едем, я наблюдаю, как огни ночного города пробегаются по приборной панели, рукам Гранта, сжимающими руль и по моим коленям.
– Что случилось между тобой и Мэдисон? – внезапно интересуется Грант.
Либо он никогда не замечал напряженности между нами, либо его это не особо волновало. Но сегодня он явно заметил или решил наконец-то выяснить.
Я откидываю голову на подголовник сиденья.
– Ничего.
– Мне казалось, что сестринство подразумевает дружбу и поддержку на всю жизнь.
Когда мы столкнулись с Мэдисон в доме Джима, спустя столько времени, мы не смогли скрыть удивление от неожиданной встречи. Кто мог подумать, что так сложится? Пришлось сказать, что мы знакомы с колледжа и состояли в одном сестринстве. Но ни Грант, ни Холдер, ни кто-либо еще не знают, насколько мы были близки.
Улыбнувшись, я пожимаю плечами.
– Это не всегда работает.
– Рассказывай, – улыбается Грант. – Ты увела у нее парня?
Теперь я смеюсь.
– Она встречалась с Шейном. Я не могла увести Шейна. Боже, это было бы так нелепо.
– Хорошо, тогда почему вы не дружили? – не прекращает донимать меня Грант.
Я перестаю улыбаться и отворачиваюсь к окну.
– Потому что вместо «сестринской» дружбы я выбрала кое-что другое.
Глава шестая
Тогда
Паника охватывает все мое тело, когда тяжелая дверь грузовика захлопывается. В салоне странный запах, напоминающий сыр или чипсы.
Боже, а может, так пахнет травка? Что я делаю?
Мои глаза следят за Блейком, который обходит машину и забирается на водительское место. Я еще раз вздрагиваю, когда он хлопает дверцей.
Он замечает мои округлившиеся зрачки и, расслабленно положив руку на руль, поворачивается ко мне.
– Если ты передумала, можешь уйти. Я не повезу тебя насильно.
Как благородно. Вот только его ухмылка идет вразрез словам. Тем не менее, я в машине парня, которого совсем не знаю. И я в полном ужасе, на самом деле. А еще мое тело покалывает от предвкушения. После того, как я поговорила с ним, мне не хочется возвращаться обратно в дом. Там куча пьяных студентов, которые думают только о том, как увести меня или любую другую девушку в свободную спальню.
Но буду честна, в глазах Блейка тоже плескается похоть. Но странным образом это не отталкивает. Может потому что его желание разбавлено неприкрытым интересом.
И он трезв, что играет большую роль.
Я никогда так не поступала. Не садилась в тачку к незнакомому парню и не сгорала от предвкушения.
Посмотрев на него в ответ более решительно, я пристегиваюсь. Блейк облизывает нижнюю губу и смеется. Это такой рычащий и в то же время милый смех. Мои колени и руки покрываются мурашками. Такой реакции от своего тела я не ожидала.
Блейк заводит машину и трогается с места. Он не пристегнулся, что вызывает у меня досаду.
Уловив, что я пялюсь на него, Блейк вскидывает брови.
– Нравятся парни за рулем?
Да.
– Ты не пристегнулся.
Он снова облизывает нижнюю губу. Слишком быстро, почти незаметно. Только не для меня.
– Не волнуйся, я умею водить.
– Дело не в твоих навыках водителя. Дело в безопасности, – спорю я.
Блейк окидывает меня пристальным взглядом. Его взгляд задерживается на моих голых ногах дольше, чем нужно, ведь он за рулем.
– А ты зануда.
Фыркнув, я складываю руки на груди и смотрю в лобовое стекло.
– Вовсе нет.
Он ничего не отвечает. Пару минут мы едем в полной тишине. Блейк ведет машину спокойно, не превышая скорости, и я на сто процентов уверена, что это лишь для того, чтобы угодить мне.
Мысль об этом заставляет меня улыбнуться. И не только об этом.
– Что скажешь на счет музыки? – Рука Блейка тянется к аудиосистеме. – Тейлор Свифт? Кэти Перри?
Он издевается. Как так быстро этот парень завел привычку дразнить меня?
Хорошо, давай поиграем.
– Можешь включить все, что угодно. Мне без разницы.
– Хорошо. – Хмыкнув, он включает аудиосистему.
Сначала музыка звучит тихо, затем он увеличивает громкость, при этом бросая взгляды на меня.
Это агрессивно, и не то, что я бы послушала, но мне нравится.
Я улыбаюсь и снова ловлю на себе его заинтересованный взгляд.
– Ты меня удивляешь, белка.
Невольно морщу нос.
– Белка?
– Эти ушки. – Блейк протягивает руку и касается ободка.
От движения его руки до меня доносится его запах. Это смесь чего-то терпкого и теплого. Легкий аромат одеколона, смешанный с запахом кожи салона и бензина.
Мне это тоже нравится.
Я и забыла про эти чертовы уши. Когда я тянусь к ним, чтобы снять, Блейк осторожно кладет на мое запястье свою теплую ладонь.
– Оставь. Пожалуйста.
На пару секунд, которые длятся целую вечность, мы встречаемся взглядами. Глаза в глаза. Его глаза серо-голубые. И в темноте салона цвет выглядит ярче.
Я первой разрываю наш зрительный контакт, для того, чтобы он вернул свое внимание на дорогу. Как бы мне ни нравилось то, что происходит, о безопасности все же не стоит забывать.
И это говорит девушка, которая села в видавший виды «додж» совершенно незнакомого парня.
С ума сойти.
– Так куда мы едем? – Я смотрю в окно, на проносящиеся дома.
Этот район уже далеко от центра и тем более от кампуса. Понятия не имею, куда он меня везет.
– На вечеринку, на которой ты ни разу не была, – отвечает Блейк, улыбнувшись.