Азат не нашелся, что ответить. Просто пожал плечами и продолжил набивать магазины, аккуратно выкладывая их в ряд на полу.
– Спать будем здесь, – сказал Бельский. – Спальники сгорели, так что устраиваться придется в машинах. А там все не поместимся… В общем поделим смены, как и собирались…
– Семь на два не делится, – прохрипел Шмель, на секунду оторвавшись от фляжки.
– Что во фляге? – заинтересовался «крепостной».
– Какая на хрен разница? – спросил водитель и снова приложился к горлышку.
– Я не понял. – Бельский сделал шаг вперед. – Ты чего творишь, мародер?
– Я спросил, какая на хрен разница? – снова ответил тот.
Атмосфера в гараже начинала накаляться. «Крепостной» сделал еще шаг вперед, Шмель завернул крышечку, бросил флягу на пол и потащил из ножен на плече кинжал. Похоже, они всерьез собрались пустить друг другу кровь.
– Командир, скажи этому, чтобы успокоился, – медленно проговорил боец «Булата». – Иначе нас станет еще на одного меньше.
– Мужики, успокойтесь, оба, – подал голос лейтенант. – Мало того что двоих потеряли, не хватало друг друга порезать сейчас.
– Ты хоть понимаешь, что нас всех подставляешь? Если нам снова придется куда-то валить, кто за руль сядет? – попытался вдруг воззвать к голосу совести Бельский.
– Какая разница? – пожал плечами Шмель. – Все равно все сдохнем. Мы еще до Альметьевска не добрались, а уже двоих потеряли. А до самой Бугульмы ехать и ехать.
– В Альметьевске спокойно должно быть, – подал голос Борн. – Говорили, что прошлая группа там никого живого не встретила.
– Ты чего, еще не понял, что ли? – спросил Шмель. – Они и тут наверняка особо никого не встретили. Ты чего, реально не догоняешь?
– О чем ты? – спросил тот, медленно обходя его по кругу.
– Видимо, нет, раз ты так удивляешься. Может, ты ему объяснишь? – повернулся водитель к Бельскому. – Уж ты-то точно должен знать, в чем дело.
Тот замолчал, поджав губы. Шмель по-прежнему сжимал в ладони рукоять кинжала, медленно отодвигаясь к стене и поочередно поворачиваясь то к одному из «крепостных», то к другому. Борн шел следом, будто готовился к нападению.
Лейтенант стоял чуть позади, будто не знал, то ли хвататься за ствол и пытаться утихомирить буянов, то ли присоединиться к ним в драке. И лишь Иван с Саввой будто не обращали на происходящее внимания. Первый даже из машины не вылез, только открыл водительскую дверь и свесил наружу ноги, а второй так вообще извлек из вещмешка луковицу, кулек с вяленым мясом и принялся с аппетитом жевать.
– Я вот не знаю, о чем ты, – продолжал Борн. – И командир мой не знает.
– Думаю, о том, что кто-то на нас натравил этих тварей, – решил подать голос Азат. – И «птицеедов», и «кенгов». Я видел обычные собачьи своры в Челнах и «лаков». Не бывает таких больших стай. Тут будто «кенги» не из собак, а из крыс мутировали.
И после этих слов весь боевой задор у мужиков сошел на нет. Борн вообще поник, будто шарик, из которого выпустили часть воздуха, Бельский просто плюнул на пол и отвернулся.
– Я ж говорил, догадаются, – заметил Савва, внимательно осмотрел оставшийся кусок луковицы и закинул его себе в рот.
– Рассказывайте, – потребовал лейтенант. – Давайте не будем темнить и вы от начала до конца расскажете, что и как там случилось. А ты, Никита, будь добр, убери нож.
– Ага. – Шмель согласился и спрятал оружие. – Я вот обожаю страшные истории на ночь.
– Короче, мы идем уничтожать не просто логово тварей, – начал рассказывать Бельский, так и не поднимая взгляд. – Это не какие-нибудь «птицееды» или «кенги», даже не «лаки», как вы их называете. Седой рассказал, что происходило в Бугульме, перед самой смертью. Когда они въехали в город, то сцепились между собой. Старший у них в группе просто развернулся и ушел куда-то, Стас напал на самого Седого, тот его оттолкнул и случайно сбросил в провал, где тот напоролся на арматуру. А потом появились фигуры. Черные и высокие.
– Он говорил, что зрение стало черно-белым, – вставил Борн. – Фигуры были черными. А еще трава на горе была ярко-зеленой, хотя в других местах цветов не было вообще.
– Сразу и сказали бы, – усмехнулся лейтенант. – Все ведь понятно. Это «ментал».
– «Ментал»? – не понял Бельский.
– Да. – Лейтенант огляделся вокруг в поисках места, но не придумал ничего лучше, чем открыть пассажирскую дверцу «УАЗа» и взгромоздиться на сиденье. – Были у нас в Челнах монстры. Странные, иначе не сказать. Пару раз появлялись за все двадцать лет, и не знаю, другие это были или те же самые с места на место переходили.
– Можно ближе к делу, – перебил его Борн.
– Ну уж нет, парни. – Командир «Булата» усмехнулся. – Я вас выслушал, теперь вы меня. Короче, мутанты эти странные. Я сам с ними лично не встречался, но рассказывали разное: кого-то они заставляли себя убивать, а с некоторыми спокойно разговаривали и отпускали. Другими тварями могли управлять, людьми тоже, но не очень долго. А главное, что все описывали – когда под их контроль попадаешь, цветное зрение отключается. И мир будто через сепию пропустили.
– И как у вас живут тогда? – недоверчиво спросил Савва. – Если тут эти «менталы» целый край разорили. А у вас же такого нет, чтобы тварями кто-то командовал?
– Хреново у нас живут. – Азат снарядил последний магазин и принялся складывать их по карманам разгрузки. – А насчет тварей… Бывает, что крысы в гон пускаются по канализации, бегут через весь город и рвут все на своем пути. Что ими при этом движет, понятия не имею, да и не хочу знать. Ну а тут может просто быть какой-то очень злой и сильный мутант.
– Или их может быть много, – заметил лейтенант. – Седой ваш не рассказывал, сколько фигур видел?
– Нет, – помотал головой Бельский. – Сказал только – фигуры.
– Значит, больше одной, – пожал плечами лейтенант. – Но даже если там одна, у нас шансов никаких. Мы скорее ритуальный самоподрыв устроим, чем сможем дотащить бомбу до логова. Но ты ведь нас все равно так просто не отпустишь, верно?
Командир «крепостных» не ответил, что было расценено остальными как согласие.
– Тогда надо делиться на фишки и спать укладываться, – продолжил военный. – Только я вам не доверяю, так что дежурить будет один наш человек и один ваш.
– Может, стоит посмотреть, что в остальном здании творится? – подал голос Азат. – А то страшновато. Да и та хренотень, которая Баранова убила, она ведь с крыши спрыгнула.
– Не стоит, – возразил Бельский. – Мало ли, что еще мы потревожим.
– Точно, – внезапно согласился Шмель. – Ты же, если на ночевку устраиваешься в брошенной квартире, весь подъезд не проверяешь?
– Ага, – согласился башкир, но тут же спросил. – А чего снаружи тишина? Как сюда вошли, так тихо?
– А какая разница? – Лейтенант зевнул. – Лучше уж так, чем если бы там сейчас твари бесновались. Как делиться будем? Семеро на два не делится.
– Семь – простое число, оно вообще делится только само на себя и на единицу, – печально проговорил Иван.
– Значит, будем по двое дежурить, по два с половиной часа, – пожал плечами Бельский. – Первыми будут Иван со Шмелем.
– Не возражаю, – кивнул командир «Булата». – Тогда вторую вахту мы с тобой возьмем, а третью – Борн с Азатом.
– Согласен.
– А я? – спросил Савва, уже расправившийся с ужином.
– А ты на подхвате, – пожал плечами военный. – Если что-то случится, кому-то плохо станет, тебя разбудят. Так что спи спокойно, пока можешь. И остальным тоже лучше поесть да на боковую, потом времени особо не будет, а твари могут вернуться в любой момент, и тогда придется опять валить.
– Ну и хорошо. – Здоровяк пожал плечами, открыл дверь машины, стащил с себя разгрузку, расшнуровал и снял ботинки и завалился на кресло.
Азат распустил горловину рюкзака. Часть продуктов осталась в доме, который им выделили под ночлег азалаковцы. Далеко не все, конечно, но как минимум то, что планировалось съесть на ужин и завтрак. К тому же все были слишком вымотаны, так что готовить никто не собирался, и оставалось довольствоваться только сухпайком, выданным в «Крепости».
Башкир вытащил кулек, достал из него лепешку и принюхался, пахло свежим хлебом. Ну да, они ведь выехали из Мензелинска едва ли часов шесть назад, хотя казалось, что прошла уже как минимум неделя.
И ведь еще двумя сутками ранее сам Азат жил себе не тужил в подземном переходе и даже не думал, что ему придется покидать Челны.
Присовокупив к лепешке пару ломтей сала, он принялся жевать. Черт с ним, что свинина, Аллах не накажет. Есть ведь действительно больше нечего.
Запил водой, соорудил еще бутерброд, потом съел три вареных картофелины. Сначала думал жевать прямо с кожурой, но решил, что если где вредные вещества и концентрируются, то в ней. Не поленился, почистил. Сделал еще несколько глотков воды и понял, что совершенно не наелся.
Проверил имеющуюся снедь и печально вздохнул. Оставалось только вяленое мясо, которое вкусом не баловало, еще немного хлеба и порезанные на дольки сушеные яблоки. Можно было, конечно, забраться в вещмешки Баранова и Ершова, их-то продукты никто не трогал, но сейчас это казалось Азату кощунственным. Одно дело – мародерствовать у незнакомых и давно мертвых людей, другое – у своих товарищей, только что отправившихся на тот свет. Так что к ним он пока не полезет.
Только когда достаточно проголодается.
Решив не терять драгоценное время, выделенное для сна, башкир стащил с себя разгрузочный жилет, забрался на заднее сиденье «УАЗа», повернулся на бок и заснул.
Проснулся Азат из-за того, что кто-то тряс его за плечо. Открыл глаза, первым делом схватившись за рукоять пистолета и большим пальцем расстегнув хлястик кобуры. Но потом понял, что все в порядке, просто настало его время дежурить.
– Тихо, Азат, – сказал лейтенант. – Все спокойно вроде, с улицы ничего не слышно, эти, – обернулся он на машину «крепостных». – Тоже, похоже, ничего не затевают. Посидишь часа два с половиной, потом буди нас, будем собираться.