Мы неоднократно задаем себе вопрос, почему Адольф Кантер так мощно и убежденно работает на разведку ГДР? Для этого существуют различные причины. Его целью с юношеских лет было найти свое место в высших слоях общества по политической и профессиональной линии. При этом он рано попал под жернова отмеченного коррупцией капиталистического общества. Многие используют его, но не уважают и не признают. По-настоящему он не поднимается по карьерной лестнице, а остается слугой и подручным исполнителем. Другое дело — у нас. Здесь он находит свое пристанище. Свою роль играет также финансовая сторона. У нас он кладет деньги в свой бумажник, тогда как обычно они попадают в чужой. Впрочем, от нас он получает суммы, которые Флик и Браухич, несомненно, назвали бы грошами.
Федеральное ведомство по охране конституции разоблачает куратора «Фихтеля». Мы узнали об этом своевременно и смогли уберечь его от ареста. Но «Фихтель» все равно попадает в поле зрения Федерального ведомства уголовной полиции (БКА). Предварительное расследование хоть и прекращается, он все же теряет свои позиции в концерне «Флика». Его политические связи сужаются, приносят мало пользы, а наши контакты с ним становятся более рискованными.
Мы, однако, не обрываем связь с ним, невзирая ни на что. Из соображений безопасности мы больше не встречаемся в ФРГ и, лишь в особо редких случаях, в ГДР. Для Адольфа Кантера сверхважно увидеть своего куратора Вернера К. Мы, Вилли Отто — заместитель начальника отдела, Харальд Фишер — начальник сектора «Министерство внутренних дел ФРГ», а позже и я, ведем с ним беседы, но всегда не более нескольких часов. Вернер К. является постоянным доверенным лицом Адольфа. Если у Адольфа и был когда-то друг, то это знающий и чуткий Вернер. «Фихтель», достигший определенного возраста разведчик, нуждается в его сильной руке, которая упорядочивает его жизнь и помогает справиться с повседневностью.
В 1994 году Кантера снова арестовали и приговорили к двум годам лишения свободы. Это дело остается почти под покровом тайны. Обо всем договариваются спокойно и быстро. Кто-то из журналистов узнает об этом, когда все уже позади. Многое остается неизвестным. Не в пример другим делам против разведчиков Главного управления этот процесс проходит бесшумно. Неупомянутыми остаются интересные детали, имена почти не называются. Независимый суд играет свою молчаливую роль. Влиятельные мужи за кулисами осторожно окутывают все пеленой.
Вернер К. поддерживает отношения также с молодым Александром Дамсом, с которым вскоре знакомлюсь и я. Перспективный агент родился в 1942 году и в 1963 году был завербован по политико-идеологическим соображениям. Мы встречаемся недалеко от Братиславы. Александр живет в Андернахе. Через Вену он прибывает в ЧССР. Бернхард Шорм, длительное время работающий с Александром, хочет внедрить его в МИД ФРГ. Мы советуемся, как это сделать. Александр еще учится на юриста. Он согласен с оперативной целью и хочет заняться этим после сдачи экзаменов.
Ему не удается стать чиновником федеральной пограничной охраны (ФПО), но он становится начальником полиции дирекции ФПО в Кобленце. От него мы узнаем о внутренних делах не только его службы, но и Министерства внутренних дел, Федеральной разведывательной службы, Федерального ведомства по охране конституции и Европейского союза, прежде всего в плане подготовки Шенгенского соглашения. Благодаря его информации мы можем укрепить сеть наших агентов. Куратором Александра в течение многих лет является Вернер К., который не только поддерживает связь с Центром, но и гармонирует с ним как человек Своим деловым и спокойным поведением старший по возрасту Вернер действует на импульсивного и эксцентричного Александра успокаивающе и уравновешивающе. Во время одной из командировок в ФРГ Вернер П. попадает в поле зрения сотрудников ведомства по охране конституции. Мы смогли своевременно предупредить его, и он успешно ушел из-под наблюдения. Александр не был подвергнут опасности. Он продолжил оперативную работу.
Мы назначаем и других кураторов из числа граждан ГДР для такой же совместной работы, как у Вернера К. с «Фихтелем» и Вернера К. с Александром Дамсом. Некоторые обязуются работать в штате, другие занимаются этим делом наряду с их профессиональной и официальной политической деятельностью В большинстве своем — это, с политической точки зрения, подкованные, с профессиональной — с солидным образованием, с человеческой — достойные доверия сотрудники. В своей разведывательной функции инструкторы образуют соединительное звено между Центром и разведчиком. Они видели белый свет и, большей частью, являются полиглотами. В Ганновере или Гамбурге, Токио или Цюрихе, Париже или Стокгольме они должны уверенно перемещаться, не привлекая к себе внимания. От наших источников мы знаем, что ведомство по охране конституции пытается распознать наших сотрудников уже при переходе в Западный Берлин, во время пребывания там и в дальнейшем пути следования. С некоторыми это действительно удается, с большинством — нет.
В 1996 году Александра Дамса приговаривают к шести с половиной годам лишения свободы. И Александр Даме, и Вернер К. все еще дружат. С Бернхардом Шормом сердечные отношения сохранились вплоть до его смерти в 1999 году.
Министерство внутренних дел ФРГ, когда-то прозрачное для нас учреждение, после ареста наших разведчиков «Цанге» и «Министер» в 1961 году превратилось в терра инкогнита. Еще в 50‐е — начале 60‐х годов оба суперисточника передавали от 800 до 1000 страниц документов ежемесячно. Начальник сектора Главка, отвечающего за них, Ахим Кальмайер, завербовавший обоих, получал в свои руки документы НАТО, и прежде всего те, которые разрабатывались в связи с подготовкой законов о чрезвычайном положении. Побочно разведка получала материалы с обзором внутренней жизни федеральной службы по охране границ и федерального ведомства по охране конституции.
29 июля 1967 года в бундестаге идет первое чтение законов о чрезвычайном положении. К этому моменту мы уже давно прочитали так называемые «законы для длинных ящиков», знали планирование на случай войны, включая интернирование (!) граждан ФРГ, классифицированных как опасные. Прием бундестагом 30 мая 1968 года в третьем чтении чрезвычайной конституции подтверждает добытую нами ранее многолетнюю информацию.
Но это вчерашние успехи. Мы должны залатать дыры в сети источников, расширить сеть и привлечь, прежде всего, молодых квалифицированных людей, сделать из них перспективных агентов. В этот период в ФРГ студенты вы ходят на улицы. Они выступают против структур буржуазного государства, против замалчивания нацистского прошлого в их стране. Многие читают Маркса, Энгельса и Ленина, некоторые их даже понимают. Че Гевара, соратник Фиделя Кастро по кубинской революции и повстанец, потерпевший трагический крах в Боливийских Андах, становится путеводной фигурой поколения, названного позже «поколением 68‐го года». Его «Боливийский дневник» лежит на столах в каждой общине. Портрет Че с красной звездой на черном берете висит почти в каждой студенческой комнате как икона. Сознание левых, революционная романтика и сексуальная революция определяют образ жизни и мышления многих студентов и по-разному оказывают влияние на их дальнейшую жизнь. Для некоторых это удовольствие, другие будут потом оценивать свою позицию как юношескую глупость, некоторые изменятся, шествуя по служебной лестнице в стремлении сделать карьеру, а кто-то видит альтернативу в реально существующем социализме.
Мы замечаем шанс в том, чтобы найти партнеров среди этих молодых людей. Нам это удается, многие затем будут успешно работать нашими разведчиками.
Ромео и Джульетты
Если верить ставшим сенсацией многочисленным сегодняшним сообщениям в средствах массовой информации о Ромео, то разведка МГБ ГДР должна была быть средоточием отчаянных голов. Но большинство историй, связанных с этим, нельзя просто так привести к общему знаменателю (даже частично). Нередко из любовной истории развивается сотрудничество на секретной службе, из конспиративных контактов любовь, из сексуальной интрижки надежная совместная работа. Конечно, в некоторых случаях чувства партнера становятся лишь инструментом, средством для достижения цели. В секретной работе это так же, как и в обычной жизни. Но здесь, как и там, длительная связь на такой почве не позволяет себе погибнуть. Именно в этом мы заинтересованы. Кратковременные успехи в нашей профессии лишь изредка оправдывают себя.
Принимая отдел I, я понимаю, что одной из задач является сбор сил в единое целое. Я предполагаю, что в других подразделениях Главка есть агенты и даже источники, работа которых входит в сферу моих полномочий. Это подтверждается. В двух случаях Маркус Вольф поддержал их передачу под мою ответственность. Оба источника случайно оказались женщинами: Хельга Редигер, псевдоним «Ханнелоре», живет в Бонне и работает секретарем в ведомстве федерального канцлера при госсекретаре Манфреде Ланштайне. Ее завербовали два весьма активных и успешных сотрудника нашей службы — начальник отдела XV в Карл-Маркс-Штадте Эгон Лоренц и его сотрудник Готтхард Шрамм. Они же завербовали и источники: доктора Габриэле Гаст (БНД) и Вольфа-Хайнриха Прелльвитца из Министерства обороны ФРГ.
Хельга Редигер не относится к невостребованным Джульеттам, всю жизнь прождавшим своих Ромео, жертвам, неожиданно попавшим в духовную или, более того, сексуальную зависимость. Она приняла сознательное решение о сотрудничестве. По политическим мотивам. Она влюбляется в Герда Швенке, а он в нее. Некоторое время назад он — наш человек — был заброшен в ФРГ, действует там как ведущий агент и проживает легально под псевдонимом в Кастроп-Раукселе. Они женятся.
Хельга переходит со своим шефом Манфредом Ланштайном в Министерство финансов Когда Герду Швенке и Хельге грозит опасность быть раскрытыми, оба приезжают в ГДР. Отношения между ними на этом не прекращаются. Они женятся официально, ибо в свидетельство о браке западногерманского ЗАГСа вписана не настоящая фамилия ведущего офицера, который в ГДР подписывается как Герд Швенке. Совместная жизнь, теперь без нервного напряжения нелегальной работы, длится недолго. Герд вскоре умирает от рака печени. Сердечные отношения, которые связывают мою жену и меня с Хельгой, сохраняются и сейчас.