Ты ставишь под сомнение сообщение о распятом мальчике, но почему же ни ты, ни уважаемая мной Мариэтта Омаровна, ни Элина Алиева, ни мой товарищ Даня Чкония, — почему я ни разу не увидел ваших возмущенных вопросов и требований конкретных доказательств под, напр., такими сообщениями:
— Ольга Романова («Новая газета»)
21 июня в 0:54 · Москва ·
«Сегодня в Иваново хоронили молодого парня, я его знала, он в апреле женился на дочке моих друзей. Погиб в аэропорту Донецка. С ним погибли еще четверо ребят из Иваново. Спросила родителей — почему он туда поехал. Ответили чудовищно: «Кредиты…»
Тысячи перепостов, море возмущенных голосов…
Почему же вы сразу и безоговорочно верите этим постам, и — под лупой рассматриваете «другие»?.. Почему вы не спросите эту Ольгу Романову из вашей «Новой газеты» —
«Оля, а Вы точно знаете про историю с кредитами? Как имя и фамилия парня, которого хоронили? Назовите имена и фамилии других «четверых из Иваново», погибших там. Это ведь страшный оговор — это, в случае неподтверждения — клевета на погибших, точнее — простите за пафос — на павших героев.»
Я перерыл интернет в поисках подтверждения этой информации. Вот все, что я нашел на ивановском оф-м сайте:
«Официального подтверждения данной информации пока нет. До последнего времени было известно лишь об одном погибшем — Эдуарде Тюрютикове, музыканте группа «Эдессия», который трагически погиб 25 Мая в «КАМАЗе» с православными, которые ехали в аэропорт Донецка, чтобы пройти крестным ходом во имя мира.»
Какие «ополченцы из Иванова»?.. Какие «кредиты»?.. Но мировое сообщество — бурлит и негодует. Дело сделано, ложь запущена и месяц уже гуляет по сети, набирая «лайки» и «справедливые возмущения». И ты. Боря ее поддерживаешь и множишь своими заявлениями (в каком горячечном бреду тебе там, в твоей Новой Зеландии, эти «ополченческие новенькие доллары» приснились?):
«…криминальное отребье, спасающееся от преследования по суду, <…>, решившие все-таки потрогать руками новенькие американские доллары, которые они так ненавидят?» И это. Боря ты — не «перепостил», это — — твоя. Бори Головина, АВТОРСКАЯ ЛОЖЬ.
И Ольга Романова, и ты. Боря, и прочие цельникеры — мало того, что вы лжете, вы клевещете на идущих на смерть (и на уже ее принявших) людей, и я надеюсь — вы ответите за это кощунство. И пост Ольги Романовой, и твоя ложь про «криминальное отребье, решившее потрогать руками новенькие американские доллары» — это чистой воды ПРОВОКАЦИЯ. Люди, приехавшие сюда — в Донецк, в Славянск — (за свой счет!) из разных концов земли, приехали не на заработки (я знаю ополченцев, на которых не хватило комплектов формы, они покупали ее на свои деньги на рынке Донецка), они приехали сюда бороться с фашизмом, НИКТО НИКОМУ ЗДЕСЬ НЕ ПЛАТИТ (несколько дней назад принято решение ополченцам выплачивать очень скромное содержание, ничего общего не имеющее с тем, что получают «наемники» Я, до сих пор не получил ни гривны, ни доллара, ни рубля.). Так имейте уважение хоть к павшим. Они, в отличие от многих, смогли умереть достойно: они отдали жизни — совершенно бескорыстно — за дело, в которое они верили. Вы прекрасно знаете (это всем известная реальность) что ЗА ДЕНЬГИ служат в украинской армии. Там, в нацгвардии — те, кого загнали туда КРЕДИТЫ. Не перекладывайте с больной головы на здоровую.
И на протяжении всей осады Славянска, и во время выхода из окружения, эти «неумеющие устроить свою жизнь, безработные мечтатели и неудачники, криминальное отребье» совершали поступки, достойные лучших страниц Великой Отечественной… Ушел, навстречу «нацгвардейцам» парень — он был не ранен, нет — молод и здоров, и мог спокойно уйти от них, но он был не один, и, давая возможность и время другим троим скрыться в лесу, он взял гранаты, пулемет и пошел назад. Вскоре раздалась стрельба, потом крики: «Москаль, сдавайся!», снова стрельба, разрывы гранат и — все затихло. Вышедший ополченец (трое оставшихся потом разделились и выходили поодиночке) не мог мне назвать ни его имени, ни «позывного» спасшего их бойца — он был не из его подразделения. Расскажи это его родителям. Боря, или его маленькому сыну, если он у него где-то есть, — про эти мифические «американские новенькие доллары», которые он так хотел пощупать. Расскажи это молоденькой девчонке Ксюше Черновой, оператору-наводчику БМД2-, которая сгорела вместе с двумя экипажами нашей бронегруппы: они могли, тоже, спокойно уйти с основной колонной, и не ввязываться в бой, но тогда «укры» заметили бы всю колонну и открыли бы по ней огонь, а в колонне были, кроме ополченцев, и члены их семей. Они, фактически, нарушили приказ: «не вступать в бой!», они приняли решение самостоятельно — атаковали украинцев силами двух экипажей и приданной им группы «штурмовиков», завязался бой, под шум и грохот этого боя — колонна прошла незамеченной, а ребята, почти все, погибли. Расскажи, Боря, родителям Ксюши, кто она такая на самом деле — тебе же там, оттуда, все видно и все понятно, — что она — «безработная мечтательница и неудачница, криминальное отребье» и т. д…
Да, может быть, ты прав, может Ксюша, или этот «москаль», ушедший с гранатами навстречу нацгвардейцам «не умели устроить свою жизнь», в том смысле, в каком ты это «устройство» понимаешь, но мне. Боря, кажется, что они прожили свои жизни классно. Они моложе твоих детей. Боря, их уже нет, и умерли они достойно и красиво. А ты. Боря, уже в течение тридцати лет рассказываешь всем, как тебе было голодно и холодно в чужой, неприютной Москве с двумя детьми и клевещешь на павших.
И еще к вопросу о «террористах-наемниках», о «путинско-российских спецназах», о «чеченских батальонах» и проч. Да, я видел в Славянске людей разных национальностей. Чеченца, правда, не видел ни одного. Все «чеченцы» (смуглые, горбоносые, небритые), к которым я радостно бросался с блокнотом: «Ну, наконец-то!.,» — оказывались то шахтерами из Макеевки, то дальнобойщиками из Горловки… И в целом, в Славянске, при всех, как я, «заезжих», было процентов 95 — местных, с Донбасса. То есть они были у себя дома и воевали — за свою землю, за свои дома, за свои семьи. Поэтому и не терпят никакой критики рассказы киевских комментаторов о том, как, в очередной раз «террористы сами обстреляли дома мирных жителей»: это значило бы, что ополченцы стреляли по своим домам, по своим семьям…
«Нанюхавшиеся пороху бывшие безработные мечтатели и неудачники, бездарные поэты и неудавшиеся актеры и прочая», — это, я так понимаю, ты «ко мне» т. к., во-первых, кроме себя, актеров здесь я (пока) не встречал (если не считать Кургиняна), круг твоих знакомых поэтов, вступивших в ополчение, тоже, думаю, достаточно узок, т. е. ограничивается одним мной. Во-вторых, — уж больно текст этот (про «бездарных поэтов и неудавшихся актеров») мне знаком, сдается мне, что я от тебя его уже слышал, правда, «по пьяни», лет 30 назад. Что у трезвого на уме… Долго же ты эту желчь носил в себе и холил…
Но, странная штука, не я, «бездарный поэт и неудавшийся актер», приезжал к тебе в гости в Новую Зеландию, а ты ко мне, в Париже (и я был, действительно, рад тебя видеть, и моя жена была рада, она рада всем моим друзьям, а я представил тебя как старого друга). И сейчас. Боря, это ведь не я к тебе в «друзья» на ФБ постучался, а ты — к «бездарному и неудавшемуся»… Зачем, Боря? Для того, чтобы (и не мне даже напрямую) а в диалоге с Эвелинкой высказать все, что накипело по «моему» поводу?
Ты там, в своих комментах, высказал уверенность, что я тебя забаню. Я, Боря, вообще, стараюсь никого не банить. Тем более, из «старых друзей». И пока это мне удается. Только на Цельникере прокололся, очень он уж долго испытывал мое терпение. Так что, виси, Боря. Общайся с нашими общими друзьями.
Мне отвечать не надо. Я и так, с этим вот ответом тебе, перебрал лимит свободного времени.
P.S. Только, Боря, одно: на своей странице ты можешь кричать хоть «Хайль Гитлер!» — хозяин — барин. Но, находясь «в гостях», постарайся вести себя прилично. Ты ведь. Боря, не дурак, в консерваториях учился, ты прекрасно понимаешь, что твое «Сала Украине!» на моей странице мне не придется по душе. То есть еще одна провокация. Брось, Боря. Успокойся.
А если уж очень захочется крикнуть про «сало», да так, что — совсем уж невмочь, так ты тогда не где-то там, внизу, в комменте, на ухо Марине Тимониной, а приезжай сюда, записывайся в «нацгвардию» (дети-то уж выросли, продержатся-прокормятся, поди, без тятьки с полгода), бери автомат, и — «вышел в степь донецкую парень молодой!» И тут уже: кричи — не хочу. Про все, чего натерпелся от клятых москалей. Тут я тебя уже выслушаю.
P.P.S.
Вот, только что, из новостей:
«21 летний ополченец Николай закрыл своим телом коляску с ребенком при обстреле фашистами пригорода Луганска. На коляске его кровь. Ребенок жив. Мать в тяжелом состоянии в больнице..»
Вот, Боря, еще один «впечатлительный колорад, безработный мечтатель, не умеющий строить свою жизнь»…
17 июля 2014«ЩАС «СЧАСТЬЕ» БУДЕМ ПРОЕЗЖАТЬ. БУДЬ ОСТОРОЖНЕЕ…»(Разная война)
В узком коридоре стандартной «хрущевской» пятиэтажки выстрелы гремели, как в железной бочке. Пули высекали из металлической двери искры, вперемешку с осколками металла, однако дверь оставалась неприступной. Как потом выяснилось, дверь, а точнее, две двери, представляли собой три толстых слоя листов металла — очевидно, хозяевам этого «убежища» было что скрывать. Я вдруг почувствовал резкую боль в животе, но тут же понял, что я не убит: это была не отрекошетившая пуля, а, всего лишь, маленький кусочек металла от двери. Пока я «возвращался к жизни», следующий осколок влетел в фотоаппарат. Я сообразил, что есть смысл «оттянуться» глубже, под лестницу. Фотоаппарат сначала вообще отказался работать, но, чуть позже, когда «обида» немного прошла, стал проявлять признаки жизни, но полностью, он так и не пришел в себя, что видно по качеству снимков. Пока ополченцы «работали» с дверью, один, из находившихся внутри, попытался уйти через окно. Он спрыгнул с третьего этажа, к счастью для него — удачно, ничего себе не поломав, но, с другой стороны — мог бы и удачнее, потому что упал он прямо в руки тут же скрутивших его бойцов. Оказалось, что это один из хозяев квартиры. Он пообещал, в обмен на лояльное к нему отношение, уговорить брата и маму (!), находившихся в квартире, открыть дверь «по-хорошему». После ю минут переговоров, люди в квартире согласились открыть дверь, однако, «расстрелянный замок» не открывался. В конце концов, второй мужчина повторил путь своего брата, и тоже выбрался через окно, так же, оказавшись в гостеприимных руках бойцов ополчения ДНР. Когда же, все-таки, дверь взломали и бойцам удалось проникнуть внутрь, там обнаружились еще двое мужчин и две женщины — молодая и другая, в возрасте, мать уже задержанных двух братьев. Руки обоих братьев были все в «дорогах» — в следах многочисленных уколов. Пока ополченцы «воевали» с дверью, у обитателей квартиры было, естественно, время уничтожить все улики, однако, они не успели «слить» все. Повсюду на кухне, в комнате, — во всех углах, валялись шприцы, пузырьки из-под «кофекса», различные таблетки, маленькие граненые стаканчики с остатками белого порошка и т. д. На некоторых шприцах видна была запекшаяся кровь. Из-под дивана, из шкафа, из столов — отовсюду — бойцы извлекали мобильные телефоны, «планшеты», ноутбуки… «Ворованные», — сказал мне, кивая на всею эту «роскошь», один из бойцов. Впечатление от всег