– Господи, Ральф, – говорю я, прикрывая рот рукой. – Что же сказал сержант?
В этот момент Грэм, Ральф и Бен стонут и закатывают глаза. Грэм обвивает меня рукой и притягивает к себе.
– Какая же ты глупышка, – говорит он.
– Почему? – я смотрю на лица своих коллег, пытаясь понять, что упустила.
– Сержант ничего не сказал, потому что я ему ни о чем не рассказывал, – хохочет Ральф.
Прежде чем я успеваю спросить, как Ральф собирается объяснить сержанту пропажу наручников, мы снова заказываем выпивку, и наручники вылетают у меня из головы так же, как выскользнули из рук Ральфа.
Подошвы моих балеток приклеиваются к полу у барной стойки, и мне приходится приложить усилия, чтобы не остаться приклеенной к этому месту навсегда. Я подозреваю, что мой правый локоть тоже может приклеиться к нержавеющей стали стойки, но после несчетного количества двойных рюмок водки мне приходится на что-то опираться. Я стараюсь не обращать внимания на небольшое пятно на своем стакане, полагая, что из-за такого пустяка не стоит беспокоить хмурого бармена. Он наблюдает за нами, стоя у кранов с напитками и сложив руки в татуировках на гигантском пивном животе. Он явно недолюбливает нашу группу, но не настолько, чтобы отказаться брать деньги. Интересно, он уже понял, кто мы? По нам легко догадаться, кем мы работаем. Любой, кто задержит на нас взгляд, поймет это, потому что нас объединяет общий знаменатель: почти вся наша группа состоит из высоких короткостриженых белых мужчин, одетых в джинсы Superdry и куртки North Face. Это забавно, потому что с тех пор, как главный склад North Face был ограблен около года назад, куртки этой фирмы стали очень популярны среди местных преступников.
Никто из нас не захотел бы выпивать в таком баре в одиночестве. Вам может показаться, что слова о том, что коп никогда не расслабляется, взяты из какого-то пошлого фильма, но в некоторой степени это действительно так. Мы всегда настороже. Если что-то произойдет и мы не примем меры, то в лучшем случае нас уволят. В худшем – привлекут к ответственности за неправомерное поведение. Заходя в бар, мы всегда оцениваем других посетителей, прежде чем заказать первый напиток. Мы определяем, какой столик даст нам тактическое преимущество, если что-то пойдет не так. Однако после нескольких часов распития алкоголя становится все равно. Мы находимся в тихом маленьком баре и занимаем всю барную стойку. Мы неприкасаемые.
Полицейским не просто сложно, им и нельзя расслабляться ни на секунду. мы обязаны быстро реагировать на происшествия, поэтому даже в баре выбираем тактически выгодный столик.
Я думаю о том, что нам стоит подвинуться, когда симпатичная блондинка подходит к бару и протискивается между Беном и Грэмом. Ее, похоже, не смущает теснота, и она улыбается, когда Бен начинает разговаривать с ее пышной грудью. Ральф тут же подходит сзади, и я закатываю глаза, наблюдая, как он рассматривает ее ягодицы. Его высоко поднятые брови явно свидетельствуют о том, что он одобряет вид сзади. Ральф начинает пихать локтем Грэма и подмигивать Бену. Я чувствую странное оживление, и, прежде чем успеваю понять его причину, что-то начинает воздействовать на мое подсознание. Маленький сигнальный огонек, приглушенный водкой, привлекает мое внимание.
Мой взгляд устремляется в задний конец бара, и когда дверь мужского туалета распахивается, меня осеняет: у нее есть парень, и он выглядит, как разъяренный ротвейлер. Я вспоминаю, что до этого они сидели друг напротив друга за маленьким столиком. По выражению ее лица и его жестикуляции я поняла, что они ссорятся. Его мускулы играли, а сухожилия на шее напрягались, когда он тыкал в нее пальцем и бросал каждое слово, как дротик. Ее плечи были ссутулены, а голова опущена. Я обратила внимание на их ссору, как делаю каждый раз, когда вижу пару, выясняющую отношения. Очень часто такие ссоры заходят слишком далеко, а я понимала, что мы слишком пьяны, чтобы вмешаться, если что-то произойдет. Теперь этот альфа-самец стоит, расставив ноги, уперев кулаки в бедра и выставив таз вперед. Он смотрит на пустой столик. Я вижу, как мрачнеет его лицо, когда он бросает взгляд на бар. Я снова смотрю на его бритую голову в белесых шрамах и татуированные костяшки. Он борец. Я склоняюсь к Бену и кладу руку ему на плечо. Бойфренд блондинки идет к нашей группе и как раз в тот момент, когда мне удается привлечь внимание Бена, хватает ее за руку.
На коже посетителя шрамы, а костяшки в татуировках. Он явно недоволен, и он направляется к нам.
Она сразу пытается усмирить его, но он резким движением притягивает ее к себе. Бокал выскальзывает из руки девушки и падает на пол. Звук разбитого стекла отрезвляет всех. Холодный напиток обрызгал мне ноги, а кубики льда разлетелись по всему полу.
Его голос так же груб, как внешность. Он рычит на блондинку и толкает ее по направлению к их столику. Нас за стойкой четверо, а он один. Остальные члены команды находятся в нескольких метрах от нас и наблюдают за происходящим. Грэм и Ральф уже отрицательно качают головами, выставив ладони вперед. Ты все неправильно понял. Однако Бен сжимает кулаки, и мне достаточно лишь раз взглянуть на его лицо, чтобы понять, что он готовится к схватке.
– Что ты втирал моей девушке? – спрашивает бугай, повышая голос. Он хочет, чтобы все его слышали. Заметив желающего подраться, он игнорирует Грэма и Ральфа и подходит к Бену. Каждый мускул на его шее напрягся, вены выступили, а челюсти плотно сжались. Бен выставляет грудь вперед и опускает голову. Они находятся на расстоянии нескольких сантиметров и зло дышат друг другу в лицо. Глядя на них, я представляю драку павлинов. Ох уж эти мужчины.
– Пожалуй, тебе стоит извиниться перед дамой за то, что ты пролил ее напиток, – голос Бена звучит угрожающе. Этот эффект усиливается его северным акцентом. Он на голову выше бугая, но тот гораздо мускулистее.
– Ты ничего не знаешь, парень, – его грубый кокни ярко контрастирует с северным баритоном Бена, – так почему бы тебе не заткнуться, как твоим дружкам?
Бен не сдвигается ни на сантиметр. Остальные члены команды подходят ближе, и теперь Бен и его противник практически полностью окружены. Блондинка сидит за столиком и копается в сумке.
Ральф говорит Бену:
– Хватит, друг, оно того не стоит.
– Послушай своего дружка и отвали, – говорит бугай, притворно улыбаясь. Я поверить не могу, что он не боится, и не у меня одной складывается впечатление, что у него с головой не все в порядке. Я вижу, как двигаются его челюсти, когда взгляд скользит по лицу Бена. Он скрипит зубами? Ральф и Грэм встают по обеим сторонам от Бена.
– Похоже, ты в меньшинстве, – говорит Бен, приподнимая бровь. – Почему бы тебе не отвалить?
Напряжение клубится в воздухе, как клубился сигаретный дым до запрета на курение в общественных местах.
К моему удивлению, парень просто дергает плечами и со словами «да пошел ты» отходит от Бена.
Я вздыхаю с облегчением, хотя до этого даже не осознавала, что задерживаю дыхание. Бар снова оживает, и мои коллеги, расслабившись, допивают свои напитки. Разговоры возобновляются, и Грэм с Ральфом смеются над словами Бена. Однако Бен не смеется, и от него все еще исходит напряжение. Я смотрю, как бугай медленно возвращается к столику, стараясь непринужденно размахивать руками. Что-то мешает мне отвести от него взгляд, и я наблюдаю, как он нагибается и целует свою девушку в щеку. Затем берет пустую пивную кружку. Он поднимает ее на уровень глаз и внимательно рассматривает со всех сторон. Подруга берет его за запястье и пытается усадить, но в своей голове он до сих пор лицом к лицу с Беном.
Бармен вызвал полицию, и скоро к бару приедут наряды из нашего же участка.
Он хватает кружку за дно своей большой рукой и с силой бьет ею об стол. Верхняя часть кружки буквально взрывается, и бугай направляется к Бену, сжимая в руке поблескивающие осколки.
Понимание того, что вот-вот произойдет, волной накатывает на Грэма, Бена и Ральфа, сидящих за барной стойкой. Я вижу, что бармен прижимает к уху трубку проводного телефона, прикрывая микрофон ладонью свободной руки. Бен оборачивается, а бугай ревет:
– Я вскрою тебя, как банку фасоли!
Он кричит это именно Бену. Он стоит с расставленными ногами, вытянув вперед руку с кружкой, и плюется, делая акцент на «фасоли». На секунду я задумываюсь о том, насколько нелепо звучит его угроза, но потом все вокруг меня оживает. Грэм и Ральф удерживают Бена, который устремляется к своему противнику. Я уже видела проявления характера Бена раньше, и сейчас он ведет себя так же. Похоже, он не боится ни острого стекла, ни увольнения, ни серьезных ран. Еще несколько человек из нашей группы присоединяются к Грэму и Ральфу, и всем вместе им удается удержать Бена.
– Я вызвал полицию! – кричит бармен, и я практически сразу слышу вой сирен. Мы всего в нескольких минутах от полицейского участка. Нашего участка. Я хватаю куртки парней со спинок барных стульев, пока остальные ребята жестко выталкивают Бена из бара. Вдыхаю свежий ночной воздух и слышу, как Ральф громко напоминает Бену, что нас не должно быть здесь, когда приедет полиция. Глядя в направлении участка, я вижу отражение проблесковых маячков в витринах магазинов. Полицейские уже за углом, и они увидят нас через несколько секунд. Я застываю, не зная, как поступить. Должны ли мы остаться, чтобы доложить о поведении того мужчины? Как и в любой непонятной ситуации, я смотрю на своих старших товарищей. Ральф кричит: «Бежим! Бежим!», и я бросаю ему куртки. Стажеры озадаченно смотрят на меня. Я пожимаю плечами и следую за остальными.
Мы полицейские и сбежали от полиции. Мы мчимся по улицам, и меня переполняет ощущение, что я непобедима.
Мы сворачиваем в переулок и бежим. Я понимаю, что еще никогда не убегала от сотрудников полиции, и не могу сдержать смех из-за комичности ситуации. Истерические смешки вырываются из меня, пока я бегу вместе с другими членами команды. Кровь курсирует по нашим венам, и ветер холодит лица, разгоряченные во время пребывания в баре. Мы мчимся и ликуем. Мы пересекаем дорогу и, свернув направо, бежим по заброшенному участку. Мы бежим до тех пор, пока сирены не остаются далеко позади. После этого на нас накатывает хохот, мы просто задыхаемся от смеха. Нам приходится о