– Элос…
– Ты любишь ее, Тэраэн? – услышал я холодный голос и крикнул:
– Да, люблю! Люблю!
– Слышишь, Элос! Он любит тебя. Уже давно. Страстно и безответно.
Сеть снова заколебалась, теперь вытягиваясь, и медленно поднялась, образуя клетку. Две светящиеся веревки захлестнули запястья девушки и, натянувшись, рывком подняли на колени. Золотоволосая голова откинулась, и жгучий взгляд потемневших глаз устремился мимо меня на Кристиана. Ее губы медленно произнесли:
– Я считала тебя своим другом. Кристиан равнодушно пожал плечами:
– Даже ты можешь ошибаться, Элос. Тэраэна ты тоже считаешь другом.
Кристиан склонился надо мной:
– Значит, ты любишь ее? Элос, он любит тебя, а спит с кем придется! Ты слышишь? Он ложится в постель с первым, кто предложит ему это.
(Это была правда.)
– Он мечтает о том, как причинит тебе боль, как заставит выполнять все свои похотливые желания. Этой ночью я видел его мечты во всех подробностях. Хочешь, покажу их тебе?
– Нет!! Не смей! Она не должна этого видеть!
Мой крик рассмешил Кристиана и заставил ангела закусить губы.
– Видишь, я говорил тебе, девочка, не связывайся с серым. Существу, которое не принадлежит ни темным, ни светлым, никогда нельзя доверять.
– Тэраэн, это правда? – услышал я далекий, какой-то усталый голос ангела.
– Да, Элос. Он заключил со мной сделку. Ради своей безумной похоти он готов забыть и твою дружбу, и твое доверие, и даже свою любовь. Он предал тебя…
– Нет! Нет! – Я схватился за прутья клетки, не обращая внимания на жгучую боль. – Это неправда! Я не предавал тебя!
Погасшие глаза печально смотрели на меня сквозь спутавшиеся золотые пряди.
– Это правда, Элос.
Я еще ниже опустил голову, не в силах вынести печальный взгляд.
– Посмотри на своего друга, Элос. Ты спасаешь его жизнь, а он в любую минуту готов растоптать твою честь.
– Нет! Нет!! Нет!!! – Мой крик летел под сводами замка и дробился бесчисленными отголосками.- Мой ангел, я люблю тебя! Я никогда не причиню тебе зла! Кристиан, будь ты проклят! Что тебе надо от меня?… Кто ты, как ты смеешь мучить ее?!
Смех Кристиана звучал, растекаясь по всем уголкам замка.
– Что ж, проклинай свою собственную совесть… Элос еще не раз удержит тебя от падения, даже если ей придется переломать при этом свои крылья. Но когда-нибудь ты вспом-нишь Кристиана, только будет поздно, даже твой хранитель отвернется от тебя, даже твой ангел.
Кристиан выпрямился во весь рост и без малейшего напряжения прошел сквозь сеть.
– А сейчас, мои милые друзья, давайте посмотрим сюда. Резким движением он сорвал тонкую рубашку с плеч девушки.
– Смотри внимательно, Тэн.
Ячейки сети засветились, окружая стройную фигуру. И в этом неровном сиянии я увидел белоснежные крылья за ее спиной – совсем непохожие на те, что я привык видеть на картинах и фресках древних мастеров. Я понял, что никогда правильно не представлял ангельские крылья, и успел поразиться тому, насколько гармонично они смотрятся на человеческом теле. Матовая кожа плеч Элос плавно переливалась в белоснежную поверхность похожего на- лебединое гладкого крыла. Гладкого! Вот в чем была разница. На крыльях Элос не оказалось перьев, как у лебедей, которых художники и иконописцы брали за образец ангельской чистоты и кротости. Их поверхность казалась нежной и полупрозрачной, словно лист папиросной бумаги, и была покрыта тонким узором, повторяющим своим рельефом рыбью кожу.
Веревки, стягивающие тонкие запястья, лопнули, растворившись в воздухе, и Элос упала на пол. Сияющие крылья распластались беспомощно по холодным плитам.
– Ах какая жалость! – Кристиан наклонился к ней.- Посмотри, Тэн, библейские легенды не оправдали себя – на крыльях ангелов нет перьев. А мне нужно было всего одно.
Это было похоже на кошмарный сон, долгий и непрекращающийся.
– Понимаешь, алхимия довольно занятное времяпрепровождение. Ею можно забавляться бесконечно. Но перья ангелов очень редкая вещь, и даже мне трудно их достать.
Кристиан опустился на колено возле ангела и поднял на меня почерневшие глаза. В мертвенном сиянии клетки эта картина выглядела ужасно. Вот он, Апокалипсис – золотоволосый, поверженный ангел с распахнутыми, бессильными крыльями, а над ним усмехающаяся черная тень с холодными глазами кошки. Нет, кошка – ласковое и мудрое животное. Змеиные у него глаза. Змеиные…
– Думаю, я не совсем точно перевел текст… Извини, Тэраэн, твоей любимой будет немного больно.
Кристиан снял с пояса изящный ножичек с перламутровой рукоятью и занес его над белым крылом, примеряясь.
– Кристиан, не смей! – Голос наконец вернулся ко мне, но движение его руки было коротким и уверенным. Нож вонзился в теплую гладкую кожу, рассекая ее, чтобы вырезать лоскут взамен несуществующего пера.
Мой вскрик и стон ангела прозвучали одновременно. Приходя в себя, Элос попыталась приподняться, но невидимая сила клетки сделала ее совершенно беспомощной. Алый ручеек катился по белому крылу, по лезвию ножа и падал на пол. Она старалась вырваться, я видел, как тонкие пальцы сжимаются в кулак, как вздуваются голубые жилки на висках, и наконец в последнем усилии белое крыло затрепетало от невыносимой боли и плеснуло в воздухе, сбрасывая с себя безжалостные руки. Кровь брызнула в стороны, и несколько капель упало на склоненное лицо Кристиана. Тут же, с криком, он отбросил нож, отшатнулся, обеими руками пытаясь стереть жгущие его капли. Потом, задыхаясь, выхватил платок и прижал к обожженному лицу.
Мой ангел, преодолевая силу поля, приподнялась, ее помутившийся от боли и отчаяния взгляд искал кого-то за пределами клетки. Этим кем-то был я.
– Тэн… помоги мне.
Я слышал ее голос, срывающийся на стоны, но не мог пошевелиться, не мог даже дышать, а она тянулась ко мне, ожидая помощи.
– Ангел мой, куда же ты?
Она обернулась на голос, и я увидел Кристиана одновременно с ней. Капли крови оставили жуткие ожоги на его белом лице, черные зрачки полностью закрыли собой нежную голубизну, и глаза стали мертвыми.
– Я аннулирую нашу сделку, Тэраэн, ты не получишь ангела, я передумал.
Тяжелый каблук сапога с размаху опустился на нежное, тонкое крыло, ломая его.
Одновременно с криком Элос, или даже еще раньше, я бросился на клетку, разрывая ее своей грудью. Холодные прутья врезались в мое тело, но я не испытывал боли, чувствуя, как внешняя оболочка растворяется, сползает с меня, обнажая мою истинную сущность. Молниеносную, полуневидимую, полупризрачную, опасную даже для меня самого… Сметенный, Кристиан упал, и его черные кудри разметались по каменным плитам, черные глаза вспыхнули мгновенным страхом, а руки взметнулись, закрывая лицо.
– Тэраэн, не убивай его!
Элос полулежала, чуть отвернув голову, чтобы не видеть меня. В ее голосе еще.звучала боль, но сострадание уже победило ее.
– Как прикажешь, мой ангел.
Золотоволосая голова уютно прислонилась к моему плечу, руки обнимали за шею. Я медленно спускался по крутым ступеням лестницы, прижимая к груди бесценное сокровище – моего ангела. От бесконечного спуска начинает кружиться голова, но впереди ждет теплая ночь, наполненная нежным шелестом листьев и запахами фиалок.
– Тэраэн, друг мой. Я опустил взгляд на ее улыбающиеся губы.
– Ты спас мне жизнь.
– Значит, мы в расчете.- У меня хватило сил пошутить.- Как твое крыло?
Она так и не смогла принять прежний облик. Некому было учить ее сложной ангельской магии. Элос была слишком молода, слишком неопытна, для того чтобы самостоятельно изменить образ, который был навязан ей насильно Кристианом, а моего «серого» мастерства хватило только на то, чтобы вылечить перебитое крыло.
Мягкий взмах нагнал на меня волну теплого душистого воздуха.
– Мне лучше… спасибо. Что же ты будешь делать с живым ангелом, Тэн? – Она, улыбаясь, приблизила прекрасное лицо к моему.
– Любить, – ответил я, наклоняясь к ее губам. – Любить…
Олег Синицын
Как река начинается из ручья, как дерево вырастает из зернышка, так великие события происходят из обычных поступков. Есть начало и галактическому противостоянию людей и орков, которое летописцы нарекли Астровойнами. Есть начало и великой судьбе Даймона Зверолова, бесстрашного воина и бога, который поднял из пепла государство человеческое, который подарил людям надежду на светлое завтра; который спустился в галактическую Бездну и поймал Зверя… Даже не верится, что он когда-то был простым человеком, что у него была своя сложенная из обычных поступков история. История о том, КАК все начиналось…
1
Даймон сидел неподвижно, укрытый листьями молодой ольхи и практически слившийся с ними. Где-то далеко наверху кроны деревьев трепал ветер, но здесь было спокойно. Он прятался в листве, не смея шелохнуться, не смея хлопнуть себя по яремной вене, чтобы убить присосавшегося комара. Комар как прилетел, так и улетит, а покой подлеска у заросшей тропы будет нарушен. Чуткий кентавр сразу почувствует неладное, и последнее, что услышит Даймон, – дробный удаляющийся галоп. Такой исход будет означать лишь одно: полный и безоговорочный крах. Провал экзамена, который устроил ему отец.
А подлый кровосос все никак не мог утолить жажду, и Даймон мысленно пообещал, что найдет тварь, куда бы ни унесли ее хлипкие крылья. Но сейчас приходилось сцепить зубы. В самом деле, если он не может терпеть животное, для лишения жизни которого требуется легкий хлопок ладонью, то что говорить об охоте на такого серьезного зверя, как кентавр. Ростом с человека, он, кроме лошадиного облика, морды и копыт, вдобавок располагал парой мускулистых лап, которыми разрывал пополам оленя, а, случалось, и заблудившегося путника.
Поймать зверя предстояло голыми руками. Таково непреложное условие отца. «Автоматические сети и силовые капканы – игрушки для туристов, приезжающих охотиться по путевкам турагентства, – говорил он. – Ты – потомственный зверолов! Ты должен обладать всеми навыками и приемами, которые существуют для поимки зверя. Может оказаться, что в один прекрасный день весь этот технологический мусор исчезнет и ты останешься один на один с лесом».