– И ты каждый раз вот так вот, словно по ниточке, спускаешься? – спросил Удача.
– Всяко бывает,- осторожно ответил ученик кудесника.- Сегодня вот какие-то предчувствия одолели… Мы-то из рода знахарского, ведовского…
– И дым у тебя поэтому из трубы зеленый валит? – веско спросил Сом.
– Дым зеленый? – ахнул Наум.- А я и печку-то не топил… Не к добру!
Сказав это, он ящерицей юркнул обратно в избу, захлопнув за собой дверь. Послышалась какая-то возня, упал засов, и в избе все замерло.
– Сдается мне, напакостил волхвенок,- сквозь зубы процедил Медведь.- Странно он себя ведет…
– Если его кто-то внутри не поджидал,- заявил Сом.
– Не стал бы он обратно так спешить, кабы там враг был,- молвил Удача.- Может, испугался просто?
– Не просто,- сказал Хват. – Теперь вижу – не просто! Наверняка зелье колдовское разлил. Симеон-кудесник в отлучке, а этот недоучка расплескал настой дивный, учителем для других целей приготовленный, и на село порчу навел. Он только пакостить и умеет. Чуяли бы вы, как у меня уголь после его колдовства вонял! Маленькое окошко в избе – и голову не просунуть – приоткрылось, и оттуда послышался голос Наума:
– Лжа это! Ничего я не разливал, перед лицом светлого Сварога клянусь!
– Тогда почему в избе спрятался? – спросил Удача.
– Лиха опасаюсь,- ответил Наум. – А что до льда – не иначе Морозко виноват… Слыхали сказ про девицу, которую за вредный характер в холодный лес завезти хотели, да так и не завезли? У лошадей копыта разъезжались… Потому как Морозке та девица тоже была не нужна!
– Но летом ведь льда не бывает! – затянул старую песню Хват.
– А ты откуда знаешь? – спросил своего недруга Наум. – Может, лед скользит только потому, что его Морозко скользким делает? А есть и нескользкий лед. И скользь без льда.
– Как на масле? – предположил Удача.
– Вот именно. Как на масле,- подтвердил из окошка Наум. Хват отпустил мужиков, сорвал с головы шапку и грохнул ее оземь. И тотчас не устоял на ногах, плюхнулся на траву. Шапка заскользила в одну сторону, подмастерье кузнеца – в другую.
– Так нет же,- с земли заявил Хват. – Я тебе не дам людей обманывать! Ты нам своими байками голову не забьешь! Я тут кое-что придумал, Удача… Подсобишь мне?
– Так ты говори что, – усмехнулся в густую бороду богатырь. – Ежели бока кому намять – я всегда пожалуйста!
– Мы дело хитро поведем,- победоносно улыбнулся Хват.- Не может ведь быть, чтобы весь белый свет скользким стал?
– С трудом верится, – ответил Медведь.
– Стало быть, надо узнать, где скользь кончается!
– Зачем это? – подал голос из-за окошка Наум.
– А затем, чтобы знать, кого винить – тебя или Мурсулу Полоцкого,- ответил Хват.
Мурсула был шаманом у степняков, и все волхвы его очень недолюбливали. Поэтому Наум только скрипнул зубами и ничего не ответил.
– Пошли куда глаза глядят,- предложил Хват.- Чувствую я, будет этой глади без льда конец.
– Ну пошли,- согласился Удача.- Где скользь кончается, там и враги могут быть… Тут и я пригожусь!
Вновь встав в четверку, мужики заскользили по улице.
– Ты из избы-то не выходи,- приказал Хват Науму. – Мы еще вернемся!
Ученик волхва не ответил.
– Куда он денется! – усмехнулся в бороду Медведь.- Разве что сквозь землю провалится…
Мужики скользили вдоль улицы, оглядываясь по сторонам. Все было как прежде. Только народ прятался в избах.
Вот и плетень за крайней от леса избой. Тропинка вильнула среди огородов, повела через лес в малое поселение Корявые Кнутовищи.
– И здесь скользко,- разочарованно вздохнул Хват.
И тут мужики посыпались друг на друга, отчаянно ругаясь и обдирая ладони о землю.
– Твердо! – заорал помощник кузнеца, хотя все уже ощутили это на собственных боках.
– Нескользко, – подтвердил Медведь, поднимаясь и отряхиваясь. – Это ж надо – по твердой земле и трудно ходить…
Действительно, привыкнув скользить, не так уж просто было приноровиться ступать, как обычно.
– Выходит, заговор только на деревне,- похлопал Хвата по плечу Удача.- Да, набедокурил кто-то… Ну что ж… Пойдем вокруг обойдем. Может, враг какой и притаился. Мы с Медведем впереди будем. А вы с Сомом сзади идите. Следите, где скользь кончается.
– Ладно,- кивнул Сом.
Побрели вдоль границ незримого круга. То, что это круг, стало ясно, когда одолели сажен триста. Удача и Медведь, как опытные следопыты, крались впереди. Сзади, не скрываясь, шли Сом и Хват, длинной веткой проверяя, где кончается скользкая земля.
В высоких ветвях стрекотали пестрые сороки. Скользь на земле им никак не мешала, но птицы чувствовали беспокойство мелких зверушек и людей и, по своему беспокойному сорочьему характеру, волновались сами.
Обошли уже четверть круга, когда Медведь неслышно вернулся назад и сделал знак, чтобы Сом и Хват остановились и помалкивали. В тишине откуда-то из лесу стали слышны отчетливые причитания:
– Ой, злая доля, проклятые лесовики… Вай, бехбен мурташ… Разведчики замерли. Неужели им повезло так быстро? С другой стороны, и Удача, и Медведь были способны в ратном деле и следопытстве, знали, откуда можно ожидать нападения на деревню. С севера и с запада – буреломы непролазные, где и в одиночку не пройдешь. А если крупным отрядом – удобнее всего заходить со стороны Пожарной прогалины, где лес молодой, тропинок много. Непонятно было, конечно, кто причитает и по какому поводу. Но ясно – не свой. А любой чужак в такой ситуации более чем подозрителен!
Тихо вернулся назад и Удача.
– На границе скользкой земли сидит,- объявил он.- Непонятно кто. Близко не подобраться – место открытое. Эх, а у меня оружия даже нет. Тут бы аркан…
Сом Силыч молча полез в суму, которая болталась у него на боку, извлек оттуда длинную ладную веревку и протянул ее богатырю.
– Зачем веревку с собой носишь? – удивился Удача.
– Может пригодиться,- неспешно ответил Сом. Богатырь быстро сладил аркан, усмехнулся и направился в ту сторону, откуда раздавались причитания.
– Давай и я с тобой пойду,- предложил Медведь. – Ну как врагов много?
– Один он, – покачал головой Удача.- Думаю, сам справлюсь. Два человека в два раза громче идут…
Сороки заверещали еще сильнее. Чувствовали, что под сенью деревьев что-то затевается. Но выкрикивавший слова на чужом языке голос не смолкал.
Прошло немного времени, раздался сухой щелчок, вскрик, что-то грохнуло, зашелестело. Откуда ни возьмись в воздухе возник багровый шар, со свистом врезался в молодую осинку, взорвался тысячей огненных брызг. Осинка переломилась пополам, рухнула на землю.
Медведь устремился вперед, на помощь Удаче. Но богатырь уже появился из-за деревьев, на вытянутой руке неся небольшого мужичка с острой черной бородкой, в красных, с загнутыми носками сапогах и грязном халате. Руки его были стянуты арканом. Рот мужичку Удача зажимал рукой.
Удача вышел из схватки почти без потерь – только русая борода богатыря была слегка опалена.
– Ай да ну! – восхитился Медведь.- Лазун полоцкий!
– Лазутчик,- поправил охотника Хват.
– Это который набедокурить успел – тот лазутчик. А этот – лазун.
Сом пристально смотрел на пойманного богатырем чужака.
– Не Мурсула ли это Полоцкий? – спросил он Удачу.
– Так то-то и оно, что Мурсула, – усмехнулся богатырь.- Виделись с ним о прошлом годе… Чего я ему и пасть сразу прикрыл – дабы лишнего не пискнул. Тем паче он шарами огненными стал бросаться. Хорошо, много бросить не успел. А враги, должно быть, рядом…
Мурсула дернулся в богатырских руках, но хватка Удачи была крепка.
– Вот теперь все и ясно,- заявил Медведь.- Волхованием своим степным, черным, хотел злой колдун деревню нашу погубить. Да не вышло.
Колдун попытался что-то промычать, однако успеха не достиг.
– И вот что теперь с ним делать? – раздумчиво проговорил Сом.- Первое дело, конечно, нужно, чтобы он заклятие снял…
Удача предупредил колдуна:
– Начнешь своих звать или заклятия шептать – сразу оглушу так, что язык проглотишь. Ну, говори тихо да спокойно: снимешь свое заклятие?
Богатырь отвел руку, которой зажимал колдуну рот. Мурсула хотел было заскулить, но понял, что любой звук может быть воспринят превратно, и зашептал:
– Моя только и делает, что над загадкой бьется, как колдовство одолеть…
– А где остальные половцы? – поинтересовался Хват.
– Стороной отошли,- не слишком понятно объяснил Мурсула.- Колдовства боятся. Я великий шаман! И вас ждет злое горе, если меня не отпустите!
– Не пугай, не забоимся,- усмехнулся Удача. Медведь крякнул:
– Чего-то я не пойму… Зачем же ты насылал порчу на деревню, если сейчас снять пытаешься? Или заклятия перепутал?
Колдун криво улыбнулся, хитро блеснул узкими глазками и ответил:
– Моя шутки шутить…
– Ах, шутки? – прищурился Удача.- Я так полагаю: утопить его, а лучше – сжечь, и от порчи следа не останется…- Как знать,- протянул Медведь.- Может, предсмертное заклятие неснимаемым станет. Я так думаю: лучше нам гостя нашего уговорить!
При этом охотник недобро усмехнулся, и Мурсула все-таки заскулил – ему не хотелось, чтобы его уговаривали бородатые лесные охотники. Методы убеждения у них были весьма своеобразные.
– Пойдемте в деревню быстрее! – воскликнул вдруг Хват. Вид у него стал испуганным.
– Зачем? – удивился Медведь. – Что мы, на месте не справимся?
– С Наумом посоветоваться надо,- ответил ученик кузнеца. – А тебе, Удача, снаряжение боевое надеть…
– Половцы пока далеко,- молвил Удача. – Ждут чего-то… Я чую…
Медведь огляделся, приложил ухо к земле, прислушался. Потом обратился к Мурсуле:
– Объясняй, лазун, чего же от войска отбился? Колдун без войска, войско без колдуна немного на войне стоят…
– Так сбегла моя от этих иродов,- заюлил Мурсула, хитро прицокивая языком.- Кушать хорошо не дают, злые…
– Это ж надо – двадцать лет были незлые, а сейчас разо-злилися,- усмехнулся Сом.- Темнишь, басурман!