моего врага, не возымели действия. Поначалу… Потом я приполз к ней и умолял простить… Она простила, но скоро ушла сама, сказав, что таким, каким стал, я ей не нужен. Цапля и журавль, честное слово…
Тьма взяла меня полностью. С отрядом наемников я выжег все приграничные поселения того члена Семьи, что пропустил убийцу моих родителей. Я не жалел никого – ни детей, ни женщин. Благодаря моему давлению Вольная Дружина Лесного Графа, повелителя здешних краев, объявила Семье войну. И та распалась…
Мне же было мало, мои глаза застилала пелена крови. Я нашел Зиновия… Он умер в страшных муках, но я не тронул его жену и детей… Не смог… Вражда Зиновия и Болотного Вепря прекратилась, а в моей душе воцарилась пустота.
Только спустя год я узнал, что мои родители появляются в замке… Целый год я был под властью мести. Месть ушла, но Тьма осталась. ЦЕЛЫЙ ГОД!
– Я сильно изменился? – глухо спросил я у Сары.
– Скорее да, чем нет… Ты стал серьезнее… И злее…
– Я поеду. – Не глядя на нее, я вскочил на ноги и направился к коню. Я должен успеть к тому часу, когда мои родители вновь появятся в маленькой комнате и когда в камине загорится огонь.
Уезжая, я оглянулся. Сара все еще сидела под березой, но лицо девушки было повернуто ко мне.
– Извини,- тихо произнес я, понимая, что она этого не услышит,- только ты не права, я не стал серьезнее… Я умер.
– Эй! Есть кто живой? Э-ге-гей!!! Ау!!!
Я открыл глаза и удивленно прислушался. Голос шел откуда-то со двора. Соскочив с кровати, я в течение пяти минут экипировался и, прицепив к поясу ножны, направился вниз.
– Ау? Дундар!!! Я знаю – ты тут! Тут твоя кобыла!!!
– Не кобыла, а конь! – выходя из башни, вежливо поправил я кричащего.
– Когда прожарят – одна малина… Хотя! Ты сказал что ЭТО конь? Вот ЭТО? Он больше на измордованную собачонку тянет! – Здоровенный орк радостно оскалился и распахнул свои объятия.- Иди сюда, мила-а-ай, я тя расцалую!
– А мечом в горло? – усмехнулся я. Строгнан был в своем духе. Я, впрочем, тоже…
– Мечом? Хм… Не сегодня. Гы! – Бряцая доспехами, орк подошел ко мне и протянул лапу.- Как жизнь среди руин? Призраки не мучают?
– Спасибо, неплохо…
От нахлынувших мыслей мне опять стало страшно: а вдруг мама и папа -это лишь плод моего воображения? Хотя нет, маминой стряпней я все-таки питаюсь и с голода вроде как не помер.
Строгнан, старый приятель… Я звал его своим другом, прекрасно зная, что не прав. Он не друг и даже не приятель. Орк больше похож на знакомого… Его редко всерьез интересовали чужие проблемы, он появлялся, когда они возникали у него. Правда, ему хватало лишь поговорить, и все беды улетучивались сами собой. Такое вот существо… Но я его по-своему любил.
– Чего приехал? – в лоб спросил я. Ко мне никто не приезжает просто так, это я уже уяснил.
– О как, ну Дун, ты даешь! Совсем озверел в своем болоте! – хохотнул орк. – Просто тоска меня заела, знаешь ли… Весь этот восковой бред разноцветного мира с колющей нежностью зеленого тепла!
Я слегка улыбнулся – Строгнан изъяснялся порой весьма-любопытными образами.
– Одно могу сказать: люди – уроды… – поклонился орк.
– Орки тоже, – ухмыльнулся я, с интересом оглядывая его скалящуюся морду.
– Я не в этом смысле, просто все уроды, и все тут…
– Пошли наверх, я поем, может, и тебе чего перепадет…
– Угумс, двинулись… ЧЕРТ! – выкрикнул он. – Вот что хотел рассказать… Моя ненаглядная Кассында…
Я отключил слух, периодически, словно в такт, кивая. Строгнану нужно выговориться, и ему плевать, слушают его или нет, но я не мог демонстративно его игнорировать. Не хотел… Поднявшись наверх, я растопил камин, пропуская слова Строгнана мимо ушей,- здоровее буду. Если его внимательно слушать, то к концу беседы захочется лезть на стенку. Орк говорил много и громко, перепрыгивая с темы на тему и мигом забывая предыдущую.
– … я так по ней тоскую… О, Дун, классная штука…
По тону я понял, что Строгнан сейчас начнет читать стихи. Здоровенный полумонстр, на мой взгляд, обладал зачатками таланта. Почти поэт, причем со своим стилем – жестким, грубым. Орк долго что-то рассказывал, при этом отчаянно жестикулируя и порой срываясь на крик. Я молчал, зная, что он всегда так говорит. Строгнан вообще был эмоциональным существом. Порою только это заставляло улыбаться.
– Вот! – наконец закончил он, заметив, что я откровенно начал скучать.- Ладно, побегу я, мне еще послезавтра к Ранну поспеть надо… Бывай… – Строгнан махнул рукой и сбежал по лестнице вниз.
Я остался, вцепившись руками в ремень и буравя взглядом стену. Ранн… Тот, по чьим землям прошли убийцы… Худшим из худших было общаться с теми, кто считает твоего врага своим другом. Тьма во мне всколыхнулась, попросив крови, но затем потянулась, зевнула и вновь улеглась. Она знала, что я и так в ее власти.
Солнце уже стояло в зените, часа через четыре появятся ма и па… А я завтра поеду на несколько дней в столицу. Граф объявил Сбор Вольников… Видимо, опять неспокойно в этих местах. Да… Неспокойно… А почему? Да потому что не кладбище!
Кони слегка всхрапывали, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. То и дело слышался лязг металла и приглушенные голоса бойцов. Савелий и Лайв опять о чем-то спорили, вероятно, Лайв в очередной раз предлагал завалиться в кабак, а Савелий в ответ подтрунивал над приятелем.
– Опять же сам не поедешь! – засмеялся он. Лайв что-то проговорил, и я повернулся к ним.
– Ты же всегда всех тащишь, а потом в кусты… Женушка, мол, не пускает. – Савелий заметил, что я слушаю их разговор. – О, Дун, Лайв опять выпить хочет…
– Значит, у него опять не получится,- пожал плечами я, с трудом сдерживая улыбку. Лайв смущенно хлопнул рукой по наколеннику:
– В этот раз наверняка!
– В прошлый раз так же было. – Наник подъехал к нам и хитро уставился на меня. – Дун тогда так нажралси…
– Сам хорош был,- парировал я, и он довольно оскалился. Мне нравится глядеть на их улыбающиеся лица. Честное слово – нравится. Жаль только, что не друзья они мне… Просто служим вместе, случись что – и все равно будешь один. Иллюзия товарищества… Но зато какая приятная! Мы частенько захаживаем в кабаки и трактиры, где набираемся до потери пульса, ведем пространные беседы о вечном и просто лапаем пригожих служанок. А потом разъезжаемся по домам и забываем друг о друге… Мерзко? А бывает ли по-другому?
– Тихо! – прикрикнул на нас сотник, и в повисшей тишине мы услышали стук копыт.
По дороге кто-то ехал. Вскоре из-за поворота, уводящего в еловый бор, показался всадник. Завидев нас, он пришпорил коня и направился к отряду. Разведчик.
– Есть! – рявкнул он, остановившись рядом с нами, а его разгоряченный конь, поднимая пыль, закрутился на месте. Постоянно разворачиваясь лицом к сотнику, разведчик проговорил: – Отряд в десять шлемов, встали лагерем у дороги. Километра три к северу. Пехота…
Наш командир радостно хохотнул:
– Попались! – Обернувшись к нам и старательно не встречаясь со мной взглядом, он скомандовал: – Пленных не брать! Вперед!
Третья Сотня Вольной Дружины молча, без кличей, тронулась с места.
Воломир, наш сотник… Когда-то мы с ним были друзьями. Когда? Не помню… Я даже не помню, как мы перестали общаться. Видимо, что-то произошло. Фраза… Поступок… Дрянная жизнь. Скорее всего он увидел Тьму во мне и решил просто отойти. Поступил бы так друг? Я склонен считать, что да… Потому как он был настоящим другом…
Я влетел в лагерь одним из первых. С некоторых пор я стараюсь идти в бой в первых рядах. Большая вероятность… Чего? Не знаю… Насытить свой меч вражеской кровью или напоить чужой клинок своей? А может, проверить удачу? Аможет, от скуки? Попробуй тут разберись… Я хочу жить, но одновременно жизнь мне в тягость. Пассивный подход? Вешаться не хочется, а ежели зарубят – значит, судьба? Или мне просто нравится убивать?
Сопротивления пехотинцы не оказали, лишь где-то справа от меня с диким ржанием на землю свалился конь, подминая под себя всадника. Никто из десятерых не ушел, все нашли свою смерть на окраине леса.
– Воломир, а кто они? – спросил один из дружинников.
– А шут их разберет, гербов-то нет… Назовем их нарушителями границы! – осклабился сотник и оглядел залитую кровью поляну.
Он прав – какая разница: кто они? Да хоть дипломаты из соседнего графства – нам плевать. Мы – Вольные Дружинники, нам на всех, кроме Лесного Графа, плевать.
Я отключился, глядя на одно из тел. Молодой парень в кольчуге, заляпанные кровью светлые волосы. Не мой… Мой лежал ближе к лесу – крепко сбитый бородач с разрубленным черепом. Для них это место тоже оказалось дрянным…
– Ну, Дун, это твой тридцать восьмой? – Ко мне подъехал Сид. Улыбаясь, он с легким прищуром уставился на труп бородача.
Я равнодушно пожал плечами.
– Значит, тридцать восьмой. Еще трое, и меня догонишь! – Сид довольно крякнул. – Но пока что не обессудь.
– Догоню так догоню… – На меня опять навалилась апатия, такая, что хоть вой.
– Слушай,- внезапно посерьезнел Сид, – я тут слыхал, что по твою душу отряд идет.
Я опешил: – Чего?
– Заказали тебя, говорю… Может, ко мне переберешься? Ты в своем болоте как прикованная корова…
– КТО?
– Не знаю… Слышал только, что сына Болотного Вепря кто-то заказал. А это вроде как ты…
– Кому это надо-то?
Я довольно давно так не удивлялся. Меня заказали?
– Леший их знает… Я вот думаю, что много народа твоей крови хочет.
– Мне казалось, что большинству плевать на мое существование… – вяло усмехнулся я.
– Видать, не всем.- Сид похлопал своего коня по холке.- Так что подъезжай… У меня ТАКИЕ погреба… Я тебя потом, даже если захочу, оттуда не вытолкаю.
– Да нет, не стоит… Поконкретнее не знаешь? – Откуда? Я же говорю: «слухи».
– Ладно, спасибо и на этом.
Я с проснувшимся интересом попытался вспомнить тех врагов, кто жаждет моей смерти. Не было таких… Ненавидели, презирали, но чтобы нанимать убийц…