ели, но вмешиваться не решались. Гнев ее высочества мог обратиться на любого.
Кошка уже много лет жила при замке, так что сама мысль покинуть привычное место не приходила, ей в голову. Она пыталась увернуться и наматывала по двору бессчетные круги, надеясь, что ее мучительница выдохнется раньше. Но не тут-то было. В гневе силы у принцессы умножались многократно, даже статные гвардейцы не рискнули бы в такой момент попасться ей под руку. Печальный опыт таких столкновений у них уже имелся.
Возможно, все закончилось бы для кошки плачевно, но в метаниях она столкнулась с деревом. Словно по ровной земле, она взлетела по стволу и с душераздирающим воплем прыгнула через ограду. Едва она исчезла за высокой каменной стеной, собравшиеся люди стали расходиться. Они старались не смотреть в глаза друг другу и спешили ускользнуть подальше от принцессы. Гнев еще кипел в ее высочестве. Злость, распаленная погоней, требовала выхода. Слуги знали, что теперь роль жертвы уготована кому-нибудь из них. Они почти бежали, прятались куда попало. Так по коридорам замка каждый раз прокатывались волны паники, когда принцесса выходила погулять. Все торопились избежать случайной встречи с ней.
– А вы чего собрались тут, бездельники? – ударил в спины ее крик.
Народ заволновался, заспешил, толкаясь, люди бросились прочь, даже не пытаясь скрыть свой страх. Один из слуг споткнулся и упал. Едва он попытался встать, как получил удар ногой, обутой в туфельку. Ее острый нос, украшенный цветным бисерным узором, с треском порвал рубаху и оставил на груди несчастного, царапину, пусть неглубокую, но длинную.
– Чего разлегся, как на перине? А ну встать, ленивая скотина!
Следующий удар пришел снизу. Человек закашлялся и через силу встал, чтобы рука принцессы в кровь разбила ему губы.
– Что молчишь? Сказать нечего?
– Виноват, ваше высочество, споткнулся…
– Будешь теперь под ноги смотреть!
Она ударила его еще раз и еще, слуга терпел, прекрасно зная, что любые жалобы, мольбы и стоны лишь сильней разгневают принцессу. Оставалось только молчать.
– Я научу тебя вниманию! Удар.
– Узнаешь у меня, как спать на ходу!
Она хотела замахнуться посильнее, но чужие пальцы охватили ее тонкое запястье и сдавили как тисками.
– Отец!
Принцесса взвизгнула, пытаясь вырваться. Король был единственным мужчиной, способным остановить разбушевавшуюся дочь.
– Папа! Не мешай!
– Элизабет, ты поступаешь плохо. Я не потерплю такого обращения с моими слугами.
– Но они лентяи!
– Но они мои лентяи.
Он коротким жестом отпустил слугу и, не выпуская вырывающейся, словно дикая кошка дочурки, прочитал ей длинную нотацию. Увы, не первую и совершенно бесполезную.Густое одеяло ночи уже несколько часов окутывало замок. Полная луна скользила в вышине беззвучно и величественно. Наслаждаясь тишиной, король прогуливался по пустынным коридорам. Целый день он нес двойную ношу управления страной и неусыпного присмотра за любимой дочерью – единственным ребенком. И лишь после захода солнца можно было отдохнуть, расслабиться, сбросить с плеч тяжелый груз, неизменно взваливаемый по утрам обратно.
Он тихо вошел в комнату дочери. Элизабет спала, как маленький ребенок,- поперек кровати. Неяркий лунный свет из раскрытого окна падал на ее лицо. Злоба, раздражительность, легко читавшиеся на нем при свете солнца, испарились.
– Какая ты красивая, дочурка, когда спишь зубами к стенке,- сказал он чуть слышно и вышел.
Несколько минут в спальне царила тишина. Потом принцесса заворочалась, сквозь сон пробился тихий звук. Он дро-падал и снова возвращался, странный писк, одновременно требовательный и жалобный. Элизабет вскочила и прислушалась.
– Аа-уу! Аа-уу!
– Киса, киса, где ты?
В комнате никого не было, звук доносился из окна. Принцесса высунулась из него по пояс и только тогда увидела котенка, непонятно каким образом вылезшего на карниз. Широкая каменная полоса опоясывала замок и служила не то украшением, не то пристанищем для птиц. Возможно, именно они и заманили мелкого охотника на эту высоту. Как бы там ни было, котенок заблудился. Он не понимал, куда попал, и главное, как отсюда спуститься на землю. Прыгать было страшно – слишком высоко, а забраться в многочисленные окна он пока не мог – ни сил, ни роста не хватало.
– Киса-киса-киса…- попыталась подманить его принцесса, но котенок только подозрительно стрельнул в нее глазенками и снова жалобно заплакал. Видимо, звал маму. Он еще не знал, что мать сегодня чудом убежала из дворца и никогда не вернется в это злое и страшное место. Порой минуты ужаса способны стереть из памяти целые годы доброй и счастливой жизни.
– Ну что же с тобой делать?
Принцесса задумалась. Если позвать слуг, то они сумеют вытащить котенка. Только маленький охотник может испугаться и удрать от них. Чем может кончиться погоня по карнизу, было страшно представить. А вдруг кто-нибудь сорвется, упадет и разобьется? Все-таки карниз довольно узок, взрослый должен будет пробираться по нему бочком. Совсем другое дело девочка.
Принцесса, как была в сорочке, перелезла через подоконник и ступила на карниз.
– Ой! Какой холодный!
Она вздрогнула от неожиданности. Котенок замолчал и сделал шаг назад.
– Постой, куда ты? Не пугайся. Я только помогу тебе спуститься. Ты, наверное, потерялся?
Котенок недоверчиво рассматривал ее. Элизабет присела, чтобы не пугать малыша своим ростом. Опустилась на колени и медленно протянула вперед руку, приговаривая:
– Глупенький, не бойся. Давай просто познакомимся, меня зовут Элизабет. А тебя?
Котенок молчал, принцесса видела, что он готов в любой момент удрать, поэтому тянула руку очень медленно.
– Тебе еще, наверное, не дали имени. Как же мне тебя называть?
– Мяу,- предложил котенок.
– Извини, так не годится. На такое имя прибегут все кошки во дворце. Надо придумать что-нибудь другое, чтобы подходило лишь тебе…
– Мяу?
– Не очень-то большая разница.
Пока принцесса отвлекала его разговором, ее рука почти дотронулась до маленького носа. Котенок потянулся к ней и начал тщательно обнюхивать, как будто ничего важнее в целом свете не было. Элизабет терпеливо дожидалась, пока закончится столь важный для котов и кошек ритуал знакомства. Даже крошечная ошибка в этот миг способна испортить отношения с пушистым существом на веки вечные.
– Вот видишь, я совсем не страшная.
В ответном взгляде явно читалось сомнение, немой вопрос: «А ты, громадина, со стороны-то себя видела?» Тихонько, одним пальчиком принцесса провела по голове котенка, как бы спрашивая разрешения. Довольное урчание было ей ответом.
– Маленький ты мой, красавец,- приговаривала принцесса, сидя рядом с котенком,- ты зачем сюда забрался? За воронамиохотился? Глупышка, ведь они крупней тебя, как стукнут клювом – мало не покажется. Пойдем, я лучше молока тебе налью. Она взяла котенка на руки и встала. Неожиданное изменение высоты испугало малыша, и острые когти вонзились Элизабет в руки.
– Ай! – От неожиданности она покачнулась и чуть не потеряла равновесия. Еще немного, и они бы вместе рухнули вниз, но чья-то сильная рука успела подхватить ее под локоть.
– Кто здесь?
Обернувшись, принцесса увидела мужчину в простой, но добротной дорожной одежде. Он появился на карнизе внезапно, словно возник из ночного воздуха. Высоким ростом и могучей фигурой он напоминал отца, только лицо было совершенно незнакомым.
– Прошу прощения, я не представился. К сожалению, у меня не было на это времени. Мне зовут Роан. Сэр Роан.
Он склонился перед ней в поклоне так, как будто стоял на полу дворцовой залы, а не на смешном карнизе в три ладони шириной.
– Меня зовут Элизабет. Принцесса Элизабет. Благодарю вас, сэр Роан, помогите мне, пожалуйста, вернуться в комнату.
– Прошу вас, принцесса.
Он помог ей перебраться через подоконник, поддерживая под руку. Когда она повернулась, чтобы поблагодарить его, за окном уже никого не было. Исчез, как призрак.
– Что-то не похожи вы на рыцаря, милостивый государь. Трактирщик щурил глазки под кустистыми бровями, словно бы оценивая неожиданного посетителя.
Время было слишком раннее, солнце только встало, и обеденная зала пустовала. Впрочем, как всегда в столь ранний час. Завсегдатаи здесь собирались ближе к вечеру. Чиновники заглядывали только на обед. Самые ленивые холостяки, в карманах у которых кроме меди попадалось серебро, заходили даже завтракать, но редко. Однако незнакомый посетитель явно ни к одной из этих категорий не принадлежал. Скорее, путешественник с хорошим стажем.
– Чем же я так не похож на рыцаря? Может, статью не вышел?
– Да стати-то в вас хоть отбавляй. Вот только, милостивый государь, этого добра в каждом втором крестьянском парне на десяток благородных рыцарей найдется, если поискать.
– Так, может, мне коня со сбруей золоченой не хватает?
– В золото свою кобылу скорее спесивый торговец нарядит,- ответил трактирщик, размеренным привычным жестом протирая кружку, прежде чем поставить ее перед гостем.- Чем же угостить вас, милостивый государь?
– Налей мне пива, светлого, похолодней. Устал с дороги, хочется прочистить глотку. Пыльно тут у вас да высушено все. Небось недели две дождя не было?
– Уже четвертая пошла. Такая сушь, за несколько последних лет такого не припомню,- сообщил трактирщик, наполняя кружку пенным и душистым пивом. Когда белая шапка угрожающе воздвиглась над краями, он годами отработанным движением отправил кружку прямо в руки посетителю. – Угощайтесь, милсдарь путник.
– Значит, все-таки не рыцарь?
– Экий же вы, милостивый государь, настырный. Посудите сами: есть ли благородному господину рыцарю какое дело до моего старого трактира? Вряд ли. Мои гости сплошь простые люди. Хоть не голытьба с отребьем, но и без гербов и родословных. Все и так по людям видно. У кого душа черна как ночь, а у кого – светла как ясный день. Первым вход ко мне заказан, а вторых всегда принять, попотчевать приятно.