Ее предлагали соорудить еще в конце XIX — начале XX века, но царское правительство равнодушно отнеслось к этой передовой идее. Владельцы же существовавших тогда в России маломощных тепловых электростанций испугались конкуренции и постарались сделать все от них зависящее, чтобы похоронить проект создания Волховской гидроэлектростанции. Возродил его Владимир Ильич Ленин, который в 1918 году дал указание срочно приступить к строительству ГЭС. А ведь шла гражданская война, в стране царили голод и разруха. Недаром знаменитый английский писатель-фантаст Герберт Уэллс, побывавший в 1920 году в Москве и беседовавший с Лениным, назвал его «кремлевским мечтателем» и не поверил в возможность осуществления в нищей, голодной, разоренной России подобного проекта. Однако прав оказался не он, а Ленин, и Волховская ГЭС наперекор всему была построена, положив начало электрификации всей страны.
— Володя! — окликнул Громова со второго ушкуя Сережа Жарковский. — Смотри, в шлюз самоходка заходит. Давай попробуем к ней пристроиться.
С этими словами он направил свое судно к воротам шлюза. То же сделал и Володя. Они успели в самый раз.
Внутренние стены шлюза были покрыты влажными длинными водорослями, и, когда ворота закрылись, ребят окружил какой-то зеленоватый полумрак, лишь над головой виднелся квадратик неба.
Так продолжалось недолго. Сперва показалось, что стены шлюзовой камеры начали оседать — это поднималась вода в шлюзе. Становилось все светлей. И вот наконец порота впереди раздвинулись и блеснула поверхность реки. Ушкуи были уже по другую сторону плотины…
За Гостинопольем, в русле реки, возникли два живописных островка. К ним и повернули на ночлег.
Пристали у второго острова, в южной оконечности которого нашлась подходящая для лагеря поляна. Когда запылал костер, все почувствовали, что очень устали.
— А что, ребята, не устроить ли нам здесь дневку? — спросила Нина Николаевна.
Предложение было встречено с воодушевлением.
— И вообще, я думаю, надо через каждые пять-шесть дней похода останавливаться на отдых, — заметил Громов.
В походе обязанности членов экспедиции определились довольно четко. Устройство лагеря и заготовку дров для костра взяли на себя мужчины, а приготовление пищи и ведение хозяйства — женщины. Накрывать на стол и мыть посуду должны были дежурные — по два человека каждый день. Они же должны были убирать мусор и проверять лагерную стоянку, перед тем как тронуться в путь. Такой раз и навсегда заведенный порядок соблюдался всеми без исключения и сейчас.
На следующий день, хотя и был объявлен отдых, дел у каждого нашлось достаточно. Надо было написать письма домой, а Володе еще и в яхт-клуб, как обещал. Нина Николаевна раскрыла походный дневник, Таня с Сережей возились с кино- и фотоаппаратурой, Алла и Маша чистили наловленную Сашей и Женей рыбу. Кроме того, каждому надо было выкроить часок, чтобы постирать… В результате едва осталось время, чтобы искупаться и немного поваляться на песке. И все же к концу дня все выглядели отдохнувшими и были готовы продолжать плавание.
Солнечные лучи быстро рассеяли рассветный туман, и умытая росой листва засверкала жемчужными каплями. В лесу стоял птичий гомон. Короткая, отрывистая трель зяблика сменилась воркованием дикого голубя. Где-то вдалеке закуковала кукушка. Мелькнул над водой нарядным оперением зимородок.
Поймав попутный ветер, ушкуи шли под парусами. Встречных судов попадалось немного, да и то большей частью буксиры, ведущие караваны барж и плотов. Волна от них поднималась небольшая.
Справа по борту показалась маленькая плавучая пристань «Городище». Чем-то былинным повеяло от этого названия, под стать окрестным волховским деревням, насчитывающим сотни, а то и добрую тысячу лет. Многие из них — ровесницы Старой Ладоги. Во время войны, когда придвинулся фронт, немало их было дотла сожжено. Потом деревни отстроились заново, сохранив прежние названия: Вындино, Пчева, Тухань и другие. К ним же относится и Городище. Что и говорить — древнейший край, помнящий еще времена зарождения Руси.
— Ой! Кто это там плывет? — удивился Саша.
Далеко впереди на поверхности воды появились темные предметы, быстро плывшие поперек течения. Когда ушкуи сблизились с ними, ребята увидели увенчанные рогами головы каких-то крупных животных.
— Олени?! — удивилась Маша.
— Нет, — уточнил Саша, — это лоси. Стадо лосей.
Один из них, с широкими рогами-лопатами, очевидно вожак, угрожающе фыркал, кося налитым кровью глазом на ушкуи галдящих ребят. Стараясь получше рассмотреть его, Маша перегнулась через борт и, потеряв равновесие, наверняка свалилась бы в воду, не подхвати ее вовремя Саша. Она даже не успела испугаться и вместе со всеми рассмеялась.
Берега между тем постепенно менялись, делаясь все более илистыми и топкими. Густой лес подступал к самой воде, и лишь изредка попадались небольшие прогалины.
У одной из них высадились, чтобы сварить обед. Однако стоило пошевелить ветки прибрежного кустарника, как отовсюду налетели тучи комаров и мелкой мошкары — гнуса. Пришлось двинуться дальше. Как бы то ни было, но перспектива остаться без обеда никак не устраивала путешественников. Поэтому, миновав крутую излучину Волхова у деревни Пчево, они решили сделать привал в устье небольшой речушки, впадающей в Волхов. Лес там несколько отступал от воды, обнажая длинную песчаную косу. Можно было надеяться, что комаров тут будет поменьше.
Расчеты эти оправдались только отчасти. Комаров и здесь хватало в избытке, однако ребята быстро развели два костра, подложили побольше сырых веток, и, хотя густой дым нещадно ел глаза, зато комары теперь были не страшны, и обед «с дымком» удался на славу. Даже Алла, которая непрерывно вытирала слезившиеся глаза, убирая «со стола» — она в тот день дежурила, — заявила, что в этом есть какая-то экзотика.
Но все же, отчалив от берега, все вздохнули с облегчением. До чего хорошо было оставить за кормой и полчища ненасытных комаров, и спасительный, но такой едкий дым костров. Когда же впереди показались перекинутый через реку железнодорожный мост, дома и трубы Киришей, на душе у путешественников стало еще веселее — почти половина пути до Новгорода была пройдена.
У пассажирской пристани готовилась к отправлению «Ракета». Как всегда в таких случаях, по сходням сновало много людей, и прибытие ушкуйников не прошло незамеченным.
— Не вижу, куда бы нам лучше пристать, — беспокоился Саша.
Володя, выпрямившись во весь рост, сложил ладони рупором и крикнул:
— Эй, на пристани! Где нам ошвартоваться?
— А вы кто такие? — повернулся к ним от трапа молодой речник в форменной фуражке.
— Туристы из Ленинграда.
— Тогда вам, пожалуй, надо на водную базу. Вон туда, — показал он на каменное строение неподалеку от пристани, у причала которого покачивались на волне несколько моторных лодок и катеров.
Там путешественников встретил плечистый загорелый мужчина в тельняшке, начальник турбазы. Ленинградцам отвели два вместительных «кубрика», тут же находился и «камбуз», где проголодавшиеся студенты приготовили отличный ужин…
Утром ленинградцев заглянул проведать начальник турбазы.
— До чего же у вас тут красиво! — сказала ему Нина Николаевна.
— Что верно, то верно, — отвечал он. — А вот в сорок третьем, когда прогнали фашистов, здесь были одни развалины. Думали, не подняться уже больше городу… Да вот, если хотите, я вам после завтрака покажу наши достопримечательности.
С берега в город вела длинная, крутая лестница. За ней в просветах домов высились силуэты подъемных кранов.
— Строимся, как видите, — заметил моряк. — Город у нас совсем еще молодой, не все пока налажено…
Начальник турбазы явно скромничал. Новый центр нефтеперерабатывающей промышленности, выросший на перекрестке водной и стальной магистралей, уже успел приобрести настоящий городской облик.
— Ничего себе деревня! — хмыкнул Женя.
— А с чего ты взял, что Кириши деревня? — удивилась Таня.
— На карте так обозначено.
— В наши дни, — рассудительно промолвила Нина Николаевна, — карты порой не поспевают за жизнью.
На следующий день погода испортилась. Небо затянули дождевые облака. Подул встречный ветер. Задерживаться с отправлением все-таки не стали. Прикрутили паруса к мачтам, завели моторы и покинули гостеприимную турбазу. Прощайте, Кириши!
Вскоре потянулись низкие, поросшие лесом, однообразные берега. Да и они почти совсем скрылись за сеткой мелкого, нудного дождика. Натянув на голову плащи и целлофановую пленку, девушки с Ниной Николаевной забились под тент, а ребята остались на корме.
Из-за дождя никто не заметил, как второй ушкуй отклонился от обозначенного бакенами фарватера. И надо же было так случиться, что именно на этом участке русло реки делало неожиданный поворот, образуя скрытую мель.
Ушкуй резко тряхнуло, он накренился на левый борт.
— Все на правый борт! — закричал Сережа.
Девушки, с визгом выскочив из-под тента, подхватили, спасая от воды, первые попавшиеся вещи, фотоаппарат, кинокамеру и затем, навалившись дружно на правый борт, немного выровняли ушкуй, плотно врезавшийся килем в речной грунт.
Сдвинуть его самим с мели оказалось не под силу. На выручку потерпевшим уже спешил флагман. Бросив якорь, Володя и Саша спрыгнули за борт.
— Снимай мотор, — распорядился Трофимов, — а то еще погнем винт, да и руль тоже.
Чтобы облегчить застрявшее судно, девушки перешли на флагман. Туда же перенесли снятый мотор и часть багажа. После этого ушкуй удалось столкнуть с мели. Со всеми предосторожностями его отвели на более глубокое место.
Операция по спасению заняла около часа. Все промокли и изрядно замерзли. Надо было срочно искать подходящую стоянку. Экономя время, решили пока взять второй ушкуй на буксир. Незадачливая команда его села на весла, и суда хоть и медленно, но двинулись вперед.