— Тоже, видать, баба намаялась.
— Опять баба. Похоже, никуда нам от них. Сколько с возу не посылай.
— Тогда будем действовать в обратном направлении. Ищите женщину!
— Ты о чем?
— Я? О французах. Если где что не так, они советуют…
— Наш случай! Нашел?
— Да так… — Борисик заинтересовался набором для специй.
Михей отобрал у напарника игрушку:
— Колись уж…
— Колюсь, — керамическая игрушка вновь оказалась у Борисика. — Непростая попалась нам задачка. Со многими неизвестными.
Он перелопатил материалы судебного разбирательства дважды. С первого раза не нашел, чего искал. Слишком уж уверился, что даму зовут Валентина Османова. Жена и жена, чего ж тут сомневаться.
Ан нет. Дамочка оказалась современной. В замужестве оставила свою фамилию.
— Валентина Пахомова.
— Звучит неплохо. Но поиск осложняет.
— Вот именно! Мы нарыли аж трех Османовых. Валентин, правда, среди них не нашлось. Две недели выискивали по Н* и окрестностям. И что? Все выстрелы в молоко! А уж Пахомовых… Одних местных — двадцать три! Приезжих — вообще море!
— Сужай круг.
— Да я и так два раза сужал. По возрасту и месту, цензу оседлости. Наша-то прелестница нездешней была. Муж из Чечни. Сама из Беларуси. По данным паспорта. Отсеял, в общем. Пять осталось. Ищем. Как-то поразбрелись, зазнобушки.
— Кстати, о птичках. С Матвеевой домработницей определились?
— Как в воду канула! Была и сплыла. И тот видел, и этот. И за жизнь беседы вели. И просто здоровались. Вроде все знали. А как коснулось… Похоже, прихватила бабка деньжата и смылась по-английски. Может, и не при делах?
— Ага. Простая советская женщина. Мужем битая, врагами стреляная — в лучших традициях, в общем! С кучей фальшивой валюты. Пришла. Обменяла. И будь здоров! Спит твоя интуиция крепким сном, брат! И доспится! Кстати, у Копейкина как с прислугой обстояло? Не мелькала ли рядом залетная домработница? Тоже, заметь, женщина!
— Елы-палы! — Борисик озадаченно почесал затылок. — А ведь и правда: развелось! Бабье царство! Бабы начинают и выигрывают. Матриархатом попахивает, а, начальник?
— Шути-шути, а домработницу проверь. И у Родина.
— Теперь и у Гулькина.
— Что, попал под раздачу?
Борисик смутился. Михей с подозрением посмотрел на напарника. Пауза затягивалась.
— Ваш заказ, — вернул сыщиков с небес официант. — Простите за задержку. Повар у нас новенький, пока сообразил насчет консоме.
Приятели принялись за еду молча. На третьей ложке Михей не выдержал:
— Ну, молчишь чего? Вон сейчас кисель с потолка капать начнет. А капли тягууучие…
— Ты тоже почувствовал? Матерый…
— Столько лет в разведке… Так что Гулькин?
— Третьего дня застрелился…
— Борь… — Михей задохнулся от негодования.
— Да! Виноват! Сам только вчера узнал. Жил он в пригороде. Районный отдел занимался. Нам сообщить не удосужились. Звонил тебе. Ты в отключке. А потом забегался…
— Дуем в отдел!
— Спокойно. Я сам. Тебе светиться ни к чему. Похоже, и твоя интуиция маху дала… И заметь: опять баба в деле. Жена от него ушла. И он на нервной почве погорячился… Бытовуха. Плюс психология. Плюс любовь. Бывает.
— Скажешь: совпадение?
— Не скажу. Наивность наивностью, но не настолько же! Дам своим парням наводку.
Борисик нашел нужный контакт, соединился:
— Лёвушка? Заскочи-ка к Гулькиной. Выясни, откуда об измене мужа узнала. Осторожненько так. Вдова все-таки… Райотдел? Райотдел подождет. Я договорюсь.
А консоме-то ничего, а?
Они успели доесть и допить. И даже оценили фирменный десерт. Заказали кофе. Лёвушкин доклад длительного усвоения не потребовал.
— Что и следовало доказать, — вздохнул Матвеев. — Похоже, снова она…
— Будто кто-то сомневался.
— Придется тебе к начальству за помощью обратиться. Подключить паспортные столы, ЖЭСы и прочее. Своими силами не управитесь. Пока доберемся до мстительницы, она этих в могилу загонит.
— В чем-то я ее понимаю.
— Я тоже. Муж погиб. Ребенок. Женщина все потеряла, представляешь?
Домработница Родина исчезла бесследно. Вместе с плагиатом.
Валентина Пахомова в городе не проживала. По официальным сведениям. Но была где-то рядом. На серьезные меры после банкротства Копейкина не решалась. Гулькин стал неприятным исключением.
— И что теперь? — разводил руками как-то постаревший за последние дни Борисик.
Подполковнику приходилось нелегко: межведомственного взаимодействия не получилось. Разве что с паспортистами. Хотя звонок из столицы помог. Теперь весь отдел носился по городу в поисках неуловимой Пахомовой, рылся в архивах, изучал прессу последних лет. Фотографии, обнаруженные в деле, ничего нового не добавили. Вряд ли такая женщина могла остаться незамеченной.
— Если только не изменилась. Горе не красит, — размышлял вслух майор Матвеев. — Сколько ей сейчас?
— Сорок три. Самый сок. Такую встретишь — не забудешь. Я точно бы не забыл.
— Да и я тоже… — Михей всматривался в черно-белый снимок, пытаясь обнаружить что-нибудь из ряда вон выходящее.
Тонкие выразительные черты лица. Умный взгляд красиво вырезанных глаз. Роскошные локоны. Чувственные губы. Что-то неуловимо изысканное и… знакомое.
— Чем дальше в лес…
— …тем больше баб? — участливо подсказал напарник. — Ты все о том же?
— Нет, о другом. Чем больше смотрю, тем больше кажется мне это личико знакомым.
— Глядишь, к концу дня и породнитесь. Мне бы твои заботы. Не судьба. Сегодня фотки размножили. По отделениям разослали. Велели направо и налево показывать. Ты говоришь, измениться могла. Могла. Но ведь не на все сто. Сам вон узнавать начал. А вдруг попадалась Пахомова на твоем пути? Ну-ка, сосчитай всех недавних овечек.
— Лет сорока-сорока пяти, стройная, обаятельная. Интеллигентной наружности… Нет, такие точно не попадались. Мама с тетей Леной отпадают по первому признаку. Людмила еще и по третьему. У Алёны с лишним весом проблемы…
— Ага! Значит, на горизонте появилась некая Алёна… и плакали благие намерения! Бедный воз! Бедная кобыла! Давай, друг, копай! Глядишь, еще какая вспомнится!
Вспомнилась кассирша в привокзальном буфете, две проводницы (туда и обратно), мамина участковая, продавщицы в магазине. Женщин в жизни Матвеева прибавилось. Жаль, что ни одна из них не походила на Пахомову четырехлетней давности. Какая же она сейчас? Четыре года не срок для серьезных изменений. Иное дело трагедия. Беда никого не красит…
Он прикрыл глаза. Замелькали фигуры и лица, нанизанные на некую неосязаемую нить. Что кроме пола могло их связать? Нить проникала сквозь человеческую плоть и души, сквозь время и расстояние. Тревожила, выворачивала наизнанку. Сворачивалась клубком. Звала куда-то. Насмехалась, полыхая яркой небесной синевой.
«А цвет-то откуда взялся? Подумаешь, нить…»
Михей замер. И снова взялся за фотографию. Взгляд… этот взгляд точно случился в его жизни. И был он действительно синим…
Размышления прервались на пороге квартиры. Из кухни тянуло чем-то вкусным. Наверное, тетя Лена приготовила свинину в яблоках. Маменька на подобные жертвы не способна. Разве что по великим праздникам.
Он заглянул на огонек.
— А мы тут маемся в ожидании…
За столом сидела Людмила. Высоко взбитые волосы, тщательно подрисованные губы, смеющийся взгляд голубых глаз. Девочка-картинка. Дорогая фарфоровая статуэтка. Горячая штучка…
Продолжать не хотелось. Как и перечислять очевидные достоинства незваной гостьи, вестись на удочку старательно оформленных прелестей, продолжать явно затянувшийся роман.
И губы, и глаза, и прочие женские штучки больше не трогали. Взгляд казался отчужденным. Пусть и с поволокой. А цвет хоть и синий, но не тот.
В принципе, он ничего не обещал. Просто пригласил составить даму компанию на курорте. Остальное произошло по обоюдному согласию. Если уж секс давно не считается поводом для знакомства, то о каком продолжении может идти речь? Не сложилось, бывает. Но не огорчать же маму! Девочка в наличии, до конца отпуска всего-ничего. Продержимся на всех устраивающей легенде. А с Милочкой потом поговорим…
Михей выдавил улыбку:
— Какие люди!
Чмокнул маму в висок, гостью в щеку:
— Жаль, что не догадывался о визите. А то бы раньше появился. Прошу прощения…
Милочка осветилась ответной улыбкой:
— Полно те, Мишенька! Я на минутку забежала. Но Нонна Трофимовна так добра…
«Мишенька? Нонна Трофимовна сделала бровки домиком. Однако сдержалась. Мало ли какие отношения связывают сына с этой девушкой. Торопить события не стоило. Мальчик знает, что делает».
Она поднялась, достала из шкафчика чистую тарелку:
— Леночка приготовила потрясающие медальоны! Будешь кушать?
Сын кивнул, подавил вздох. Уселся за стол. Определенно, количество женщин в его жизни следовало сократить. Начать хотелось с Людмилы.
О намерениях, устилающих некоторые дороги
Май 2009, город Н*
— Да, наломали парни дров… — Матвеев рассматривал досье фигурантов. — На всю жизнь хватит.
— А ты думал? Как там в мудрых мыслях? Дорога в ад выстлана благими намерениями? У нас тот же случай. Только наоборот — захотелось ребятам рая на земле, вот и нагрешили. Так просто в рай не пускают. Там фейсконтроль особый. Одними милыми мордашками не отделаешься.
— Ты что, бывал там?
— Не довелось. Востриков посодействовал, подключил службу безопасности. Вот вскрытие и показало…
— Эх, Пахомовой бы эти доки! Вот бы она развернулась! Вот бы попортила ребятишкам нервишки! Заодно с анкетками. Может, тогда бы и засветилась…
— Может, помочь женщине? Но только с понедельника. Завтра суббота. Погодка шепчет. Давай махнем на Валюшинку? Есть у меня местечко на примете… Пляж чистый, рыбалка, хуторок рядом, банька. С ночевкой. Можно с девочками…
— Только не с ними!
— Не вопрос…
— Заметано. А пока займемся потенциальными жертвами неуловимой мстительницы. С кого начнем?