— Что случилось? — зашевелилась за моей спиной Ольга.
— Не знаю, — честно призналась я. — Задала вопрос, совершенно дурацкий, а все так воодушевились, что даже странно.
— Иностранцы, — выдохнула Ольга, — что с них взять.
Вот уж и вправду — что с них взять. Однако обсуждение вопроса, рожденного мною спонтанно, затянулось надолго. По пути выяснилось столько всего интересного, что мою скуку как рукой сняло. Мы спорили, смеялись, чертили что-то на доске, лектор чертил, спорил и смеялся вместе с нами, и так бы продолжалось до бесконечности, если бы без четверти два в зал не влетела Пат Лин и не закричала: «Ленч, ленч! Все на ленч!»
— Много не ешьте, — предупредила она, когда все ввалились в ресторан и принялись разглядывать кушанья, расставленные на шведском столе.
— Почему это? — осведомилась дама из Германии.
— Social event, — сделав загадочные глаза, пояснила Пат Лин.
— Боулинг, — высказал предположение Алекс, накладывая себе салат, — не иначе как боулинг.
— Банально, — заметил Брайан.
— Тогда гольф, — продолжал гадать Алекс.
— Уже лучше, — влез симпатичный мальчик-датчанин по имени Мортон. — Погода как раз для гольфа.
Пат Лин слушала наш разговор и похихикивала. Я взглянула на нее, она состроила умильное лицо и отошла.
— Не гольф, — убежденно произнесла я.
— И не яхта, — заметил Алекс. — Вряд ли она потащит нас к морю.
— Гонки на велосипеде по пересеченной местности, — пробурчала Ольга где-то слева от меня.
— О нет! — воздела кверху руки немецкая дамочка. — Я не умею.
— Правда? — удивилась я. — А я почему-то всегда думала, что здесь все умеют на велосипеде.
— Ненавижу. — Дамочка с остервенением накладывала себе мясо. — И не буду, если это действительно велосипеды.
— Сквош, — продолжал гадать Брайан, усаживаясь за стол.
— Волейбол, — в тон ему высказался Мортон.
— Хоккей на траве, — внесла свою лепту я.
— Теннис, — встрял норвежец, проходивший в этот момент мимо нас.
— Бадминтон. — Ольга со стуком поставила свою тарелку на стол.
— Кросс, — резвился Мортон.
— Ужас! — хором воскликнули мы с Ольгой.
— Ужас — не вид спорта, — заржал Тони, второй мальчик-датчанин.
— Тогда… коньки! — выпалила я.
— Лето, — заметил Брайан.
— Ну и что? А крытые катки на что?
— Коньки это исключено, — мрачно заметила Ольга, отправляя в рот кусочек копченого лосося. — Что угодно, только не коньки.
Глава 9
— Лошади! — возвестила Пат Лин и, плавно взмахнув рукой, указала на приземистые строения чуть поодаль от стоянки автомашин.
— Твою мать! — по-русски выдохнула Ольга и закатила глаза.
Ленч в моем желудке встрепенулся и высказал пожелание покинуть насиженное место. А ведь мы еще даже не подошли к конюшням. Что же будет дальше?
— Но… — начала германская дамочка.
— Это так здорово! — заверещала Пат Лин, увлекая нас по песчаной дорожке в сторону конюшен. — Вы просто не представляете себе!
Мы с Ольгой переглянулись. В ее глазах светилось: «Очень хочется жить», в моих: «А куда деться? Надо соответствовать». Отказаться не было никакой возможности. Корпоративный social event — это тебе не кот начихал, придется участвовать. Я оглянулась на прочий народ. Было очевидно, что все изрядно приуныли. Все, кроме норвежца. Он бодро вышагивал рядом с Пат Лин и даже излучал некоторое удовольствие.
— Он умеет, — ответил на мой невысказанный вопрос Алекс. — У него отец — фермер. Он с лошадьми с детства.
Везунчик. А я вот с детства с автобусами и с метро. Из всех домашних животных признаю только собак, все, что крупнее, приводит меня в трепет, а если на этом «крупном» еще и скакать надо, то — извините.
В животе становилось все холоднее. Одно хорошо — ленч уже помалкивал. Впрочем, думаю, до поры до времени.
— Смотрите, какие красавцы! — Тем временем мы добрели до загона, в котором бегали лошадки, и Пат Лин опять принялась размахивать руками. — Ну, где бы вы еще покатались на лошадках?
Ответ — нигде. Плюс еще — никогда. И вопрос — а на фиг нам это надо? Жили же без этого столько лет и еще бы столько прожили.
— Ну что, девушки? — Брайан шел к нам вразвалочку, имитируя походку ковбоя-удальца. — Что невеселы?
— А ты? — неприязненно уставилась на него Ольга. — Ты прямо ждешь не дождешься, когда начнут раздавать лошадей?
— Да что ты? — Брайан криво усмехнулся. — На самом деле я боюсь до смерти.
— Что, правда? — Я удивленно посмотрела на него.
— Конечно. — Он продолжал криво улыбаться. — Я никогда не ездил на лошадях. Страшно.
И тут мы с Ольгой захохотали. Не в издевку, а от облегчения, что не только у нас с ней поджилки трясутся. Брайан пару секунд молча смотрел на нас, потом не выдержал и тоже захохотал.
— Ты понял, да? — сквозь смех проговорила я. — Мы не над тобой…
— Да понял, конечно. — Брайан хлопнул меня по плечу. — Держись! Может, все еще не так ужасно.
— Да наверняка еще ужаснее, — ответила я, и нас подкосил очередной приступ смеха.
— Все в порядке? — Около нас материализовалась Пат Лин.
— Все отлично! — просмеялась ей в ответ Ольга. — Вот только страшно до ужаса.
— Ха-ха-ха! — Раскаты Пат линовского смеха пронеслись над поляной, на которой был загон, отразились от верхушек деревьев в рощице неподалеку и вернулись к нам в удвоенном размере. — Мне тоже.
— Что, правда?! — в унисон с Брайаном спросили мы.
— Ну конечно.
И тут выяснилось, что абсолютно всем, кроме счастливчика фермера-норвежца, до коликов страшно. И что это нормально.
— Разумеется, это нормально, — заявил старший тренер клуба. — Люди в первый раз видят лошадей, конечно, они будут бояться. Но с каждым из вас поедет тренер, так что все предусмотрено.
— С каждым из нас поедет тренер, поедет тренер, — бубнила Ольга, подходя к своей лошади.
— Ну да, ну да, — вторила я ей.
Моя кобылка смирно ждала, когда я займусь ею. Гладенькая, черненькая (или говорят «вороная»?), с бархатными глазами.
— Она любит сухарики, — подсказал мне тренер, высокий лысоватый парень, и насыпал мне в карман горсть ржаных сухариков.
Кобылка скосила глаза и внимательно посмотрела на мой карман.
— Хочешь? — Я сунула ей под нос пару сухариков.
Она немного подумала и аккуратно зацепила губами сухарики с моей ладони. Переступила с ноги на ногу, потом опять скосила глаза на мой карман.
— Сразу много не давайте, — предупредил тренер. — На вид она скромная, но на самом деле это не так.
— Хорошо, — кивнула я.
— Теперь давайте садиться в седло, — предложил тренер.
Я с тоской оглянулась. Все еще мялись и раскачивались. Ольга завязывала шнурки на кроссовках, Алекс курил, Пат Лин о чем-то болтала с хозяином клуба, Мортон трепался по мобильному, остальные бродили по поляне, — словом, все оттягивали радостный момент общения с живой природой кто насколько мог. Один лишь норвежец уже гарцевал на своем коне.
— Смотрите, как я буду это делать, — сказал тренер и взметнулся в седло.
— Ой! — округлила глаза я.
— Круто, — прошептала Ольга.
— Слишком быстро, — высказалась я, когда тренер спешился. — Я не успела заметить, как вы все это проделали. Давайте еще раз.
Он рассмеялся:
— Лучше самой пробовать, чем наблюдать за другими.
— Ммм… — замычала я, понимая, что возразить на это нечего.
— Ставите ногу сюда… — скомандовал тренер.
Я поставила. Кобылка фыркнула. Я ее понимаю. Ходят тут всякие дилетанты, мучайся с ними.
— Теперь руки вот так… — продолжал тренер.
Хорошо, руки вот так.
— И — рывок. А я вас подстрахую.
И — рывок. Рывок. Черт! Какой рывок, если у меня все мышцы как кисель? Хорошо, что он страхует, а точнее, пихает меня под зад. Зад почему-то весит больше, чем все остальное тело. Так, пихает, пихает, нога в стремени болтается туда-сюда… надо было с табуретки влезать на лошадь… Так, теперь рывок… Как, черт возьми, этот рывок делается-то? О-о-о!!! СИЖУ!!!
И, черт возьми, скажу я вам — это здорово! Лошадка подо мной замерла, не шевелится. Я СИДЕЛА!!! И горделиво посматривала на остальных. Трусы несчастные! Тренер был абсолютно прав — это совершенно не сложно. Я повернула к нему голову и благодарно улыбнулась. Какой чудесный человек. Просто ангел. Ангел улыбнулся мне в ответ и хлопнул мою лошадку по заду. Но лучше бы он этого не делал!
Кобылка вздрогнула всем телом, переступила с ноги на ногу и зашагала по поляне.
— А-а-а! — вскрикнула я от неожиданности и вцепилась покрепче в поводья.
— Сдохнуть можно! — услышала я где-то далеко за спиной Ольгин голос.
— Вот так, молодец, — похвалил кого-то тренер — то ли меня, то ли лошадку.
Он уже оседлал своего коня и плыл на нем по левую руку от меня.
Меня качало из стороны в сторону, казалось, что земля уходит из-под ног (чьих? моих или лошадки?).
— А-а-а… — На этот раз я уже стонала, тихонько так, безысходно.
— Хорошо держитесь в седле! — крикнул мне тренер и поощрительно улыбнулся. — Как будто не в первый раз.
Наверняка врет. Я ощущала себя кулем с мукой или еще каким сыпучим содержимым, который просто насильно привязан к спине этой дивной лошадки и не способен на самостоятельные действия. Скосила глаза влево и увидела Алекса, стоящего с открытым ртом. Ага! Вот так вот! Знай наших! Я невольно выпрямилась.
— Поскакали? — спросил вдруг тренер.
— А что, — у меня внутри все похолодело, — мы разве еще не скачем?
Тренер усмехнулся и… поскакал. Что? Что такое? Куда он делся? Как же я без него? Я заерзала в седле. Как же сподвигнуть мою лошадку последовать его примеру? Натянуть поводья? Я натянула. Лошадка замедлила шаг. Так, понятно, поводья для того, чтобы снижать скорость. Тормоза, одним словом. А где педаль газа? Может, похлопать ее? Я похлопала. Ноль реакции. Кобылка лишь скосила на меня свои изумительные глаза, но скорости не прибавила. Может, ей нужно что-то сказать? К примеру, по-датски. То есть так, как я точно не умею.