— Сводная, — добавила Оксана.
А! Тогда совсем понятно. Я кивнула, не сводя глаз с Вики. Интересно, у нее хватит мозгов сделать вид, что мы не знакомы, или она их все израсходовала, принимая решение, в какие цвета выкрасить свои волосы?
— А это Катя и ее дочь Иришка, — представила нас Оксана.
— Очень приятно, — прошелестела Вика.
Я перевела дух. Хорошо. Теперь можно надеяться на то, что мы спокойно допьем чай и спокойно выйдем из этого дома. Нет, но какова ирония судьбы? Куда ни плюнь — везде Вика. Хотя… Я несправедлива. Единственное совпадение. С кем не случается. Даже в нашем пятимиллионном городе.
— Нам тоже, — брякнула Иринка, настороженно глядя на Вику.
У Иринки точно есть радар — он очень четко реагирует на все колебания моего настроения. Вот она уже заподозрила что-то. Потом будет приставать с вопросами. Придется ей все рассказать. Не врать же, что мы с Викусей вместе кофточки примеряли в «Мехх».
Собаки дружно подошли к Вике и дружно обнюхали ее. Костя лизнул ее ладонь, демонстрируя, что видит не в первый раз, Бренда равнодушно отвернулась.
— Садись, — подтолкнул Вику в спину Никита. — Чайку тресни.
— Да я вроде не хочу, — начала отнекиваться Вика.
На лице ее было нарисовано страдание. Что это с ней? У нее же все хорошо. Павел достался ей практически без каких-либо усилий. Она ведь собиралась бороться за него до победного конца, а он свалился ей в ладошки готовеньким и даже ничуть не поврежденным. Радовалась бы. А ей, похоже, не сладко. Или она из искательниц острых ощущений и способна наслаждаться жизнью только в пылу битвы?
— Да вот еще! — воскликнула Оксана. — Садись и все тут!
И Вика села. Лепетала что-то про свою работу (она все-таки работает). Про свои успехи (она все-таки не совсем дура). Про курсы французского языка (удивлена, удивлена, признаюсь). Про сумочку, которую видела на Сенной (а вот это я как раз от нее ожидала). Не подумайте, что все это она вываливала на нас по собственной инициативе — если бы не Оксана, терзающая ее вопросами, Викуся просидела бы все это время молча. Иринка зацепилась за ее рассказ о сумочке, и они надолго зависли на этой теме, обсуждая, что там сегодня в этом сумочном мире актуально.
— А сколько ей лет? — рискнула спросить я Оксану, когда мы понесли грязные чашки на кухню.
— Вике? — Оксана улыбнулась. — Двадцать девять.
— Ого!
— Не выглядит, да?
— Не выглядит, — признала я.
Это от отсутствия мозгов. Те, что с мозгами, — те всегда на свои годы смотрятся.
— Замуж пора, — вздохнула Оксана, составляя чашки в посудомоечную машину. — А она влюбилась в какого-то женатого…
Женатого?
— …а он из семьи уходить не хочет. Ну, вы знаете, как это обычно бывает. — Оксана озабоченно нахмурилась.
Я на всякий случай кивнула.
— Ну вот, — продолжала она, закрывая машину, — а Викуся страдает. Бедняжка.
— Э-э-э…
Я чуть не брякнула, что Викусин избранник свободен как ветер в чистом поле, но вовремя прикусила язык. Я же вроде как с ней незнакома.
— Сколько девушек на эту удочку попадаются, — опять вздохнула Оксана.
Я непонимающе уставилась на нее:
— То есть?
— Ну, с этими женатыми. Причем Викусин сразу честно сказал, что несвободен, а она все равно… Надежда… Оксана покачала головой, — такая ловушка…
Надежда — такая ловушка. Точнее не скажешь. Чего бы ни коснулось. Стоит только позволить надежде поселиться в твоем сердце, как она моментально обосновывается там, вскоре начинает чувствовать себя как дома, и выселить ее уже нет никакой возможности, даже когда ты уже понимаешь, что жилица эта тебе в тягость.
— Мама, — в дверях кухни появилась Иринка, — нам не пора?
— Конечно, — спохватилась я.
— Да посидите еще, — предложила Оксана.
— Спасибо, — вежливо ответила Иринка, — но нам надо зайти еще в одно место.
Я удивленно взглянула на нее, но промолчала. Может, нам действительно надо «зайти еще в одно место», да я об этом забыла.
— Бренда, — обратилась я к прибежавшей на наши голоса собаке, — прощайся с женихом. Мы уходим.
Бренда рысью рванула… к входной двери, схватила с полочки свой поводок и загарцевала по прихожей.
— Вот нахалка! — рассмеялся Никита, выглянувший из гостиной. — Наплевала на жениха.
— Она такая, — заметила я. — Продаст всех за возможность поесть и погулять.
— Наговариваете на нашу рыбоньку, — запела Оксана, наклоняясь к Бренде. — Правда, да?
Бренда застыла на месте и наморщила лоб. Опять переваривает «рыбоньку», подумала я, и не знает, как на это реагировать. Так ни до чего не додумавшись, Бренда опять заскакала по коридору.
— Стой! — приказала ей Иринка.
Схватила собаку за ошейник и ловко прицепила к нему поводок.
— Спасибо за чай, — сказала я.
— На здоровье! — хором ответили хозяева.
Симпатичная семья. Вот если бы не Вика…
А та стояла в дверях гостиной и молча улыбалась. Рекламной улыбкой. Это когда губы и зубы улыбаются, а глаза стоят на месте.
— До свидания, — произнесла Иринка, открывая дверь.
— До свидания, — повторили хозяева.
— До встречи, — добавила я.
Иринка с Брендой вылетели на лестничную клетку. Костя посмотрел вслед стремительно умчавшейся невесте и перевел взгляд на Оксану. В глазах его плескалось изумление напополам с обидой.
— Женщины, — пожала я плечами. — Что с них взять.
Никита рассмеялся. Я кивнула на прощание и вышла. Дверь мягко захлопнулась за мной.
Ура! Чаепитие в обществе Вики меня изрядно утомило. Честно сказать, я просто боялась проболтаться. Не хотелось усложнить наши отношения с будущими родственниками Бренды. Тем более из-за какой-то девицы, ничем не примечательной, если не считать длину ног и роскошные волосы…
— Постойте! — вдруг услышала я.
Подняла голову и увидела пресловутую девицу, быстро спускающуюся по лестнице.
— Постойте, — повторила она. — Нам надо поговорить.
— Нужно, — поправила я.
— Что? — Вика в недоумении застыла.
— Вместо «надо», — назидательным голосом сказала я, — лучше говорить «нужно».
— А-а-а. — И она послушно повторила: — Нам нужно поговорить.
— Мне не нужно, — ответила я и продолжила спуск.
— Но мне-то нужно! — с ноткой истерики в голосе объявила Вика и, стуча своими танкетками, последовала за мной.
— Ваши проблемы, — холодно бросила я.
О чем мы с ней могли разговаривать? О Павле. О Павле я не хотела.
— Ну пожалуйста. — Вика забежала вперед, остановилась на пару ступенек ниже меня и, молитвенно сложив на груди руки, уставилась на меня.
Вот только сейчас я заметила, какая у нее грудь.
Конечно, я всегда защищала Павла от Дарьиных нападок, но сейчас готова была согласиться с тем, что она повторяла неустанно на протяжении всех трех лет наших взаимоотношений с ним, — примитивные существа эти мужчины, и Павел в том числе. Почему для связи на стороне — а его «дружбу» с Викусей можно назвать именно так, я все-таки была первее ее — он выбрал длинные ноги, лазоревые глаза, пышные волосы и грудь как у Сальмы Хайек? Слабо было завести себе вторую даму мышкообразного вида, узкую и плоскую, как доска? А еще мнит себя яркой индивидуальностью.
— Пожалуйста, — повторила Вика слабеньким голоском.
— Мусик! — вдруг завопила снизу Иринка. — Ты где? Мы тут тебя заждались. — И спустя мгновение она вместе с Брендой вознеслась на площадку между первым и вторым этажом, на которой стояли мы с Викой.
— Ой! — удивилась Иринка. — Что это вы тут делаете?
— Отпустите его, — выпалила Вика. — Отдайте.
— О ком это она? — поинтересовалась Иринка.
— О Павле, — вздохнула я.
— О-о, — протянула дочь, — я так и знала, что здесь не без подвоха.
— Ты о чем это? — спросила я, игнорируя Викин вскрик.
— Она когда вошла, у тебя такое лицо сделалось… — пояснила дочь. — Как будто ты съела гадость какую-то. Я сразу поняла, что ты ее откуда-то знаешь.
— Спасибо, что промолчала.
— Да не за что, — пожала плечами Иринка. — Так вы что, тут разбираться будете или пойдем?
— Пойдем, конечно, — ответила я. — Я ни с кем не собираюсь разбираться. Кстати, куда это нам нужно зайти?
— Да никуда, — беззаботно бросила Иринка. — Ничего другого не могла придумать, чтобы вежливо удалиться.
— А-а-а. — И я шагнула вперед.
— Нет! — Вика загородила мне дорогу. — Давайте закончим.
— Ладно, — буркнула Иринка, — заканчивайте, а мы с Брендой подождем тебя на улице.
Она повернулась, дернула собаку за поводок, и они побежали вниз.
— Закончим что? — спросила я Вику.
— Разговор.
— Ну, заканчивайте, — устало предложила я.
Может, так она и окрутила Павла? Вцепилась, как клещ, и держала, пока он не сдался от усталости? Как я, внезапно мелькнула мысль. Он взял меня измором. Она его. И так по цепочке — весь мир. Бред. Я тряхнула головой, чтобы отогнать эти мысли.
— Отпустите его, — повторила Вика.
— Я его не держу.
— Держите.
— Да нет же! Я его уже больше недели не видела.
— Правда? — Она смотрела на меня с удивлением.
— Правда.
— Тогда я ничего не понимаю, — растерянно пробормотала она.
— А что? — спросила я. — У вас-то как?
— Никак. — В ее голосе проскользнула слеза.
— В каком смысле никак?
— Он отказывается со мной встречаться, — промямлила Вика. — Не всегда даже на звонки мои отвечает. Игнорирует.
— А что говорит при этом? — заинтересовалась я.
Все это было для меня неожиданностью. Вот здесь Павел отступил от нормы. По логике, едва только получив свободу, он должен был быстрее ветра нестись к этой девушке. А он не несся. Мало того, девушку эту третировал.
— Ничего не говорит, — достав носовой платок и фыркнув в него, ответила Вика. — Говорит, не мешай мне разобраться, что почем. Я думала, это вы его не отпускаете.
— Да нет, — усмехнулась я. — Я сразу его отправила куда подальше. Прямо после твоего визита.