Мы вышли из здания аэропорта и направились в сторону остановки маршрутных такси.
— Но я не могу без машины. — Девица улыбнулась обезоруживающей улыбкой. — Она для меня как вторая шкура. Даже на ночь расстаюсь с ней с трудом.
— Тогда тебе нужно было приезжать на ней, — заметила я. — Смогла бы поездить по окрестностям Петербурга. Там есть что посмотреть.
— И наесться вашего правостороннего движения? — рассмеялась Ник.
Я улыбнулась. У них же ездят наоборот. И это я благополучно забыла. А смех у нее симпатичный. Мелодичный и переливчатый.
— Тогда смотри, аккуратно переходи дорогу, — предупредила я.
— Постараюсь, — кивнула Ник. — Дэвид меня предупредил, что у вас не всегда соблюдают правила.
Дэвид ее предупредил. Заботится.
— Что еще сказал? — индифферентным голосом спросила я.
— Что у вас очень красивое метро. Ой, нет, — спохватилась Ник, — это в Москве. А про Петербург, — она на секунду задумалась, — да мало что. Он ведь здесь пробыл совсем чуть-чуть.
И за это время успел познакомиться только с нашей системой заботы о лежащих на улицах пьяницах и увидеть мое семейство во всей его красе. Впрочем, у него же было еще полдня, до отправления поезда. Мог успеть обозреть главные достопримечательности центра города. Странно, что я даже не поинтересовалась, чем он занимался в то утро. Хотя ничего странного. Мне было не до этого.
— Наш автобус. — Я кивнула на подошедшую маршрутку.
— Вот это? — удивилась Ник. — Разве это автобус?
— Ну, такси, — сказала я. — Только на несколько человек и за определенную плату. Как у вас такие называются?
— У нас таких нет, — ответила Ник, затаскивая сумку в салон.
— А у нас это основной вид транспорта, — сообщила я, усаживаясь в самом дальнем углу.
— Как называется по-русски? — деловито осведомилась Ник, плюхаясь рядом со мной и доставая из рюкзачка блокнот.
— Маршрутка.
Она старательно записала слово в блокнот. Я заглянула ей через плечо.
— Ого! У тебя тут целая коллекция.
— Да, — она гордо улыбнулась, — собрала по знакомым. Надо же будет как-то общаться. Когда тут, кстати, платить за проезд?
— Сразу, — ответила я и открыла сумочку.
— Не надо, — запротестовала она. — Я плачу.
— Хорошо, — согласилась я и добавила: — Тогда я угощаю тебя кофе.
— О’кей. — Она рассмеялась. — Только мне кажется, что кофе будет стоить дороже, чем дорога до моей гостиницы.
Маршрутка заполнялась медленно. Ник с любопытством рассматривала салон, пассажиров и затылок водителя.
— Послушай, — спохватилась я, — я как-то не подумала. Мы можем поехать на такси, только это будет довольно дорого.
— Потому что далеко до города? — повернулась ко мне Ник.
— Нет, — усмехнулась я, — потому что у нас каждый желает сделать поменьше, а получить за это побольше.
Ник хмыкнула:
— У нас, думаешь, по-другому?
— Наверное, так же. Просто у вас порядка больше.
Дашка отругала бы меня за отсутствие патриотизма. Я же лично считаю, что патриотизм проявляется не в том, чтобы говорить о своей родине всегда только в сладком тоне. А в чем? Я задумалась. Черт, так вот сразу и не сформулируешь. Слишком серьезная тема, а серьезные темы сегодня мне явно не по зубам.
— Не надо такси, — сказала Ник. — У меня жесткий бюджет.
— Ты же в командировке.
— Нет.
— Но Дэвид написал, что фирма забронировала тебе отель.
Сейчас выяснится, что все это туфта, и мне придется селить ее у себя. Только не это, только не это! Однако я еще не успела сообразить, почему мне так претит перспектива водворения Ник в моей квартире, как она сказала:
— Забронировала. И еще оплатила перелет. Но все остальное — за мой счет. Мы так договорились. Что, едем, да?
Мотор заурчал, и маршрутка тронулась с места.
Потом было метро. Уже не такая теснота, как в час пик, но все равно на подземных платформах суетилось довольно много народу. Ник, похоже, ничто не смущало. Ни толпы, ни грязь, ни хамоватая публика. Она шла рядом со мной и вертела головой из стороны в сторону. Казалось, она не хотела пропустить ничего, ни единой мелочи из того, что увидит. Может, она журналистка? И почему я не спросила Дэвида о роде ее занятий? Не до этого было.
— А ты чем занимаешься? — решилась полюбопытствовать я, когда мы, перейдя на «Невском проспекте» на другую ветку, нырнули в вагон.
— Фото, — с легким недоумением в голосе ответила Ник. — Как Дэвид. Разве он не писал тебе?
Он не писал мне даже то, что ты женщина, причем весьма симпатичная. Впрочем, вслух я сказала лишь:
— Нет.
— Подрядилась в одно издательство, — продолжала Ник. — Они готовят серию «Вторые столицы мира». Это о городах, которые в жизни своих стран играют вторую скрипку. Как Петербург.
— Понятно, — кивнула я.
— Наняли несколько фотографов, каждый делает серию об одном городе.
— Почему же тогда тебе оплатили не всю стоимость поездки?
— Это я схитрила. — Ник улыбнулась. — Предложила взять часть расходов на себя и обошла таким образом двух конкурентов.
— Здорово! — сказала я. — Молодец.
— Хотела побывать здесь. И хотела получить заказ от этого издательства. Вот и убила двух зайцев сразу.
— Выходим, — скомандовала я.
— Очень патриотично, — промолвила Ник, когда мы оказались на платформе.
Станция «Маяковская», вся в красной мозаике, явно произвела на нее впечатление.
До отеля пришлось топать пешком еще минут пятнадцать. Маленькая гостиничка, всего на несколько номеров, расположилась в бывшей коммуналке.
— По-моему, прилично, — решила Ник, осмотрев свой номер.
— По-моему, тоже.
— Главное — в центре.
— Но ты же не только центр будешь снимать?
— Не только. Книжка не историческая. Так что и новостройки нужны. Я если что, — Ник улыбнулась немного смущенно, — буду тебя спрашивать, где тут что и всякие прочие мелочи, можно? Да?
— Конечно.
Испытывала ли я по этому поводу энтузиазм? Нет. Я не жаба, совсем не жаба, просто эта девица… Нет, она мне понравилась. Было в ней что-то очень располагающее. И располагала бы она к себе еще больше, если бы не имела никакого отношения к Дэвиду. Стоп. Дэвид. При чем тут он? Я быстро отогнала эту мысль. Кыш, кыш! Итак, энтузиазма не наблюдалось. Это долг гостеприимства растягивал мои губы в улыбке и заставлял голосовые связки издавать те или иные звуки. И следующую фразу выдавил из меня именно он, больше некому.
— Может, вечером встретимся, выпьем кофе, заодно я смогу ответить на твои вопросы.
— Здорово! — воскликнула Ник.
— Тогда жди меня на станции «Маяковская»…
— Эта та, которая патриотичная, — кивнула Ник.
— В центре зала. — Я подумала немного и добавила: — В семь.
— О’кей.
— До встречи, — попрощалась я и покинула номер.
Глава 29
Не работалось. Я честно обложилась бумагами, но уже спустя полчаса поняла, что ничего из этого не выйдет. Голова наотрез отказывалась соображать. Так что гора документов, сваленная передо мной на столе, исполняла отчасти декоративную, отчасти маскировочную функцию. Все в офисе думали, что я старательно тружусь над будущей рекламной кампанией, и не трогали меня. Я же сидела на своем месте и бездумно таращилась то на стол, то в окно. Впрочем, не совсем бездумно.
Ник… За те два с небольшим часа, что мы провели вместе, я все поняла про нее. Женщина, которая строит свою жизнь так, как ей нужно. Скажете, одного рассказа о том, как она закрутила с этим издательством, недостаточно, чтобы делать такие глобальные выводы? А рассказы вообще никогда не нужны. Многие вещи просто витают в воздухе. Ты видишь человека и мгновенно понимаешь, к какой категории его отнести. Упрощаю? Согласна, человечество не делится на категории, каждый из нас — многостраничная книга, в которой чего только не кроется. Но это уже детали, из которых и слеплена индивидуальность. А значимое — оно обычно на первых страницах. И эти страницы в Ник я успела пробежать глазами. И то, что увидела, мне совершенно не понравилось.
На этой мысли я тихонько скрипнула зубами. Мысль была немножко неправильная. Сама по себе Ник была хороша. Во всех смыслах. Обаяшка, умница, юмористка — мы запросто стали бы подругами… При других входных условиях.
В роли входных условий выступал мистер Дэвид Кертис. Тот Дэвид, что навязал мне свое общество в Копенгагене. Тот Дэвид, что начал беспардонно клеить меня по Интернету. Тот Дэвид, что заявил о своих претензиях к моему бойфренду. Тот Дэвид, что страшно понравился Дашке, Иринке и Бренде. Тот Дэвид, мысли о котором стали неотъемлемой частью моей жизни.
Все было враньем. Мой пренебрежительный тон, когда я говорила о нем. Мое «благословение» Дарье, когда она увозила его в ночь на своей «черепашке». Мои клятвы маме, что Дэвид — просто знакомый, почти как соседский парень, с которым мы ежедневно сталкиваемся во дворе. Вранье.
Он мне понравился сразу, как только я подняла на него глаза в той датской кофейне. Все мое недовольство оттого, что он напросился за мой столик, было лишь способом замаскировать свое смущение. Замаскировать в первую очередь для самой себя. Дэвид-то вообще ничего не заметил.
«Черт!» — подумала тогда я. И тут же пришло понимание, что это — увы! — не мое. Не то чтобы я считала себя вторым сортом, просто Дэвид был птицей высокого полета. Это читалось в каждом его жесте, каждом слове, каждом взгляде. А может, всему виной потрясающее совпадение. Сколько помню себя, столько мечтала о мужчине, как две капли воды похожем на Дэвида. А на моем жизненном пути попадались иные типажи. Кое-кто был очень близок к идеалу, но все равно хоть каплю да недобирал. А Дэвид… Придраться было не к чему.
Удивлены, что у меня еще бродили какие-то мечты об идеальном мужчине? Вроде бы я закрыла эту тему, после того как моя великая любовь, Иринкин папанька, спешно исчез из моей жизни. Чепуха. Закрыть эту тему невозможно. Надо быть совсем иного склада, чтобы суметь это сделать. Или надо иметь какой-то серьезный повод, чтобы испытывать к мужикам неприязнь, достаточную для того, чтобы весело и с удовольствием прожить всю жизнь без них. Я думала, что история с Иришкиным отцом — как раз этот самый повод. Но выяснилось, что нет. Прошло какое-то время, я стала думать, что это всего лишь маленькая неувязка, что все небезнадежно, что рано или поздно… Может, это потому, что я вы