— Я думал, мне приснилось, — признался честно, а у самого услышанное в голове не укладывалось.
Роксана. Навещала. Меня. Даже в самых смелых мечтах я не мог такого представить.
Девушка же ухмыльнулась и не преминула надо мной посмеяться.
— И часто я тебе снюсь? — спросила лукаво. Я подивился такой резкой смене настроения. Все же женщины непостижимые существа. Еще секунду назад почти кричала на меня, а теперь глядит лукаво. Кокетничает, не иначе.
— Боюсь, я слишком мало сплю, чтобы еще и сны успевать смотреть, — обломал этой вертихвостке всю игру. Девушка надула губки, но почти сразу передумала дурачиться, улыбнулась и положила тонкий пальчик мне на переносицу.
— Тогда спи… Сейчас. — Роксана провела по векам, заставляя закрыть глаза. А мне, как ни странно, спать не хотелось. Особенно, после всего, что узнал. Внутри разливалось тепло и, несмотря на жесткую землю под боком, я чувствовал себя как никогда уютно. От ее близости, от горячего дыхания, что касалось щеки, от нежных пальчиков, что настойчиво пытались закрыть мне глаза. А в голове билась все одна и та же мысль: Роксана обо мне беспокоилась.
— А как же поцелуй на ночь? — не удержался от небольшой шалости, гадая, сможет ли Роксана выкрутится, так же умело, как я. И потому был немного обескуражен, когда анья промолчала.
Открыл глаза и всмотрелся в ее отрешенное лицо. Кажется, Ксана всерьез задумалась над моим предложением. То и дело скользила взглядом к моим губам. И, драный шакал, но как же мне сейчас хотелось, чтобы она, и вправду, поцеловала. Сама. Как в тот раз, когда утешала после разгрома лаборатории. Тогда она казалось мне такой искренней. Настоящей. И мне нестерпимо сильно хотелось окунуться в это снова.
Вот только Роксана медлила, и я не удержался сам. Первым потянулся навстречу и невесомо коснулся ее губ. Всего на мгновение и тут же отстранился. Знал, что если продолжу, слишком увлекусь. Как с утра, в кабинете Рилла. Но сейчас мне ни в коем случае нельзя было терять голову. На Эвре надо быть бдительным. Даже во сне.
А потому я просто притянул девушку к себе, вновь зарываясь пальцами в мягкие волосы. Роксана с готовностью подалась навстречу и доверчиво ткнулась носом мне в шею. А потом и вовсе прижалась теснее, будто пытаясь согреться. Шрамы вновь заныли, но я постарался не обращать на то внимания. Сейчас эта глухая боль была несущественна, неощутима даже, по сравнению с тем чувством, что переполняло меня изнутри. Странная смесь спокойствия, нежности и уюта. Правильности происходящего.
Будто не было меж нами ни ссор, ни скандалов, ни глупых обид. Будто мы не находились сейчас в смертельной опасности.
Да уж… Мы где-то на краю чужого мира. Без еды, без воды. Вокруг одни враги. А у меня сердце заходится в неровном стуке. И хочется глупо улыбаться. И как я умудрился так вляпаться? Взрослый ведь человек. А веду себя, словно глупый юнец. Глупый влюбленный юнец…
— Рей, а нам обязательно идти в город? — вырвал из задумчивости тихий голос. И не знаю, показалось мне или нет, но, кажется, в нем звучала тревога.
— Боюсь, что да, — ответил честно и еще раз прикинул, нет ли возможности спрятать анью где-нибудь в безопасном месте. Увы, но оставлять ее в пустыне, по которой то и дело курсируют ингирские караваны, виделось мне еще более безрассудным, чем тащить за собой. Когда она рядом, хоть присмотреть смогу. Защитить.
— Мне страшно, вдруг они…
— Не бойся. — Я легонько коснулся губами девичьего виска. — Я никому тебя не отдам. Никому не позволю тебя обидеть. Обещаю. Слышишь?
Глава 6
Роксана.
Проснулись мы еще до того, как в небе занялся рассвет. Темно было, хоть глаз выколи, но Рей настойчиво поднял меня, уверяя, что совсем скоро посветлеет, и тогда нам точно не попасть в город без лишних приключений.
Пришлось послушаться. Я с трудом поднялась и потянулась. Все тело ныло. Казалось, затекла каждая мышца и каждый сустав. Да, все же ночевки на голой земле определенно не для меня. Хорошо хоть не замерзла. В крепких мужских объятиях это было бы весьма затруднительно.
Я невольно вспомнила, как мы с Реем вчера уснули, и в лицо бросилась краска. Святая Мать Прародительница, и чего я так реагирую?
Как переспать с кем, так не стыдно. А как просто переночевать… Наверное, все дело в том, что прежде со мной такого не случалось. Но ведь это была вынужденная мера, так что и поводов для переживаний не должно быть. Только вот, позволять ему поцелуй явно не стоило. Еще навыдумывает себе всякого. Но сделанного не вернуть, так что остается лишь сделать вид, что ничего не было.
Я исподтишка глянула на Рея. Он как раз прилаживал к поясу ингирскую плетку, а после принялся наматывать на лицо остатки моего подъюбника. Кстати, в отличие от разбитой меня, капитан выглядел бодро. Пожалуй, я еще никогда не наблюдала его столь деятельным. И откуда только силы берутся?
— Накинь ткань на голову, — скомандовал мужчина, решив, что я уже вполне проснулась. — И постарайся закрыть все, кроме глаз. Нам нельзя обнаружить себя. А внешне мы, как понимаешь, слишком отличаемся от местных жителей.
— А глаза у ингиров разве не другие? — задалась вопросом, вспомнив, что Хамелеоны являются обладателями ярко-желтой радужки. Да и зрачки у них, кажется, горизонтальные. В общем, глаза эврийцев больше походят на звериные, нежели на человеческие.
— Глаз старайся не поднимать. По крайней мере, без надобности. Надеюсь, на нас не будут столь пристально пялиться, чтобы заметить. И еще… — Рей запнулся и, подойдя ближе, серьезно посмотрел на меня. — Мне придется тебя привязать.
— Зачем? — всполошилась я.
— Не беспокойся, это не по-настоящему. — Ингирвайзер вытащил из-за пояса нож и отрезал от кожаной плетки один из шнуров. — Видишь ли, у Хамелеонов женщины что-то вроде второсортного товара. Они почти бесправны и обычно играют роль наложниц или рабынь при мужчинах. Потому ты должна вести себя максимально тихо и покладисто.
— То есть мне надо делать вид, будто я твоя собственность? Да еще на привязи идти? — возмутилась я.
— Именно так, — спокойно подтвердил Фрей и ловко скрутил конец шнура в петлю. Протянул мне: — Дай руки.
— Что, обе?
Рейнар кивнул, а мне оставалось лишь застонать от отчаяния. Ну что за несправедливость такая?
Мужчина накинул петлю мне на запястья, но, прежде чем затянуть, коснулся воспаленной кожи и обеспокоенно спросил:
— Еще болит?
— Нет, — поспешно ответила я, не желая вновь поднимать тему Вандебора. С меня и вчера хватило.
Ингирвайзер кивнул и стал легонько затягивать петлю.
— Я не буду сильно. Это так, для виду. Если что, сможешь вытащить руки.
Я пошевелила кистями, убеждаясь, что, в случае чего, сумею высвободится. С этим сложностей не возникло. Однако, подобное положение все равно было крайне неприятно. Унизительно даже. Видимо, весь мой вид говорил об этом, потому что Рейнар вдруг виновато произнес:
— Не смотри на меня так. Думаешь, мне это нравится?
— Откуда я знаю. Может, ты скрытый садист, — не удержалась от колкости. Хотя разумом понимала необходимость подобных мер.
— Ну так, тебе же нравятся садисты, — в свою очередь поддел меня Рей, вновь возвращаясь к больной теме.
Да сколько уже можно? Он когда-нибудь успокоиться?
Внутри все кипело от праведного гнева, но скандалить я предусмотрительно не стала. Не время сейчас выяснять отношения, есть дела и поважнее. Но все же не удержалась и толкнула Рея кулачком в грудь, демонстрируя свое отношение к таким его высказываниям.
И ударила-то вроде не сильно, так, для демонстрации. Но ингирвайзер резко выдохнул и чуть ли не пополам сложился от моего толчка. Видимо, я попала как раз по больному месту.
— Ох, прости, не хотела, — тут же спохватилась я, судорожно заглядывая ему в лицо. — Очень больно?
Фрей прижимал руку к груди и дышал глубоко и медленно. Даже глаза прикрыл, справляясь с дурнотой. А мне сделалось мучительно стыдно. Вот же неуклюжая дуреха!
— Лучше не стало? — решилась спросить я, все еще надеясь, что Кристальная роса хоть немного начала действовать.
Капитан отрицательно мотнул головой, а я отвернулась, скрывая глубокое разочарование. Кажется, раны и не собираются затягиваться. Неужели вместо Росы мне подсунули подделку? Если так, выходит, все было напрасно. Все пять дней мучений, унижений и боли…
Закрыла лицо ладонями, не в силах справиться с накатившими эмоциями.
— Не переживай, сейчас все пройдет, — по своему расценил мой жест Рей. — Идем. Некогда тут рассиживаться.
Капитан на скорую руку сгреб угли и прикопал вместе с обглоданными костями ящера под ближайшим кустом.
После того, как следы лагеря были скрыты, и я тщательно закрыла лицо и волосы импровизированным платком, мы тронулись в обратный путь. Той же дорогой, что шли вечером. Прошли и мимо Исполинского древа. Напились сока и набрали немного с собой. Жидкость текла медленно, неохотно, и ждать, пока наберется полная фляга, мы не стали. В небе уже занимался рассвет. Еще немного, и нас будет хорошо видно со стороны тракта, идущего в город.
Дальше мы направились к камню, где капитан давеча схоронил наше имущество. К уже лежавшим в тайнике платью и хлысту добавились сапоги Фрея и мои обкромсанные ботиночки. Слишком уж приметной для здешних мест оказалась обувь. Так что теперь и мне пришлось идти босиком.
После ночной свежести земля еще не успела прогреться, и обжечься мне не грозило. Вот только, от мелких камушков и веточек, что впивались в босые ступни, я, увы, была не защищена и к тому времени, как мы вышли к тракту, успела изрядно стесать пятки.
Рей хмуро посмотрел, как я хромаю, и тяжко вздохнул.
— Потерпи еще немного. Как доберемся до города, найду тебе какую-нибудь обувку.
Я согласно кивнула и поплелась следом за ингирвайзером, понимая, что изрядно его торможу. Без меня Рей уже давно бы добрался до предместий ингирского поселения. На то, как сильно ноют ступни, старалась не жаловаться, тем более, что с выходом на тракт, дорога стала куда лучше. Ровнее и плотнее. Да и мусора тут почти не было, так что идти было куда проще.