Дорога до озера оказалась короткой, мы даже замерзнуть толком не успели. Выехав за деревню поднялись на горку, а дальше — вниз и вдоль берега озерца, мимо торчащего изо льда мерзлого камыша. По правую руку пронеслись шалаши и яркие пятна костров стоянки гарнизона. Где-то там сейчас Шед и Фолл, надо бы заскочить на обратном пути, проверить, как устроились. Если, конечно, Роксана не слишком устанет.
Я скосил глаза на макушку у моего плеча и проследил за белым облачком пара, сорвавшимся с девичьих губ. С трудом удержался, чтобы не развернуть девушку к себе и не прильнуть к этим самым губам, но решил не наглеть раньше времени и лишь по-хозяйски положил руку девушке на плечо и прижал к себе.
Вскоре мы свернули с дороги и покатили по ровной снежной скатерти к середине озера.
— Тпр-ру-у! — наконец басовито скомандовал бородач на козлах. Лошадки остановились, и мы с головой окунулись в тишину. На небе зажглись первые звезды, и на мгновение показалось, что и нет на белом свете ничего, кроме вот этого величавого спокойствия. Ни войны, ни людей, ни ингиров. Роксана тоже отчего-то притихла, замерла в моих объятиях.
Кузнец обернулся:
— Приехали. Вона прорубь.
Он кивнул на чернеющий неподалеку квадрат озерной воды, а потом поинтересовался:
— Вам помощь-то нужна? У меня тута и веревка, и топор припасены.
— Сами справимся, — бросил я, вылезая из саней и подавая руку Ксане. — Лампа бы только не помешала.
— Ну, дело хозяйское. Ежели что, зовите, я рядом буду.
Кузнец извлек со дна саней масляный фонарь, чиркнул огнивом.
Я благодарно кивнул, забирая маячок света, и мы с Роксаной гуськом пошли по узкой протоптанной тропинке. Девушка крепко сжимала мою ладонь, то ли боясь поскользнуться, то ли просто показывала сопричастность. А мне отчего-то стало вдруг легко и радостно, точно с плеч сорвался пудовый груз, и даже дышать стало легче.
— Останься тут, — попросил я, когда до цели оставалось шага три. Вручил Роксане светильник и в одиночку приблизился к лунке. Фолл и Шед были здесь, судя по всему, совсем недавно, и прорубь успела затянуться лишь тонким слоем льда. Я аккуратно ударил каблуком, разбивая корку. Присел на корточки, вгляделся в черную воду. Сначала показалось, что в ней отражаются звезды. Но потом я сообразил, что отражение вряд ли будет закручиваться медленным хороводом. Это было похоже на стаи невесть как оказавшихся в проруби светляков — они танцевали, выстраивались в замысловатые фигуры; потоки голубого света текли из глубины к поверхности и, кажется, с каждой минутой прибывали. Я замер, наблюдая дивное видение, а потом почувствовал на плече чужую ладонь.
— Рей, что ты делаешь? — Голос Роксаны звучал тревожно, а я недоуменно обернулся.
— Что я делаю? Ты зачем близко подошла, а ну как голова закружится?
— Рей. — В голосе Ксаны послышалась легкая паника. — Ты зачем пальто снял?
Я недоуменно огляделся. На снегу, и вправду, лежало мое пальто, но холода, как ни странно, я не ощущал. Скорее уж… сложно передать словами подобное состояние, но, пожалуй, это было похоже на утреннюю жажду пьяницы. Ну, или заплутавшего в раскаленной пустыне странника. И неожиданно пришло решение. Твердое, уверенное и правильное. И пусть даже сейчас небосвод рухнет мне на голову, но его я не изменю.
— Ксана, я должен туда спуститься!
Поднявшись на ноги, я принялся стаскивать через голову мохнатый свитер.
— С ума сошел? — взвизгнула девушка. — Да ты в ледяной воде со своими ранами и пяти минут не продержишься!
Вместо ответа я сунул в руки Ксане свитер с рубахой и принялся стягивать сапоги.
— Да что с тобой!
Я посмотрел в расширившиеся от ужаса глаза, в которых отражались голубые отблески и коротко улыбнулся.
— Хорошая моя, я должен. Не могу объяснить, но мне жизненно необходимо посмотреть, что там внизу. И не волнуйся, я чувствую себя отлично.
Вылез из штанов и, осторожно отведя в сторону пытавшиеся удержать меня руки, шагнул в воду.
Я был готов к тому, что холод, словно тысяча кинжалов, вопьется в мое тело и от удивления чуть не захлебнулся. Вода оказалась на диво теплой и ласковой. Но как такое может быть!?
В последний раз высунулся наружу, ловя ртом упущенную порцию воздуха и, радостно улыбнувшись Роксане, поплыл на глубину. Серебристо-голубой поток охватывал мое тело, качал, словно ласковые материнские руки. А я подумал, что если бы не потребность дышать, мог бы остаться здесь навсегда. Быть единым целым с подводными светлячками — это ли не блаженство?
Тело мое опускалось все ниже, а сияющий поток вокруг все больше входил в силу. Это было похоже на гигантского призрачного осьминога, простершего ввысь щупальца. Я вспомнил, как Шед говорил о нитях силы и подумал, что здесь не просто нити — самый настоящие канаты. И я их вижу!
Голые стопы мягко коснулись чего-то горячего. Я посмотрел вниз и перевернулся, приблизив лицо к странной купели, выложенной отточенными водой камнями. А в центре ее пульсировал серебряный сгусток света, точно билось там живое сердце самого озера.
Вода вокруг продолжала нагреваться. Я покрутил головой, стараясь разглядеть еще хоть что-то, но видел только кружившие вокруг светящиеся струи. В груди начало гореть и, оттолкнувшись, от дна, я поспешно ринулся наверх, к рыжему огоньку, заботливо обозначающему путь из-подо льда.
Вынырнул на поверхность и с упоением глотнул пряный морозный воздух. Здесь было значительно холоднее, чем внизу, но разгоряченное тело на мороз почти не реагировало. А обычно ноющие раны и вовсе не отозвались на смену температуры.
Зато, не успел я проморгаться, как на меня набросилась разгеванная Роксана. Девушка почти лежала животом на снегу, чуть свесившись головой над лункой, и держала над водой фонарь.
— Рей, ты с ума сошел! Я уже думала, ты утонул. Ну нельзя же та… — Она споткнулась на полуслове и уставилась на меня широко распахнутыми глазами. Выдохнула потрясенно и, приблизив фонарь, несмело коснулась моей щеки. — Святая Мать Прародительница! Не может быть…
— Что? — Я не понял причины ее замешательства, как толком и не ощутил прикосновения. Видно, вернувшись в холод, кожа потеряла чувствительность.
— Ты… У тебя… — пролепетала ошарашенная Ксана, а потом вдруг резко села и, положив руку мне на макушку, толкнула обратно в воду. — А ну-ка нырни еще разок!
Вот же непостоянные создания эти женщины! То ругаются, то заставляют снова нырять. Впрочем, сил на второй заплыв было предостаточно. И я с каким-то нездоровым азартом и странным удовольствием вновь погрузился в манящую воду. По венам по-прежнему бежала горячая лава. Тело звенело от переполняющей его энергии. В несколько сильных размашистых гребков я добрался до подводной купели и коснулся ладонью горячего гладкого камня. И вновь почувствовал непреодолимое желание задержаться здесь подольше. Жаль только, воздух в легких заканчивался слишком быстро.
Пришлось повернуть и спешно выбираться на поверхность. Над головой, как и прежде, горел желтый огонек, и теперь я точно знал, что это Ксана высвечивает мне путь на поверхность. Сердце заполнила радость. До самых краев. Так, что хотелось кричать во все горло. И я понял, что еще сильнее, чем погрузиться в лоно источника, я хочу видеть анью Эдан. Смеющуюся, радостную, счастливую. Счастливую рядом со мной.
И каково же было мое удивление, когда, вынырнув, я застал ее смеющейся. Роксана отбросила фонарь и обхватила обеими руками мое лицо. Подалась вперед, оказавшись близко-близко, и восторженно выдохнула:
— Какой же ты красивый…
Кожи коснулось горячее дыхание, а потом и мягкие, нежные губы. Сладкие до одури.
Не успел я ответить на поцелуй, как девушка поспешно отстранились. Зеленые глаза светились счастьем, на алых губах играла шальная улыбка. Сбывшаяся мечта, да и только.
— Ты что же, ничего не понимаешь? Очнись, Рей! Погляди на себя!
Я опустил взгляд вниз, на выступающую из воды грудь, и… не поверил своим глазам.
Сочащиеся сукровицей гнойные раны стянулись и очистились. А на месте некоторых так и вовсе остались лишь белесые рубцы. Я провел ладонью по мокрой коже и не почувствовал боли. Провел еще раз, не веря тому, что видел и ощущал. Должно быть, это сон… или иллюзия. Морок какой-то. Даже если вода в озере целебная, не может же быть, чтобы вот так, за несколько минут, шрамы, от которых я мучился целых пятнадцать лет, взяли и зажили? Немыслимо… Невероятно!
Настолько, что я с силой ущипнул себя за ухо, пытаясь вернуться в реальность. Ухо отозвалось резкой болью, а я с нажимом провел по правой щеке, не зная, как реагировать на нежданно свалившееся на голову счастье.
— Невероятно, — словно вторя моим мыслям, протяжно выдохнула Ксана и тоже дотронулась до моего лица. Провела пальцем от самого глаза до подбородка.
Я перехватил ее ладонь и прижал к губам. А после порывисто подался вперед, горя желанием вновь приникнуть в поцелуе, но Роксана вдруг спохватилась.
— Ох, Рей. Что ж мы сидим тут? Холодно же! Вылезай скорее. Отморозишь себе еще что-нибудь ненароком.
Она вскочила на ноги и метнулась к моей одежде.
Я и сам уже начал ощущать холод, а потому просить дважды не пришлось. Оперся на ледяной настил и с легкостью подтянулся, выбираясь из проруби. И тут же мне на плечи легло тяжелое, подбитое мехом пальто. Я запахнулся и, нашарив глазами сапоги, поспешно обулся. Ступни на снегу мерзли больше всего.
Ксана поглядела на меня негодующе.
— Может, хоть штаны наденешь?
— А… псу под хвост! И так сойдет, — отмахнулся я и вознамерился накинуть капюшон.
Но Роксана не дала. Стащила с головы пуховую шаль и принялась вытирать мое мокрое лицо, а затем и волосы, с которых противно капало за воротник. Потом сама накинула мне капюшон и, к моему величайшему удивлению, стала споро расстегивать свое пальто.
— Что ты делаешь? — опешил я.
— Грею тебя, — выдала эта искусительница и, распахнув и мой тулуп тоже, приникла к груди. Крепко обняла за талию.