Из городов, лежащих на пути между Хомсом и Дамаском, наиболее значителен Эн-Нэбк. Он расположен на перевале и славится своими садами. Гербом этого городка должно бы быть ветровое колесо. Вышка с таким колесом — принадлежность чуть ли не каждого двора. Ветер крутит лопасти, дает энергию, качает из-под земли воду. И цветут сады, и шумят высокие пирамидальные тополя, и лепятся по пологим склонам лоскуты полей и виноградников.
От Эн-Нэбка до Дамаска восемьдесят километров. Дорога идет неуклонно вниз, выписывая плавные петли между невысокими хребтами Маалула и Шаркият-эн-Нэбк.
Примерно в сорока минутах езды от шоссе, в узкой долине, окруженной с трех сторон отвесными склонами гор, расположилось небольшое селение Маалула. Это одно из самых живописных и интересных мест Сирии. Когда-то все это ущелье, склоны окрестных гор и равнин были покрыты непроходимыми дубовыми лесами. Труднодоступная местность стала прибежищем первых христианских общин, преследуемых римлянами и иудеями. В склонах гор выдалбливались пещеры под жилье, сооружались молельни. С годами множились ряды христиан и редели леса. Многие из выдолбленных келий сохранились. Не пустуют они и по сей день. Разумеется, помимо пещер сейчас тут немало домов, электричество, водопровод. Настоящий поселок. Поселок растет, но не вширь, а ввысь, так сказать, по вертикали.
Вспоминаю интереснейшую поездку в Маалулу и по ее окрестностям. Маалула охотно посещается не только туристами, но и верующими паломниками. Последних привлекает, конечно, не чудесный вид ущелья, а монастырь, носящий имя святой Феклы, одной из первых христианок. Ей пришлось спасаться бегством от разъяренной толпы. Согласно преданию, затравленная преследователями девушка добежала до глухой скалы и, поскольку дальше пути не было, в отчаянии воззвала к богу. И свершилось чудо. Гора треснула, открыв юной христианке путь к спасению. Спустя какое-то время здесь вырос монастырь — теперь один из самых древних. Очевидно, он много раз перестраивался, реставрировался, расширялся и в настоящее время не поражает своей архитектурой. Говорят, что в одной из келий замурованы останки основательницы монастыря. Это обстоятельство и привлекает сюда верующих.
Проход в скале, «спасший» святую Феклу от толпы, очень интересен. Он действительно весьма напоминает трещину, узкую и изломанную. Его ширина в некоторых местах не более двух метров, а длина превышает километр. Помню, мы долго шли по его дну вдоль крошечного ручья, неуклонно поднимаясь вверх, пока не выбрались на широкое плоскогорье, залитое солнцем и заросшее травой и деревьями Одна из тропинок привела нас на его край. Внизу под нами была Маалула. Здесь, на высоте 1622 метров, расположен другой монастырь — святого Сергея, относящийся к византийским временам. А внизу между скалами отчетливо различались развалины языческого храма, носящего странное название: «Ванна королевы».
Помимо красоты ландшафта и монастырей здесь еще одни достопримечательность. Жители Маалулы разговаривают между собой на древнейшем, давно умершем арамейском языке. До арабского это был самый распространенный язык Ближнего Востока; на нем написаны многие книги Библии.
В пятнадцати километрах от Маалулы находится городок Сайдная, всемирно известный своим монастырем. Его основание связано со следующей легендой.
В 547 году войско византийского императора Юстиниана, преодолевая сирийскую пустыню, разбило лагерь у подножия невысокой горы. В числе воинов, отправившихся на поиски источника, находился и сам император. Вскоре отряд заметил красивую газель, которая как будто поджидала людей. В Юстиниане взыграла страсть охотника; схватив лук, он начал подкрадываться к добыче, но, когда приблизился на расстояние выстрела, газель к его изумлению превратилась в красивую женщину, которая обратилась к нему со словами: «Ты меня не убьешь, Юстиниан, а построишь мне на месте этой скалы церковь и монастырь…» Император отдал распоряжение о строительстве. Однако постройка не удавалась. Архитекторы никак не могли прийти к единому решению. И дева якобы вторично явилась Юстиниану и подсказала план постройки.
Монастырь существует и по сей день. Его первой настоятельницей стала сестра Юстиниана. По числу паломников сайднайский монастырь уступает лишь Иерусалиму. Следует иметь в виду, что богоматерь — деву Марию, «Батул Марйам» чтут не только христиане, но и мусульмане, особенно мусульманки. В особой молельне хранится главное сокровище монастыря — икона богородицы, написанная якобы евангелистом Лукою.
С террасы монастыря открывается прекрасный вид на окрестную каменистую, слегка всхолмленную пустыню.
Странное дело. Казалось бы, что привлекательного в этих бурых, однообразных, почти лишенных растительности холмах? Почему так притягивают они к себе глаза? Смотришь и смотришь. Словно ждешь, что вот-вот в золотой дали появится нечто необыкновенное.
Большое впечатление произвела на меня тогда же и поездка к верховьям реки Барады, расположенным в двух часах езды от Сайдная. На склонах цветущей долины реки расположены курортные города Блудан и Зебдани, необычайно красивые, чистенькие, со множеством гостиниц, пансионатов, ресторанов. Здесь излюбленное место летнего отдыха богачей из Ливана и Саудовской Аравии. Помимо живописной панорамы, горного прохладного воздуха и цветов, в Зебдани находится источник минеральной воды, говорят, весьма полезной. Зимой здесь иногда неделями лежит снег.
По библейской легенде, здесь же на склоне скалистого холма находится самая древняя на земле могила Авеля, второго сына Адама и Евы, убитого своим старшим братом. Сама могила представляет собой каменную плиту метров семь длиной и полтора высотой, неизвестно кем и когда сюда доставленную. К сожалению, над ней возведено новое цементное здание, никак не вписывающееся в окружающий библейский пейзаж.
Ну, а теперь вернемся на нашу дорогу, в тысячи лет.
Вскоре она вливается в широкую, сверхсовременную, если можно так сказать, автостраду, которая в будущем снижет Дамаск с Хомсом, Халебом, Латакией. У места соединения новой и старой дорог стоит полуразрушенное здание древнего караван-сарая. Когда-то в нем бурлила жизнь. Здесь останавливались на ночлег караваны и паломники перед последним переходом к Дамаску. Теперь здесь голые камни и пыль. Но дорога живет. Меняются караван-сараи, меняются верстовые столбы, указатели, покрытие. Меняются средства передвижения, товары, меняются купцы. Но дорога живет. Дорога — древняя, как сама цивилизация. Так было. Так будет. Потому что люди не могут обойтись без дорог. Потому что дорога — это символ движения.
Промелькнул и остался далеко позади старый, полуразвалившийся караван-сарай. Перед нами гладкое широченное асфальтовое полотно. Как здесь не отдаться скорости? Воет мотор. Шелестит за боковым окном упругий ветер. Поворот. Еще поворот. И взорам распахивается огромная, окруженная вдали плавным полукольцом гор долина. Это Гута Дамасская.
Пологие голые склоны сменяются зеленью огородов, садов. Замелькали оливковые рощи. Появились строения, заборы, вывески.
Начинался Дамаск.
Вдоль побережья в Латакию
Время бежит быстро. Давно ли я делал первые неуверенные шаги по незнакомому шумному Дамаску? А сегодня нам пора расставаться. И мне становится грустно.
Я проезжаю по Дамаску, наверное, последний раз. Мой путь лежит в Латакию. Меня ожидает интересное, увлекательное морское путешествие до Одессы. Что же мне не радостно? Потому что я знаю: пройдет не так много дней, и новые впечатления оттеснят сегодняшние. И мне жаль.
Мимо меня проплывают знакомые улицы и дома. Едем по широкой, украшенной пальмами Абу Рамани. Перед нами нависшая желтая волна Касьюна, а на ее фоне стая белоснежных птиц. Только не чаек, а голубей.
Район новостроек Мы его в шутку прозвали «Черемушки». Хараста — недавно деревня, сейчас пригород. Сады. Оливковые рощи. Последние деревья Гуты. Поля. Несколько шатров кочевников. Пустыня…
Я вспоминаю тенистые дворы, заросшие апельсиновыми деревьями и виноградом, фонтаны и бассейны с золотыми рыбками знаменитого дворца турецкого наместника Азема. А за стеклами автомашины убегают назад пологие Каламунские горы. Возможно, они не были бы такими безжизненными, если бы не лишились тех двухсот тысяч стволов, которые пошли на строительство этого дворца.
Проезжаем какое-то селеньице. Рядом с дорогой виноградник. Лозы в нем не тянутся вверх, наоборот, они плотно прижались к земле, будто стараясь листьями защитить почву от испарения.
Мы миновали Хомс и двигаемся строго на запад. Слабо пересеченная, полого спускающаяся к Хомскому озеру равнина буквально завалена обломками камней. Кажется, будто совсем недавно здесь выпал фантастический каменный град. Сквозь груды камней пробивается зелень. Кое-где каменный покров уже ушел под землю. И лишь по прогалинам в зелени можно догадаться, что там каменные глыбы. Странный и не очень веселый ландшафт. Но все гуще зелень. И вот уже тонут в ней без остатка каменные свидетели какой-то геологической катастрофы. И совсем неожиданно возникают во весь горизонт горы. То, что принималось за серебряные облака, оказалось в действительности вечными снегами Ливанских гор. Они будут сопровождать нас до самого побережья. Шоссе начинает нырять и петлять. Слева возникает довольно глубокая, длинная долина, по которой змейкой извивается речка. Какое изобилие цветов! Появляются рощи эвкалиптов. Дома и другие строения встречных деревень сложены из камней. Здесь опять своя архитектура. Плоские крыши, мощные стены, бесконечные, сложенные из обломков камней заборы. Склоны гор обильно террасированы.
Дорога спешит под уклон. Наконец она приводит нас в зеленую, широкую, окруженную высокими хребтами долину. Но прежде чем пересечь ее, нам необходимо остановиться у небольшого здания, украшенного государственным флагом САР. К нам подходит человек в военной форме и проверяет документы. Здесь проходит граница. Через несколько метров начнется территория Ливана.