Я нашел нужную страницу и, держа блокнот в левой руке, правой трижды размашисто перекрестил самого себя, потом Сергея Василенко, а потом и Ларису. И громко принялся читать вслух монастырское "отшептывание" на церковнославянском языке.
Полковник Перси Фосетт, как вы помните, писал: "Я воззвал о помощи, заставив себя поверить, что помощь придет".
Вот в том-то и весь фокус! Взывая о помощи к небесам, нужно всенепременно заставить себя поверить, что помощь свыше будет оказана. В этом категорическом, безапелляционном "нужно заставить себя" есть что-то от самогипноза. Если не удается заставить, то "отчитки" и "отшептывания" не срабатывают. Они остаются наборами нарядно звучащих, но бесполезных слов, впустую слетающих с губ.
Перешагнуть через трансцендентальный барьер сакраментального "нужно заставить себя" не так-то, между прочим, просто, как это может показаться иному человеку, никогда не перешагивавшему через него.
Сознание перешагивающего должно войти в особое, специфическое состояние. Шаманы называют его камланием, йоги - медитацией, оккультисты - трансом, психиатры - самогипнозом. А воинствующие атеисты считают такое состояние формой религиозного психоза, и подайте, кричат, сюда поскорее дюжих санитаров, нужно срочно изолировать этого бормочущего психопата от общества.
Сергей Василенко продолжал делать пассы руками, а я бормотал "отшептывание".
Лариса негромко сказала:
- Голоса в моей голове сейчас очень сильно ругаются.
Руки Сергея продолжали порхать в воздухе.
Внезапно Сергей проговорил:
- Экран исчез. Не лопнул, не треснул, а в одночасье исчез. Сгинул целиком и полностью. Потоки энергии из моих рук вливаются в ауру пациентки.
- Я чувствую это, - возвестила Лариса П. почти тотчас же. - Странное ощущение. Никогда ранее не испытывала ничего подобного.
- Там, внутри ауры, - продолжал свой комментарий Сергей, - происходит какое-то шевеление. Даже бурление. Там что-то мечется. Да, мечется, как… паук в стеклянной банке. Это "что-то" начинает истаивать, исчезать, блекнуть. Оно тает, тает, тает… Исчезло.
Руки экстрасенса упали вниз. Расслабленно пошевеливая пальцами, разминая их о собственные бедра, Сергей бросил на меня острый взгляд, хмурый от усталости и недоуменный.
- Слушайте, как вам это удалось? - полюбопытствовал он.
- Что именно?
- Снять экран. Как вы сделали это?
- Я?… Честное слово, я тут ни при чем или почти ни при чем. Никакого экрана я лично не видел и не чувствовал. О его наличии сообщили во всеуслышание вы, экстрасенс. Ну а мое скромное участие в нашей с вами "травле демонов" свелось к тому, что я сердечно попросил Бога о помощи. Вот и все… Как, кстати, вы себя чувствуете, милая?
Лариса сладко потянулась всем телом и, скрестив руки на груди, обхватила ладонями плечи. Впервые с момента моего знакомства с ней увидел я на ее бледном, осунувшемся лице слабое подобие улыбки.
- Спасибо, - молвила негромко она.
- Стало быть, все в порядке?
Легкий утвердительный кивок головы был мне ответом.
- Что вы сейчас ощущаете?
- Вслушиваюсь в тишину, наступившую в мозгу. Какое счастье, что она там опять наступила.
…Миновали две недели, и я вновь встретился с Ларисой. Изменения, происшедшие за эти дни в ее внешнем облике, были разительными. Морщины на лице разгладились, на щеках появился румянец, а в глазах - здоровый блеск. Молодая женщина заметно поправилась, ее руки и плечи, едва прикрытые летним сарафаном, округлились, спина выпрямилась. В общем, была она в момент нашей второй встречи во всех смыслах очаровательна собой, в том числе и с сексуальной точки зрения.
Когда до меня с некоторым опозданием дошло, что я беззастенчиво рассматриваю Ларису глазами не исследователя, а мужчины, я усмехнулся и понял: женщина полностью выздоровела.
Лариса правильно оценила мой ощупывающий взгляд. И тоже усмехнулась.
- Да, вы похорошели, - стеклянным голосом констатировал я, сурово сдвигая брови. - Как ваше психическое самочувствие?
- Тишина стоит в голове. Благословенная и абсолютная.
На страницах этой книги уже мелькало имя Ларисы Короткой, целительницы, "бабки", или, в другой терминологии, экстрасенса. С помощью молитв и заговоров Короткая небезуспешно лечит людей от множества болезней, включая синдром раздвоения личности (одержимость бесами). Читая ту или иную молитву, она всякий раз заставляет себя бесповоротно поверить в то, что процедура "отчитывания" окажет благотворное влияние на отчитываемого.
- Ни в коем случае нельзя сомневаться в силе молитвы, - говорит она. - Если возникнет малейшее сомнение, молитва не поможет вашему пациенту. Сомнение - тот выключатель, который мгновенно отсоединяет вас от мира Божьего.
Вячеслав Пичугин, когда фотоаппарат в его руках в ходе описанного сеанса гипноза выходил из строя, тоже адресовался за поддержкой к Богу. Он возвращал фотокамеру в рабочее состояние с помощью чтения молитв. Внутренняя психологическая установка на их безоговорочную действенность в экстремальных обстоятельствах была ключевым моментом в действиях Пичугина. Как ни дико это звучит для атеистического слуха, слово Божье оживляло "сломавшуюся" камеру. Сугубо вербальное воздействие давало немыслимый с рационалистической точки зрения результат. Вышедший из строя сложный оптический прибор вновь начинал функционировать. Молитва оказывалась для него… чем-то вроде доброй порции машинного масла для застопорившегося автомобильного мотора.
В ходе совместных экспериментов по прямым сшибкам с нечистой силой в домах, где она заводилась, мы с Пичугиным ремонтировали фототехнику исключительно таким вот "экзотичным" образом - силою слова Божьего.
Фотоаппараты в наших руках исправно работали в тех домах вплоть до момента, когда мы и начинали собственно контактную сшибку. Стоило нам инициировать процедуру экзорцизма - изгнания нечистой силы, как фотокамеры, отслеживающие ее ход, "ломались". Некое незримое поле активно противодействовало, насколько я понимаю, процедуре его нейтрализации в "домах с привидениями". Странности, творившиеся в тот момент с камерами, навзничь "падавшими" друг за другом в "глубокий обморок", были, видимо, побочным эффектом воздействия того поля. Пичугин, не мешкая, начинал читать молитвы.
Судя по всему, в процессе их чтения генерировалось в помещении какое-то, я бы сказал, энергетическое контрполе. И оно снимало, ликвидировало блокировку, наведенную на фотоаппараты полевым оппонентом этого контрполя - нечистой силой. Ничем иным невозможно объяснить тот загадочный факт, что фототехника всегда приходила в норму после "отчитывания" - пусть и ненадолго. Отснимались два-три новых кадра, и камера снова "падала в обморок". Пичугин крестом осенял ее, читал молитву - камера опять "оживала".
Молитвы, мантры, заветные слова, заговоры, нашептывания, контактные формулы… Как ни называй эти тексты, какими терминами ни обозначай, речь здесь идет, по всей видимости, о феномене кодированных сигналов. Молитва - по моим догадкам - содержит в себе некий частотный код строго определенной модуляции. В нем закодирован позывной, на который откликаются те, кому адресованы призывы молящегося. Когда и если сигнал вызова срабатывает, возникает эффект обратной связи - на вызывающего нисходит свыше благодать, говоря словами церковников. Генерируется в Неведомых Мирах некая частота, на которой передается в мозг, в ауру, в биоэнергетику молящегося запрошенная информация. Эта информация, в свою очередь, тоже является сложным кодированным сигналом опять-таки определенной модуляции - здесь: эффективной "морилкой" от демонов.
Вячеслав Пичугин с успехом "гоняет чертей" в домах, где "нечисто", с помощью как раз таких кодированных сигналов. Он возжигает свечу, освященную в церкви, и страстно, с полной самоотдачей принимается читать так называемую полную литургию. Длится чтение вплоть до того момента, покуда свечка не сгорит полностью. После окончания литургии в дом, где колобродили злобствующие невидимые хулиганы, возвращаются тишина и покой.
Тишина и покой вернулись также в квартиру семьи Опришко в Москве - после нашего с Пичугиным визита туда. Хозяйка дома, ее взрослая дочь и престарелая матушка хозяйки дружным хором - на три голоса - долго рассказывали нам о страшноватых событиях, творящихся у них.
По ночам в квартире частенько реяло под потолком полупрозрачное лицо, растворявшееся в воздухе при пристальном разглядывании его. Время от времени появлялись в полуночную пору черные по цвету силуэты мужских фигур. Призраки, выйдя из стены, шли один за другим неслышной поступью по направлению к противоположной стене и бесследно исчезали, войдя в нее без малейших усилий… А потом началось нашествие неких "черных сгустков". Едва наступала ночь, как из комнаты в комнату принимались летать, взявшись невесть откуда, "клочья черного плотного тумана величиною с кулак", как описала их хозяйка дома. Они были хорошо видны в лунном свете, падавшем в комнаты из окон. В стенах слышались трески, шорохи. Раздавались неведомо чьи шаги - по квартире бродили невидимки.
- А по утрам, - сообщила хозяйка дома, - я нередко обнаруживала на теле мой дочери царапины и синяки. Кто и как оставлял их, дочь не знает.
- Я крепко спала, - пояснила, подтверждая слова своей матери, девушка. - Ничто, казалось бы, не нарушало сон… Просыпалась же я по утрам вся исцарапанная и избитая. Самочувствие было всякий раз очень скверным. И так повторялось не однажды.
- У меня и у моей престарелой матушки тоже начались нелады со здоровьем, - сказала, продолжая свой рассказ, хозяйка дома. - Нас преследовало чувство полного упадка сил, слабости и вялости… Это чувство не покидает нас и сегодня. А ночные полеты "черных сгустков" продолжаются.
Мы с Вячеславом Пичугиным провели в квартире семьи Опришко сеанс экзорцизма. И вот его результаты: в доме все пришло в норму. "Черные сгустки", в частности, перестали мотать нервы женщинам, порхая по ночам из комнаты в комнату. Самочувствие женщин улучшилось, здоровье пошло на поправку. Никто больше не царапает и не избивает до синяков по ночам дочь хозяйки дома.