– Каждый день.
Помолчав, он добавил, – в будни.
Заказанное им принесли в считанные минуты и некоторое время они, молча, ели.
– Это правда, что Серёжу арестовали? – не выдержал Топилин.
– Задержали, – поправила Мирослава.
– Но за что?
– Убита его жена.
– Но ведь они давно развелись.
– И не встречались?
– Насколько мне известно, нет, – пожал плечами Топилин.
– А вы вообще хорошо знали Сергея Владимировича?
– Мы вместе работали десять лет.
– И всё это время просуществовали мирно? – улыбнулась Мирослава.
– Представьте себе!
– Никаких ссор?
– Какие могут быть ссоры?
– Мало ли…
– Были разногласия в рабочих моментах, но они опять же решались в рабочем порядке, без всяких ссор.
– А с другими сотрудниками Сергей Владимирович ссорился?
– Ни с кем он никогда не ссорился. У Сережи такой характер, что я просто не знаю, что нужно сделать, чтобы выве5сти его из себя.
– Но Терезе Майской это удалось.
– Что вы имеете в виду? – сразу насторожился Топилин?
– Она довела мужа до развода.
– Так там совсем другое дело! Ей даже её мать, покойная тёща Серёжи говорила, что надо поменьше ля-ля, – мужчина сделал характерный жест, изображающий болтающий безумолку язык.
– А вам, откуда это известно?
– Серёжа сам как-то сказал.
Дальнейшие расспросы детектива не дали ничего нового. Топилин упорно характеризовал Поликарпова, как уравновешенного, миролюбивого человека, всегда готового прийти на помощь коллеге.
Вечером Мирослава должна была встретиться с ещё одним коллегой Поликарпова – тридцатилетним Ильёй Юрьевичем Огоньковым.
Он охотно согласился с ней поговорить, но предупредил, что у него сломался автомобиль и находится в сервисе. Так, что если она подбросит его до метро…
– Я довезу вас до дома, – сухо сказала Мирослава.
– Чудненько, – отозвался Огоньков, – где встречаемся?
– На углу дома, в котором расположен ваш офис.
– А как я вас узнаю?
– Я буду с цветами, – отрезала Мирослава и отключилась.
Огонькова она узнала сразу.
Он вышел из здания, дошёл до угла и стал крутиться на месте, оглядываясь на все стороны. Видно и вправду искал девушку с цветами, – хмыкнула про себя Мирослава. И пожалела, что приехала на не БМВ.
Она вышла из машины, подошла к парню, – Огоньков?
– Я…
– Карета подана, – Мирослава указала на свою серую Волгу.
– А… Эта?
– Эта, эта, – садитесь. Не волнуйтесь, если пробок не будет, домчу с огоньком.
Огоньков хмыкнул и похвастался, – а у меня Опель.
– Поздравляю, – сказала Мирослава.
– Подержанный, – добавил он уныло.
– Ничего, какие ваши годы, ещё не на одну новую тачку заработаете.
– Вашими бы устами, – вздохнул Огоньков, не завершив фразы.
– Только бы не начал петь про кризис, – подумала Мирослава и перешла к делу, – я уже говорила вам по телефону, что я детектив.
– Да, мне и Ольга Владимировна вчера звонила.
– Вот и хорошо. Мне нужно поговорить с вами о Сергее Владимировиче Поликарпове.
– Можно и поговорить. Отчего же не поговорить. Я слышал, что его арестовали.
– Не арестовали, а задержали.
– Какая разница.
– Разница большая. Скажите вы, давно знаете Поликарпова?
– Я здесь работаю пять лет. Когда я устроился, Сергей Владимирович уже работал.
– И как он вам?
Огоньков пожал плечами, – отличный мужик. Мне попервоначалу всегда помогал. Другие и послать могли, мол, своих дел выше крыши. А он безотказно вникал, подсказывал. Даже подбросил мне в первый год две наработки и никому ни словом до сих пор не обмолвился, что это были его идеи.
– А вы?
– Что я? Хотел отблагодарить! А он ни в какую! Говорит, ты что Илюха! Не занимайся глупостями. Я тебе помог, ты тоже кому-нибудь поможешь при случае.
– Помогли? – улыбнулась Мирослава.
– Пока только одному пареньку, – скромно отозвался Огоньков.
– Лиха беда начало.
– Я тоже так думаю.
– А Сергею Владимировичу вы помочь не хотите?
– Я с радостью. Чего делать-то надо.
– Расскажите мне, что он за человек.
– Я же говорю, клёвый!
– Вспыльчивый?
– Кто? Сергей Владимирович? – искренне удивился Огоньков.
– Он самый.
– Да вы, что! Я сам не раз удивлялся его хладнокровию. Ну, иной раз просто видно, что человек лезет на рожон и просто необходимо врезать ему по репе! Так нет, Сергей Владимирович ему втолковывает правила хорошего тона! Воспитывает, одним словом! Тоже мне детская комната милиции!
Мирослава улыбнулась.
– Вот! – Огоньков аж подпрыгнул на сиденье, – случай один вспомнил! Отмечали мы, значит 31 год одному парню из нашего отдела. Не юбилей, конечно, но решили посидеть. И что вы думаете, часика через три начала к нам клеиться компания из двух ребят. Один вроде ничего, а другой прямо в драку лезет и орёт, – выйдем! Выйдем! Так Сергей Владимирович ему говорит, – ну, если тебе очень хочется, то пойдём, выйдем. И ушли они. Я сначала тоже хотел идти с Поликарповым. Мало, что, а он всё-таки не молоденький. Но Толян, это наш именинник, сказал, – сиди, Сергей сам с ним разберётся.
Но прошло какое-то время и уже все мы заволновались, пошли посмотреть, что там и как.
Выходим, смотрим, на лавочке прямо недалеко от входа сидит буян, его дружок и с ними Сергей Владимирович и ведёт он с ними душеспасительную беседу, типа «Ты маленький был? У тебя мама, папа был?». А те кивают и сопли по щекам размазывают.
Короче мы ушли, а вскоре и Поликарпов пришёл. Мы ещё спросили его, – ну, как поговорили?
Он кивает, – поговорили, узнал у них телефоны родителей, позвонил им, пацанов на такси посадил до дома. Они, оказывается, в одном подъезде живут, и им нет восемнадцати лет. Хоть на вид варлаганам все двадцать пять.
– И это не единственный случай, – добавил Огоньков и укоризненно посмотрев на Мирославу, проговорил, – а вы говорите, что он бабу пришлёпнул, как муху какую-то.
– Это не я говорю, а полиция.
– Глупости это всё! – твёрдо заявил Огоньков.
– Куда вас везти-то, защитничек, – улыбнулась Мирослава, – а то мы едем по линии метро.
– Так правильно едем. Мне как раз на метро и всё прямо. Только ещё остановок пять.
– Я буду ехать без остановок. Не возражаете? – спросила Мирослава.
– Мне-то что, – пожал он плечами, только согласуйте принятое решение со светофорами.
– Тоже мне юморист выискался, – подумала про себя Мирослава, но вслух ничего не сказала и вопросов больше ему не задавала. Так и доехали они, молча почти до дома Огонькова, пока он не сказал, – здесь остановите, во двор заезжать не надо. А то моя бабка сидит на лавочке и пристанет, – Юра! Познакомь меня со своей девушкой. Я запишу её имя в тетрадку и пронумерую, – произнёс он тонким старческим голосом.
– А вы что записной ловелас? – спросила Мирослава с улыбкой.
– Если бы, – притворно вздохнул он, – это всё бабуся перед своими подружками рисуется, – мол, глядите, за моим внуком целая вереница девушек бегает.
– Неуверенна, что она рисует вам правильный имидж, хоть и из благих побуждений.
– Так и я же ей о том! Говорю, вон читай в писанье, куда приводят благие намерения. А она мне, – не богохульствуй! И типа того, что яйца курицу не учат.
– Тяжело вам приходится, – посочувствовала с улыбкой Мирослава.
Илья Юрьевич Огоньков выбрался из салона, поблагодарил её за доставку и, помахав на прощанье рукой, скрылся в арке старого двора.
Мирослава решила, что на сегодня достаточно и вернулась домой, где её ждали верный чёрный кот и надёжный помощник в лице Мориса Миндаугаса.
И, конечно, вкусный ужин.
Друг детства следователь Наполеонов, приехать отказался, несмотря на то, что Морис соблазнял его запеченными куриными грудками, пирожками с грибами и свежей клубникой.
Сказал, что много дел и обещал матери посетить вместе с ней филармонию и послушать чудесную музыку исполнителя прибывшего из Австрии всего на несколько дней.
На самом деле, как подозревала Мирослава, Шура боялся, что она покусится на какое-либо из дел, которое он на данный момент считает наиболее важным и помешает ему раскрыть его самостоятельно.
Поэтому на сообщение Мориса, что Шуру к ужину ждать не стоит, она ответила, – ну, и хорошо.
После ужина они сидели на крыльце и слушали, как заливаются лягушки в их небольшом пруду.
– Вот, что делает любовь, – тихо проговорил Морис.
– Инстинкт размножения, – поправила Мирослава.
Морис бросил на неё недовольный взгляд и мягко сказал, – вы не правы.
– В чём?
– В том, что отказываете другим в умении любить.
Мирослава фыркнула и выбрала из вазы стоящей на крыльце самую спелую клубнику.
Дон ничего не сказал. И вовсе не потому, что он не умел говорить…
Говорить он умел, но в виду того, что люди в своём развитии ещё не достигли уровня, на котором приходит понимание речи других живых существ, ему приходилось доносить свои чувства и мысли иными способами. Например, взглядами или движениями.
Поэтому он сказал, – мр, – и боднул свою хозяйку головой.
Она тотчас принялась нежно гладить своего любимца.
А кот тем временем протянул лапу и дотронулся до колена Мориса, как бы говоря ему, – не волнуйся я с тобой.
На следующий день была суббота, то есть выходной день.
Но, как известно, у детективов выходных дней не бывает, кроме тех, что они сами себе назначат.
Однако все нормальные люди по субботам отдыхают от трудовых тягот рабочей пятидневки.
Мирослава решила, что суббота этот как раз тот самый день, когда ей лучше всего встретиться с Георгием Ивановичем Леонидовым – лучшим другом Поликарпова, по словам его сестры.
Углубившись в сад, она позвонила ему из раскачивающегося гамака.
– Алло, – произнёс приятный мужской голос.
И тут как раз зацокал соловей.