– Конечно, делайте, как вам удобнее, – отозвалась Мирослава и разместилась в уютном кресле, которое не было ни жёстким, ни слишком мягким.
Через пару минут действительно, раздался звонок в дверь, и хозяйка убежала в прихожую.
До Мирославы доносились голоса мужчины, ребёнка и самой Тороторкиной. Но слов разобрать было нельзя. Видимо Екатерина, плотно прикрыла дверь.
Вскоре послышался щелчок входной двери и всё стихло.
Какое-то время Мирослава сидела в тишине, прислушиваясь к неторопливому тиканью часов разместившихся на горке.
Потом снова хлопнула дверь, и прошелестели лёгкие шаги.
– Ну, вот и я, – проговорила Тараторкина, – Лёху на время пристроила, давайте поговорим.
– Давайте, – согласилась Мирослава.
– Это правда, что Терезу убили?
– Правда.
– А кто и как?
– Кто пока неизвестно, а как предположительно, у Майской была с кем-то ссора, её толкнули и она ударилась о край комода. Но самое странное, что её не оставили лежать в собственной квартире, а вынесли на помойку.
– Какой ужас! – воскликнула Тороторкина, – как то есть вынесли на помойку?
Мирослава рассказала Екатерине то, что знала.
– Выходит, это месть, – проговорила женщина.
– Возможно.
– Но почему вы пришли ко мне?
– Потому, что вы были близкой подругой Терезы.
– Да, когда-то, – согласилась Тороторкина, – но мы не виделись тридцать лет.
– Но вы, вероятно, хорошо знали семью Терезы?
– Только её мать.
– А отца?
– Отец оставил семью, когда Тереза была ребёнком.
– Вы знали мужей Терезы?
– Да, первого и второго. У неё были потом ещё?
– Да, был ещё третий муж и четвёртый, которого сейчас и подозревают в убийстве.
– А вы думаете, что это не он?
– Я почти уверена в этом.
– Но вообще-то, убить Терезу мог кто угодно, – задумчиво проговорила Тороторкина, – я сама её едва не удушила тридцать лет назад, когда она растрепала всем нашим знакомым и соседям, что мой муж голубой.
Мирослава удивлённо уставилась на Тороторкину.
– Да, представьте себе, – грустно улыбнулась женщина, – она увидела, как мой муж нёс на руках одного парня.
И заметив недоумение детектива, объяснила, – это был Саша Корчевников с 5 этажа. Он не ходил и у них, тогда как раз сломалась коляска. Мой муж выносил юношу на улицу, усаживал его в плетёное кресло и он там сидел под присмотром своей бабушки, дышал воздухом. А потом муж заносил парня обратно к нему домой. У Саши не было отца, только мама, бабушка и младшая сестрёнка. Коляску Саше потом выделили новую. Но Тереза уже успела растрепать эту нелепицу всюду, где могла. И там, где люди не знали о болезни нашего соседа, на моего мужа стали как-то странно смотреть. Мы ничего не понимали, а потом мне всё рассказали добрые люди. Представляете, какой шок я испытала? – спросила Екатерина.
– Представляю, – сказала Мирослава.
– Ну, вот, мы тогда страшно поругались, и я сказала Терезе, что если ещё раз увижу её на пороге своего дома, то убью.
– И она не появилась?
– Нет, – улыбнулась Тороторкина, – в гневе я страшна. И Тереза решила не испытывать судьбу.
– Как долго вы долго дружили с Терезой?
– Более двенадцати лет.
– И мать с дочерью никогда не упоминали о каких-либо своих родственниках?
– Давно я слышала от кого-то в их воре, что родственники у Майских были. Только очень дальние и все они обходили их стороной, как прокажённых. Я тогда ещё была девчонкой и подумала, что старухи просто сплетничают.
– Но потом переменили своё мнение?
– Переменила.
– А сама Тереза не говорила, что у неё есть двоюродные или троюродные сёстры? Братья?
Тороторкина наморщила лоб, потом сказала, – что-то такое было, но никак не вспомню. А! Тереза говорила, что они жили на даче в детстве у двоюродной сестры матери.
– А она не говорила вам, где находится эта дача?
– На Лукошкином озере.
– На Лукошкином?
– Она рассказывала, что в старину там так много было карасей, что их лукошком черпали.
– И дачный посёлок находился на берегу озера?
– Вроде, да, – неуверенно проговорила Екатерина.
– А фамилию сестры матери Тереза не называла?
– Нет. Только имя. Тётя Зина.
Тороторкина ещё немного помолчала и добавила, – и вроде бы она шила на дому.
– Спасибо вам, Екатерина, – сказала Мирослава.
– Да, не за что.
А потом попросила, – если узнаете, кто Терезу убил, позвоните мне. Пожалуйста!
Мирослава ничего не успела ответить, как Тороторкина лукаво ей подмигнула, – ведь это вы мне утром звонили, проверяли дома я или нет, и трубку положили.
– Я, – призналась Мирослава.
– А где же вы раздобыли мой адрес и телефон.
– Февронья Фёдоровна одарила.
– Ой! Она ещё жива?
– Жива.
– Добрая старушка! Совушка мудрая головушка, – улыбнулась Тороторкина.
Мирослава направилась к двери.
– Я с вами, – сказала Тороторкина, – пойду, заберу своего Лёху от соседей, а то, наверное, он деду Павлу уже всю плешь проел, – Тороторкина улыбнулась, – Павел Захарович бывший десантник, так наш Лёха всё просится с парашютом прыгать.
А сосед ему говорит, – мал ещё, подрасти.
Дома детективы разыскали на карте Лукошкино озеро. На его берегу располагалась деревня Лукошко.
Но вот никаких дачных посёлков поблизости не было.
– Придётся всё равно ехать, – вздохнула Мирослава, – хотя, наверное, Тороторкина что-то напутала.
– Вы упускаете одну вещь, – сказал Морис.
– Какую?
– Отдыхать летом можно не только на даче, но и в деревне.
– Пожалуй. Поедешь завтра со мной?
– Поеду, – ответил Миндаугас.
Вечером приехал Наполеонов. Был он в прекрасном настроении, съел половину жареной курицы, тарелку овощного салата и большой кусок яблочного пирога.
После чего обвинил хозяев в злом умысле, с целью раскормить его до размеров кабана и сдать на мясо.
Мирослава фыркнула, – Шура, ты не вкусный!
– Почему это? – обиделся Наполеонов.
– Потому, что вредный!
– Ничего подобного, – не согласился он, – я хороший! Белый и пушистый!
– Клубнику будешь? – спросил Морис.
– Завтра. Сегодня у меня места в животе не осталось, – следователь так ласково погладил свой живот, словно он был его любимым другом.
– Да, кстати, – сказал он, поставив на стол наполовину выпитую чашку с чаем, – можете меня поздравить!
– Поздравляем! А с чем?
– Дело о нападении на женщин в подворотнях завершено. Злодей взят с поличным!
– Как это вам удалось?
– Две подруги возвращались поздно из гостей. Одной было до дома близко, и она решила пройти дворами, а другая отправилась к дороге ловить такси.
Но тут ей пришло на ум, что лучше заночевать у подруги, дома её в этот вечер никто не ждал. Муж был в командировке, дети у бабушки. Ну, она и повернула быстренько назад, чтобы догнать подругу. Вошла во двор, видит, идёт её подруга, а за ней мужик какой-то крадётся и руку поднял. Она как заверещит! Подруга метнулась. И злодей метивший ударить её молотком по затылку промазал. Увидев, что женщин стало двое, он решил убежать, но эта отчаянная дама кинулась ему под ноги. Вторая тоже очнулась и стала голосить, как сирена. На счастье мужик выгуливал дружную семейку алабаев, мама, папа и годовалый сынок. Вот уж они потрепали мужика! Любо дорого было посмотреть. Дамы тем временем вызвали полицию.
– Повезло. Но только опять выходит, что не ваша заслуга.
– Начинается, – обиделся Наполеонов, – преступник задержан. Граждане должны ликовать!
– Они ликуют, – вздохнула Мирослава.
– А чем ты занят сейчас? – спросил Морис.
– Хайли лайкли, – невесело отозвался Наполеонов.
– Чем? Улыбнулись детективы.
– Убили одну старушку, – снизошёл до объяснения Наполеонов, – фамилию я разглашать не буду. А это её прозвище.
– Понятно. И как продвигается следствие?
– Черепашьим шагом, – признался следователь, тяжело вздохнув.
– Есть подозреваемый?
– Есть. Муж убиенной.
– Он признался?
– Нет. Всё начисто отрицает. Да у меня и у самого большие сомнения относительно его причастности к убийству.
– Так в чём дело?
– В том, что этот гражданин упёрся, как осёл и не хочет сообщить следствию, где он был во время убийства старой дамы. Ладно, больше не будем об этом говорить, – отмахнулся следователь, – лучше расскажите, чем заняты вы.
– Мы отдыхаем, – не моргнув глазом, отозвалась Мирослава, – завтра собираемся проехаться по окрестностям.
– Чего это вдруг? – подозрительно спросил Наполеонов.
– Ну не можем же мы целыми днями сидеть в коттеджном посёлке.
– Так вы, вроде и не сидите…
– Может, в лесу грибов насобираем, – произнёс Морис.
– Так вы за грибами намылились? – Шура радостно потёр руки.
– Ага, – хмыкнула Мирослава, – и за ягодами.
– Ягод ещё нет, – отмахнулся Наполеонов.
– А вдруг?
– Ладно, хватит мне на уши лапшу вешать, я лучше пойду спать. Спокойной всем ночи! – и Наполеонов отправился в комнату, которая так и называлась Шурина.
– Вы не хотите посвящать Шуру в наше расследование? – спросил Морис.
– Пока нет, – отозвалась Мирослава.
На следующее утро первым коттеджный посёлок покинул Наполеонов.
Детективы вышли из дома чуть позже. Морис собрался вывести из гаража БМВ, но Мирослава остановила его, – поедем на Волге.
– Почему?
– По кочану!
Морис пожал плечами.
Мирослава села за руль. Миндаугас занял место рядом с ней.
Дон, молча, сидел на крыльце и не сводил взгляда с выезжающей за ворота машины.
Потом тихо вздохнул, лёг и положил свою пушистую мордочку на лапы.
До Лукошкина озера они добрались за час с небольшим.
Наверное, с той поры, когда здесь отдыхали у родни Майские, село Лукошко разрослось, так как озеро находилось как раз посередине него.
Мирослава остановила машину на небольшой стоянке. К озеру они подошли пешком, посмотрели на белые кувшинки и жёлтые кубышки, плавающие на спокойной водной глади.