– Наверняка на плантацию какао упала бомба, и отцу пришлось спасать деревья, – сказал Джереми, вызвав всеобщий смех.
Вино начинало постепенно действовать. Бен смотрел на улыбающиеся лица гостей. Все выглядели расслабленными и довольными. Неужели кто-то из них и впрямь связан с вражеским агентом?
Наконец гости начали расходиться, но в доме по-прежнему царило праздничное настроение.
– Как вы с отцом сюда добрались? – спросил у Бена Джереми.
– Пешком.
– Я вас подвезу.
– Еще не хватало, – отмахнулся Бен. – Ночь теплая, идти нам недалеко.
– Мне ведь совсем нетрудно. Только погоди, спровадим остальных, и я схожу за машиной.
Не дожидаясь ответа, он отошел, чтобы вместе с родителями попрощаться с прочими гостями. Полковник Хантли с женой сели в древний «бентли» мисс Гамильтон, шофер которой был немногим моложе автомобиля. Джереми помог леди Вестерхэм устроиться на переднем сиденье «роллс-ройса», затем усадил Ливви на заднее. Когда очередь дошла до Памелы, он приподнял ее подбородок, притянул к себе и поцеловал. Затем улыбнулся, и до ушей Бена долетели его слова:
– Я зайду к вам завтра, если отец позволит мне взять машину. Можем съездить на пикник.
Бен не слышал, что ответила Памела, но видел, как она улыбнулась. Когда Джереми направился к Бену, на лице его все еще играла довольная усмешка. Вдалеке послышался гул самолетов.
– Немецкие бомбардировщики, – определил Джереми, прислушавшись. – Скорее бы меня допустили к полетам! Мне так этого не хватает. – И тут же произнес, видимо догадавшись, что сморозил бестактность:
– Послушай, старина, как только определюсь в министерство авиации, обязательно погляжу, не найдется ли и для тебя какой-нибудь работенки.
– Это еще зачем? – удивился Бен. – У меня уже есть работа.
– Я имею в виду что-нибудь поинтереснее. Что-нибудь увлекательное. Ты же торчишь на скучной конторской должности…
Бена так и подмывало сообщить Джереми, что он вовсе не занимается скучной конторской рутиной. То, что он делает, жизненно важно для государственной безопасности. Но, разумеется, говорить этого было нельзя, и потому он просто сказал:
– Я делаю полезную работу, а за увлекательной не гонюсь.
– Дружище, я ведь правда хочу тебе помочь, – уперся Джереми. – Как подумаю, что ты томишься в какой-то конторе…
– Послушай, Джереми, я понимаю, ты чувствуешь себя виноватым в том, что произошло, но это был просто несчастный случай. Ты же не собирался убивать нас обоих. Мы выжили, и на том спасибо. Что до моей работы, то я действительно… – Он осекся, так как гул самолетов перерос в рев, заглушая его слова.
– Совсем низко летят, – крикнул Джереми. – Спорим, их цель – аэродром Биггин Хилл? «Спитфайрам», должно быть, приказали подниматься в воздух. Боже, как бы мне хотелось быть одним из них.
Ночь выдалась не такая уж темная, и Бен разглядел силуэты пролетавших рядами самолетов. Вдруг засверкали вспышки, небо полыхнуло: «спитфайры» атаковали противника. Раздался громкий взрыв, и один самолет начал падать, закручиваясь в огненный штопор.
– Наш, – проорал Джереми. – Бедняга!
Самолеты улетели. Шум затих.
– Схожу за нашим драндулетом, – сказал Джереми.
– В этом нет решительно никакой нужды, – вмешался преподобный Крессвелл. – Мы прекрасно дойдем пешком. Не стоит зря расходовать бензин.
– Да ну что вы! – рассмеялся Джереми. – Это же просто предлог. На самом деле мне страсть как хочется сесть за руль. Сто лет не водил – надеюсь, не разучился.
Он направился к гаражу, но мать окликнула его:
– Джереми, куда же ты? Попрощайся с Масгроувами.
Она помахала молодой паре, отъезжавшей в изящной новенькой спортивной «лагонде». Им явно не приходится экономить бензин, подумал Бен.
– Пойду возьму машину, отвезу Бена с отцом домой, – ответил матери Джереми.
Мать схватила его за руку:
– Что за глупости! Ты еще недостаточно окреп, чтобы садиться за руль. Ты и так переутомился, засиделся допоздна. Не забывай, что тебя только-только выписали из госпиталя и ты чуть не умер. Папа сам отвезет Бена домой, правда, Уильям?
– Что правда? – благодушно отозвался сэр Уильям, счастливый от того, что вечер удался.
– Ты отвезешь Крессвеллов домой? Джереми пока не стоит водить по ночам. Его только пару дней как выписали из госпиталя, и ему положено отдыхать.
– Но, мама… – начал было Джереми, но отец поднял руку:
– Мама права, старина. Если хочешь поскорее начать летать, нужно сделать все возможное, чтобы вернуть себе былую силу. Этим вечером ты уже, пожалуй, задержался с гостями дольше разумного. Мы ведь не хотим, чтобы тебе стало хуже, не так ли?
– Ну, знаешь, отец, тебя послушать, так я просто какой-то немощный инвалид! – возмутился Джереми.
– Делай, как мать велит, – отрезал сэр Уильям, и Джереми недовольно отвернулся.
– Мы сами дойдем, сэр Уильям, – заверил его Бен. – Нет никакой необходимости нас подвозить.
– Вас подбросить до дома? – вдруг вмешался полковник Притчард. Они и не заметили, что он еще не уехал. – Боюсь, «роллс-ройса» я вам предложить не могу, но на заднее сиденье моего скромного штабного «хамбера» вы, пожалуй, втиснетесь.
– Это было бы великолепно! – просиял преподобный Крессвелл. – С благодарностью принимаем ваше предложение – не так ли, Бен?
– Да, большое спасибо, – сказал Бен. – Мы еще покатаемся, Джереми, ни минуты не сомневаюсь. – Он улыбнулся другу, но Джереми обиженно нахмурился. Бен понимал: Джереми злится, потому что не сумел настоять на своем. Он и в детстве был таким, да и сейчас, судя по всему, ничуть не изменился.
Они уселись на заднее сиденье «хамбера», помахали на прощанье Прескоттам и выехали со двора. Через открытое окно водителя их лица овевал прохладный ночной ветерок. Однако, повернув в конце аллеи к деревне, они внезапно почуяли едкий запах гари.
За деревьями разливалось призрачное зарево. В небо взметнулся столб огня.
– Это Фарли! – крикнул Бен. – Они сбросили бомбу на Фарли!
Глава двенадцатая
В Фарли
Полковник до упора выжал педаль газа, и они понеслись на зарево. Уже у ворот Фарли стало ясно, что Бен не ошибся. Языки пламени вздымались выше деревьев сквозь крышу западной башни. К дому они подъезжали, казалось, целую вечность. Сердце Бена колотилось, хотя умом он понимал, что Памела с семьей, скорее всего, вернулись домой лишь несколько минут назад. Они просто не успели бы пройти наверх, в свои комнаты. Но тут ему в душу закралось подозрение: что, если парашютист на поле Фарли, а потом бомбежка – вовсе не совпадение? Раньше Бен и мысли не допускал, что парашютист мог иметь какое-то отношение к членам графского семейства.
Когда автомобиль наконец вырулил во двор, оказалось, что в доме уже вовсю кипит работа. Одни мужчины в военной форме таскали ведра с песком, другие пытались прицепить шланг к поставленному у озера насосу. Бен на ходу выскочил из машины. На ступеньках крыльца его встретила перепуганная леди Вестерхэм. У ее ног заливались лаем собаки.
– Чарли наверху, в детской! – крикнула она Бену, хватая его за руку. – Ливви и Памма побежали за ним. И где Фиби? Я ее не вижу. Не может же она спать в таком бедламе. И еще я не знаю, куда делся мой муж. Да тише вы, ради бога! – Последнее было адресовано собакам. – Ох, Бен, какой ужас! Почему мы? Почему наш прекрасный дом?
– Не волнуйтесь. Солдаты скоро все потушат, – заверил ее Бен, стараясь не выдать охватившей его тревоги, и накрыл ладонь леди Вестерхэм своей – в другое время он ни за что не осмелился бы на такое.
– Мне нужно пойти разыскать Фиби, – сказала она, но Бен удержал ее.
– Останьтесь здесь. Я найду Фиби. Не волнуйтесь, до нижних этажей огонь не добрался.
Он взбежал на крыльцо и вошел в дом. В вестибюле царил полумрак, к тому же в доме расквартировали полк, и Бен уже не знал, где чьи покои. Мимо промчались люди в военной форме.
– Отойдите с дороги, сэр, – велел один. – А лучше и вовсе выйдите на всякий случай.
– На верхнем этаже младенец в детской, и еще пропала девочка! – крикнул ему Бен и пошел дальше.
Поднимаясь по первому лестничному маршу, он злился, что непослушное колено не работает быстрее. Он вовсе не был так уверен в успехе, как пытался убедить леди Вестерхэм. Как можно потушить такой пожар? Какой шланг дотянется до самой крыши? Бен постарался отогнать накрывавший его ужас. Вот и первая лестничная площадка, но Фиби не видно. Должно быть, она спит, а он понятия не имел, где ее спальня, – где у них вообще спальни с тех пор, как все в доме перекроили. Предположив, что семья спит здесь, в бельэтаже, он открыл одну дверь наугад. Да, точно, спальня. Коридор, похоже, не пострадал, но на всякий случай Бен пробежал по нему, колотя в двери и крича: «Пожар! Пожар! Выходите!»
Дверь в конце коридора отворилась, и появилась Фиби в белой ночной сорочке.
– Ого, Бен, – сказала она. – А что происходит?
– Похоже, в дом попала бомба. Горят верхние этажи. Их тушат, но тебе надо немедленно спуститься вниз, во дворе ждет мать.
– Но как же Гамби? – спросила она с расширенными от страха глазами.
Бен решил, что она говорит о любимой игрушке.
– Ничего с собой не бери, – ответил он.
– Но она спит на верхнем этаже, в башенке! – воскликнула Фиби, уже пытаясь протиснуться мимо Бена. – Я должна ее спасти!
Бен наконец понял, что речь о человеке. Он схватил девочку за руку.
– Ступай вниз, – велел он. – Я позабочусь, чтобы Гамби выбралась невредимой.
– Я хочу пойти с тобой! Бедная Гамби! Мы должны ее спасти! – Фиби едва не рыдала.
Бен твердо положил руку ей на плечо.
– Фиби, я обещал твоей матери, что выведу тебя из дома. Она сама не своя от страха. Ты должна немедленно спуститься к ней, а я обещаю разыскать твою Гамби.
Ему пришлось почти протащить Фиби по коридору и заставить спуститься по ступенькам. Бен кинулся назад. Навстречу ему спешили полуодетые горничные, миссис Мортлок с папильотками на голове, всхлипывающая судомойка с испачканным грязью лицом.