— Понято, — кивнула Дзейра. — Ты давай в трюм: может быть, найдешь мыло. А я в кубрик: передам поручение Линээ и разберусь с одеждой.
— Договорились.
Итак, банный день начался. И, судя по радостной улыбке рулевой, которая слышала весь разговор начальства, начался вовремя.
«Как бы он не окончился раньше времени!» — подумал Михаил и оступился-таки на лестнице, ведущей в трюм. Загремев вниз, он взвыл: сразу дали знать о себе все раны…
Усилием воли подавив боль, ктан обшарил близлежащее пространство и почти сразу наткнулся на самые необходимые ему в данный момент предметы — масляную лампу и «зажигалку». Без них поиски не имели бы никакого смысла: в трюме было темно, как в брюхе у Эфга.
Порадовавшись предусмотрительности яроттской команды, Михаил добыл себе свет и начал методичный обыск помещения. Примерно через полчаса в небольшом ящичке, содержащем всякое барахло, он нашел то, что ему требовалось — семь кусков травяного мыла. Судя по виду и запаху — гадость редкостная…
— Мик, — раздался сверху голос Дзейры, — как ты там?
— Порядок, нашел.
Михаил стал очень осторожно подниматься… Оказавшись на палубе, он со вздохом облегчения мысленно поблагодарил небо и всех небожителей за свое спасение…
— Ну-ка, покажи. — Лепурка, выхватив мыло из рук Корноухого, принюхалась. На ее лице расплылась довольная улыбка, — Точно, оно!
— А как?.. — Он не договорил, увидев у мачты ворох одежды и пять больших бадей с водой, над которой поднимался парок… В данный момент в бадьях плескались женщины и чувствовали себя при этом весьма неплохо. Михаил незамедлительно уставился взглядом в небо, мимоходом отметив, что на мачте, подобно огромной птице, уже торчит смотровой.
— Что с тобой? — испытывающе взглянула на своего ктана Дзейра.
— Бриться пошел, — ответил тот, чуть ли не бегом устремляясь в свою каюту.
Только захлопнув за собой дверь, Михаил расслабился. Впрочем, через несколько секунд его душевное равновесие было разрушено.
— Мик, вода для бритья.
— Чтоб тебя… — Распахнув дверь, Михаил выхватил из рук ваарки котелок. — Значит, так! Приказываю прекратить обслуживание! Отныне все, что мне надо, я достану сам, вот…
Совершенно неожиданно ваарка рассмеялась. Быстро отсалютовав, она выскочила на палубу.
— Так-то… — Михаил принюхался к воде. Пресная. — Отлично!
Не прошло и пяти секунд, как он уже вовсю намыливал лицо, стремясь как можно быстрее расстаться с проклятой бородой. И минут через пятнадцать он с ней расстался, испытав при этом удовольствие, близкое к сексуальному. «Не надо о сексе!» — приказал себе Михаил. После некоторых колебаний он рискнул выйти на палубу.
— Ого, это кто? — На него во все глаза уставилась Линээ. — Сестрички, гляньте-ка!
— Иди ты… — Михаил понял, что краснеет. Положение спас Шарет, который, дурачась, заявил: либо ему дают бритву, либо ктана за борт! Получив подробное разъяснение, где искать бритвенные принадлежности, он бросился в каюту.
— Вылезайте, дайте ктану смыть с себя грязь, — крикнула Дзейра женщинам.
— Да я в общем-то… э-э… не спешу. — Михаил осторожно шагнул к бадьям с водой… Вскоре, не выдержав насмешливых взглядов женщин, он отбросил всякую скромность и разделся. Ради чистоты можно было стерпеть многое!..
— А он ничего, — шепнула Линээ Дзейре.
— Ты думаешь? — Лепурка деловито оглядела купающегося ктана.
— Не шедевр, конечно, но… сойдет.
— Точно, — подтвердила стоящая рядом ваарка.
— А ну-ка, заткнитесь! — потребовала Дзейра.
— Да-да! — Линээ хитро улыбнулась.
Тем временем Михаил яростно соскабливал грязь с тела, стараясь при этом как-то уберечь бинты, что было не так-то просто: грязи накопилось много… Как и бинтов!..
Завершив наконец мытье, ктан позволил себе несколько секунд просто посидеть в чистой, теплой воде. Потом встал, вытерся куском ткани и быстро оделся. Чувствовал он себя при этом превосходно.
— Судя по твоей довольной физиономии, ты уже искупался. — Чисто выбритый Шарет был тут как тут.
— Я готов петь, чтоб меня… — Михаил попытался руками расчесать свою шевелюру.
Кое-как распутав волосы, ктан вернул гребень хозяйке и отправился с инспекцией на камбуз. Ориентируясь больше по запаху, чем визуально, он нос к носу столкнулся с одной из поварих. Ваарка поспешно отсалютовала. Если учесть, что в одной руке у нее была ложка, а в другой — пучок зелени, жест салюта выглядел презабавно.
— Э-э… — Михаил замялся.
— Иила, — представилась женщина, догадавшись, какая проблема поставила в тупик ктана.
— Ну да. Хотел вот спросить у тебя, Иила, как у нас с водой и продовольствием?
— Корабль вроде бы вез запасы яроттскому войску. Так что с едой у нас проблем нет. С водой тоже. Хватит на месяц, если не больше.
— Ну, так долго мы плавать не будем! — Кивнув женщине, Михаил, весьма довольный тем, как он справляется с делами, покинул камбуз и направился в капитанскую каюту.
— Выяснил, как дела с продовольствием? — остановила его Линээ.
— Да. Остается только узнать, сколько продлится наше плавание…
— Если мы плывем к Риг-ро, то дней двенадцать — четырнадцать, — задумчиво сказала ваарка. — Впрочем, по карте ты сможешь выяснить точнее.
— Именно это я и хочу сделать… А ты, я смотрю, все ждешь своей очереди?
— Именем Эфга, да! — Линээ возмущенно фыркнула. — Проклятый стегардец прочно занял место и не спешит вылезать из бадьи… Ну все, мне надоело!
Женщина решительно направилась к бадьям с водой, в одной из которых как раз и плескался Шарет. Увидев ваарку, он предостерегающе поднял руки.
— Сейчас ты у меня так будешь плескаться!.. — Линээ кровожадно улыбнулась. Михаил отвернулся от этой сцены, сделал шаг и столкнулся с годоком.
Трейч грустно взглянул на друга:
— Мик, интересно, а как буду мыться я?
— Может, за борт его? — предложила одна из ваарок.
Кажется, Беета…
— Я тебе покажу «за борт»! — Надкрылья годока слегка разошлись. — Поговори еще у меня!..
— Да, за борт — это слишком радикально… — Михаил почесал затылок. — Тебя устроит, если мы просто польем тебя водой?
— Ну-у… — Трейч задумался. — А, к Эфгу все это… Поливайте!
— Но сначала тебе придется подождать своей очереди, — заявила Беета.
Сокрушенно кивнув, годок отошел к борту корабля, где и устроился, созерцая пенные гребни волн… Посчитав, что теперь все проблемы с мытьем решены, Михаил продолжил свой путь к каюте…
Закрыв за собой дверь, Михаил прошел к столу, сел на табурет и приступил к изучению карты… Если ориентироваться на время плавания корабля, которым яроттцы доставили заключенных в Эгор, корабль беглецов пробудет в плавании дней двенадцать — вот и все, что он понял, потратив час на изучение Арка и его окрестностей.
«Потянет!» — Удовлетворенный, Михаил встал из-за стола. Тут же в дверь постучали. Оказалось, что это пришла чистая и опрятная Дзейра, желающая срочно поменять ктану повязки.
— Пластом на кровать! — приказала женщина.
— Вы забываетесь! — Михаил грозно насупился и все-таки лег.
— Перед болью все равны.
— Это что, намек?
— Хуже. Это факт. — Дзейра взялась за бинты. В каюте раздался возмущенный крик…
Заканчивался седьмой день плавания… Вопреки ожиданиям Михаила ничего страшного с беглецами не случилось. Если, конечно, не считать случая с Трейчем, однажды вывалившимся по пьяни за борт. Дзейра тогда быстро решила эту проблему: спасательная команда около получаса тащила годока на буксире, несмотря на его яростные вопли. Понятное дело, после такого купания Трейч абсолютно протрезвел.
В остальном же плавание проходило без сучка и задоринки: небеса не разверзались, гром не грохотал, попутный ветер исправно наполнял собой парус, яроттцы не показывались. Эльф уверял, что корабль идет точнехонько к Фо-Ригу. В общем, довольно оптимистическая картина…
…Разобравшись со всеми вечерними делами, доблестный ктан отправился на палубу. Ему хотелось увидеть звезды. И желание это было вызвано отнюдь не романтическим настроением. Просто не далее как вчера он собственными глазами видел, как по вечернему небу Груэлла медленно пролетела крохотная белая звездочка.
Будь Михаил в своем мире, он бы с уверенностью сказал, что звездочка — это искусственный спутник, но здесь, на Груэлле…
— Хетч какой-то. — Ктан внимательно осмотрел небосклон. Обычные яркие искры звезд, которым и дела нет до человека на палубе.
Через час Михаил, сдавшись, покинул свой наблюдательный пост. Спутник спутником, а, как когда-то было сказано Лоуолису, ночь создана для того, чтобы солдаты могли отдохнуть. Ну а поскольку Михаил волей случая, а вернее, волей каких-то всемогущих (и ненормальных!) деятелей, являлся в настоящее время солдатом, он незамедлительно лег спать.
Ночь прошла, как говорится, в одно касание. Как черное крыло, на секунду затмившее свет. И вот наступило утро восьмого дня плавания.
Едва открыв глаза, ктан уже знал, что день ему предстоит самый обычный, а значит, по-своему замечательный…
— Подъем, Мик, — раздался за дверью голос Дзейры. — Близнецы взошли, так что пора нам размять косточки.
— Угу, — односложно ответил женщине Михаил.
Одевшись, он не спеша, с достоинством вышел на палубу и приступил к обычной утренней процедуре.
— Ктан на виду! — скомандовала Линээ. Обязанность подавать эту утреннюю команду была как бы переходящей: иногда ее произносила ваарка, иногда Дзейра. Отметив, что сегодня очередь Линээ, Михаил отсалютовал двадцати пяти своим солдатам.
— Все готово. Что ж, Мик, не желаешь ли? — Лепурка многообещающе подняла меч. Слегка поморщившись, ктан приготовил свой клинок. Начиналась самая неприятная часть утренней процедуры — получасовые упражнения с оружием…
Очень осторожно Михаил приблизился к Дзейре. Не соблаговолив даже предупредить о начале атаки, та взмахнула мечом, посылая его в стремительный полет к голове противника. Зазвенела сталь… Отбив удар, который едва-едва его не прикончил, Михаил перешел в контратаку, мысленно проклиная лепурку…