— Вы отлично справитесь, — заметила Вера, просматривая список. — Я вам дам прекрасного консультанта. Чурносова! — тут же крикнула она, обращаясь к группе девочек.
Галя, встряхивая кудряшками, подбежала. Пока Вера задавала ей вопросы о хранении тайны, Олег с огорчением подумал о том, что он, пожалуй, поторопился. Не следовало ему отказываться от такого интересного дела, как приготовление пирогов.
Он подошел к Ракову и негромко спросил его:
— А ты не можешь меня переписать?
— Как — переписать? — не понял тот, продолжая разбираться в своих заметках.
— Перевести в повара, — вполголоса пояснил Олег и слегка покраснел.
— Нет, не могу, — отрывисто ответил Коля. — Поваров теперь и так набралось слишком много. Больше никого записывать не буду. Надо обеспечить сервировку. Послушай, Олежка, принесешь, кроме ложечек, еще несколько штук тарелок?
— У нас нет тарелок, — холодно отрезал Олег и отошел от Коли.
В перемену Юра Студенцов поинтересовался:
— Ты будешь участвовать в этих детских забавах?
Олег все еще был раздосадован:
— Над всем, если захотеть, можно посмеяться. Почему бы нам не угостить наших родителей чаем, хотя бы один раз в году?
— О, какая поразительная сознательность! — насмешливо протянул Юрка и отошел от Олега посвистывая.
Дома Олег стал соображать, как взять чайные ложечки, чтобы мама не заметила и не задала бы лишних вопросов.
Он решил просто спрятать их с тем, чтобы Восьмого марта отнести в школу. Так он и сделал. Выбрал несколько штук получше и спрятал в портфель, оставив в буфете всего две алюминиевые.
Но за ужином мама заметила:
— Куда это задевались все ложки? Утром вымыла, сложила в буфет, и уже все повытаскали. Сколько раз просила не разбрасывать грязную посуду! И в кухне ни одной не вижу.
— Кому же их повытаскать, — удивленно проговорил отец, — нас с Олежкой и дома не было...
Мама промолчала, но Олег слышал, как она еще долго бренчала в буфете посудой.
Вечером, забывшись, Олег неосторожно вытащил из портфеля учебники, и вместе с ними на стол со звоном высыпались чайные ложечки.
Олег прикрыл их тетрадкой и испуганно оглянулся на родителей.
Мать сидела на диване и шила. Отца не видно было из-за развернутой во всю ширину газеты.
— Чем это ты там гремишь? — спросила мать, не отрывая глаз от шитья.
— Это так, обыкновенные железки, — схитрил Олег.
— Опять начал всякую дрянь в портфель насовывать? Уж пора бы отвыкнуть, в восьмой класс переходишь.
— Больше не буду, — отозвался Олег так покорно, что отец выглянул из-за газеты и с удивлением посмотрел в его сторону.
Теперь Олегу казалось, что ложки неудобно хранить в портфеле. Он аккуратно сложил их и, завернув в бумагу, спрятал в карман брюк.
В этот вечер Олег рано улегся и уснул безмятежным сном человека, успешно справившегося с трудным делом.
Утром его разбудили осторожные голоса родителей.
— Оставь! — говорил отец. — Оставь как есть. Надо выяснить сначала, что к чему, а потом уже бить тревогу.
— Ты шутишь, Алексей! Может быть, мальчик поражен клептоманией! Надо повести его к врачу. А что, если...
Тут мать так понизила голос, что Олег ничего не мог услышать.
Отец недовольно хмыкнул, но, видимо, согласился.
— Сходи, если хочешь. Только поосторожнее, понимаешь?
"О чем это они? — соображал Олег, все еще потягиваясь в постели. — Что за болезнь у меня нашла мама?"
Когда он встал, родителей уже не было дома. Ложки по-прежнему лежали в кармане, только брюки были слегка подглажены.
Собираясь в школу, Олег с интересом и удовольствием думал о предстоящем празднике.
Коля Раков встретил его у самой школы.
— Все пропало, — с унылым видом сообщил он Олегу.
— Что именно?
— Эти ослы начали тащить из дому что ни попадя. Маточкин приволок какое-то дорогое блюдо, а Семенов — хрустальную сахарницу. Сейчас вожатая и все матери сидят у директора. И твоя там.
— И моя? — поразился Олег. — А моя зачем?
— Уж не знаю. Может быть, ты уволок из дому всю мебель? — съязвил Коля.
— Нет, я как сказал, ложки принесу, так и принес, — хмуро возразил Олег.
— Ну вот. Даже такого пустяка не сумел принести незаметно.
У входа в класс Олег столкнулся с матерью. Она заглядывала в дверь, и вид у нее был растерянный и виноватый.
— Олежка! — сказала она. — Я пришла тебя попросить, чтобы ты после школы зашел за хлебом. Вот тебе деньги...
Олег обрадовался и удивился. Видно, мама приходила в школу не из-за ложек. Но почему ее так обеспокоил хлеб?
Ему все стало ясно, когда он узнал, что и другие мамы, побывавшие в школе, также просили своих детей зайти после занятий за хлебом или в аптеку; и при этом, как заметил Олег, многие из них улыбались также растерянно и чуть виновато. Вожатая тоже скоро вышла из кабинета, красная и смущенная. Только мать Вальки Семенова долго еще оставалась у директора. Скоро туда же вызвали и самого Вальку. Семенов потом рассказывал ребятам, что директор очень вежливо попросил его вернуть матери хрустальную сахарницу.
— У меня нет ее. Можете осмотреть парту, — твердил Валька.
Валькина мать заплакала, а директор стал объяснять Вальке, что для Восьмого марта не обязательно нужна такая дорогая, может пригодиться любая сахарница. Но Валька все не сдавался.
— Где я ее возьму? — бурчал он.
Тогда директор посоветовал Валькиной матери купить для этого случая другую сахарницу, подешевле. Валькина мать обещала и дала честное слово. Только тогда Валька принес сахарницу. Он прятал ее в ящике для мусора.
Мать ушла, унося, как трофей, свою драгоценность, а Валька долго ходил хмурый и на все утешения товарищей односложно бубнил:
— Я ее все равно разобью...
Восьмое марта
Олег ожидал этого дня с нетерпением. Накануне Вера предупредила всех поваров, что они должны явиться в пионерскую комнату на производственное совещание. Олег под каким-то предлогом тоже пришел и уселся в сторонке, стараясь быть незаметным.
Производственное совещание вела Галя.
Возле нее лежала раскрытая поваренная книга, и девочка, изредка заглядывая в нее, говорила:
— А то можно сделать рулет с маком или бисквитное пирожное. А еще слойки. Но, по-моему, лучше всего торт "Мишка". В книге "Мишки" нет, и его мало кто знает, но я его делать умею. Это очень просто: взять четыре яйца...
— Постой, Галя, — вмешалась в разговор вожатая. — Давайте сначала решим, на чем нам остановиться.
Но большинству поваров загадочный "Мишка" пришелся по душе.
Галя оказалась неплохим инструктором. Она обстоятельно объясняла ребятам, что надо проделать с яйцами, мукой и сахаром, и при этом лицо ее было серьезным и сосредоточенным, будто она доказывала у доски сложную теорему.
Было решено, что каждый из участников бригады поваров принесет что-нибудь одно из всех необходимых для торта продуктов.
На следующий день Галя, принимая продукты, ахнула. Каждый постарался: вместо двух яиц непременно тащил четыре, вместо стакана сахара выкладывал полкилограмма.
Галя строго отсыпала и отмеривала что следует, а излишки приказывала нести домой. Разумеется, не обошлось и без недоразумений. Коля Раков сложил излишки яичных запасов в свой портфель и два урока подряд не позволял ребятам даже близко подходить к своей парте.
— Осторожнее, не сделай мне в портфеле яичницу! — кричал он и локтями, как курица крыльями, загораживал все подходы.
На третьем уроке, когда надо было переходить из класса в кабинет физики, Коля забыл о необычайной начинке в своем портфеле. Он не смог устоять перед искушением и принял участие в маленькой потасовке, возникшей у дверей кабинета. И, уж конечно, главными орудиями боя оказались сумки. Коля размахивал своим портфелем с таким усердием, что полившаяся из него желтая тягучая жижа оставила следы на головах абсолютного большинства участников потасовки. Коля опомнился, но — увы! — было уже поздно. По раскрашенным головам можно было судить, что яичница в портфеле получилась болтуньей. До конца уроков Коля не решался заглянуть внутрь портфеля. Он понес его домой, отставляя руку в сторону, как женщины носят полное ведро, опасаясь плеснуть на платье.
И все-таки праздник удался.
Олег вместе с другими мальчиками сдвигал в учительской столы, накрывали их большими листами белой бумаги — про скатерть ребята забыли — и расставляли разноцветные тарелки и чашки. Стол получился нарядный.
Кто-то из ребят догадался принести и поставить посередине стола несколько горшков с цветами.
Повара вертелись в квартире сердитой сторожихи тети Нюры. На этот раз она милостиво разрешила не только воспользоваться ее маленькой кухонькой, но снабдила мальчиков необходимой посудой.
Олег не раз бегал на кухню, чтобы посмотреть на поваров. Он с завистью следил, как ребята, подвязанные полотенцами, "колдовали" над мисками и кастрюлями. Правда, Галя пожаловалась, что толку от них немного. Коля Маточкин, взбивая белки, чуть не выплескал их на пол. Валя Семенов, которому было поручено мелко нарубить орехи, превратил их в муку, а когда Галя сказала, что теперь они для "Мишки" непригодны, съел всю муку без остатка. Пришлось бежать в магазин и покупать новую порцию орехов.
Так или иначе, но торт "Мишка" все же был готов и ровно в семь часов вечера торжественно водружен между двумя большими вазами с цветами.
Начали собираться гости. Вера научила нескольких мальчиков искусству принимать и рассаживать гостей. Главным церемониймейстером оказался Семен Дожделев. Олег прежде никогда не думал, что из Дожделева может получиться отличный распорядитель.
Торжественное собрание и концерт прошли как обычно. Только девочки показали новый танцевальный номер, который они готовили втайне от мальчиков.
Наконец Дожделев распахнул двери в учительскую и пригласил гостей к столу. Мамы хором ахнули. Девочки зачирикали, застрекотали, захлопали в ладоши, громко выражая свое одобрение.