Дал мне свою визитную карточку: «А. Саймингтон, адвокат».
— Вы — честный человек! — заявил он. — Возможно, именно тот, кого я ищу.
Я сказал, что не понимаю, к чему он клонит.
— Дело в том, — продолжал он, — что мой друг выиграл в футбольный тотализатор сто тысяч фунтов. И очень беспокоится. Его гложет, что у него нет морального права на дармовые деньги.
— Тогда чего же он в тотализатор играл?
— Жена уговорила. Ради интереса. Но про выигрыш он ей ничего не сказал и решил раздать деньги. Одна только закавыка: с благотворительностью у него уже был печальный опыт — его здорово надули. Вот он и поручил все сделать мне в паре с честным человеком. Его выбираю я, а одобряет он. Каждый из нас получает пять процентов за труды.
Уж теперь-то, сам понимаешь, я слушал в оба уха. Пять тысяч — большие деньги!
— И мне кажется, вы — тот человек, который нужен, — продолжал адвокат. — Вам надо встретиться с моим другом, чтобы он лично проверил вас. Он хочет, чтобы кандидат — то есть вы — оставил бы у него пятьсот фунтов, а сам вышел на часок погулять.
— Да, но пятьсот фунтов мне не достать.
— Жалко, жалко! Сколько же вы могли бы осилить?
— Да на моем банковском счету едва сотня наберется…
— Ясно. Подождите, я сейчас.
Он отправился звонить и минуты через три вернулся.
— Ста фунтов хватит, — заявил он. — Поезжайте в банк за наличными. Мы все встречаемся здесь, сегодня в три…
Мы еще малость побеседовали и разошлись. Я подозвал такси и попросил сразу же отвезти меня в Скотланд-Ярд. Потому что, как я и сказал инспектору Мейриллу, не купился на такой избитый трюк.
— И сказочка-то с бородой! — возмущался я.
— Да, да, — покивал инспектор. — Адвоката этого описать сумеете?
Я сумел и увидел, как по лицу инспектора расплылась улыбка: ясно, мошенника этого он признал.
— А не поможете нам еще? Понимаете, вся беда в том, что никаких вещественных доказательств.
— И что же от меня требуется?
— Надо, чтобы вы выполнили его просьбу.
— Что! — завопил я. — Потерять сотню фунтов! Да ни в жизнь…
— Деньги мы вам дадим, — перебил инспектор. — Все равно, никуда они от нас не денутся. Я обращаюсь к вашему сознанию.
Что мне еще оставалось?
— Вот вам сто фунтов, — сказал инспектор. — Пожалуйста, поставьте свои инициалы в левом верхнем углу… На каждой банкноте… Он с ними удирает, мы его ловим, и вот она — улика! Вопросы есть?
Вопросов не было. Все это так меня занимало!
Я отправился в «Ритц», но пришел немножко рановато. Трех часов еще не было, и я спросил у портье, как пройти в туалет. Ни разу в жизни мне так легко не доставалась сотняжка. Махну-ка я гульнуть в Блэкпул, на море!
Пока, Джордж! Твой Тед.
Р. S. А инспектор-то был прав. Как он и говорил, деньги никуда от него не делись: банкноты он мне дал фальшивые! Несколько минут назад стал я разменивать одну бумажку… Господи, еле ноги унес! Будь другом, вышли мне на обратный билет из Блэкпула.
Перевела с английского И. Митрофанова
1983
Л. ПлонскийВ разных вселенных
Капсула с матрицей скользнула в приемное гнездо компьютера. На экране появилось лицо Федора.
— Ну, здравствуй, сын, — сказал Олег.
— Здравствуй, отец. И прости, что не пишу. Разве не приятнее побеседовать так, как это делаем мы сейчас?
— Я разговариваю не с тобой, — грустно улыбнулся Олег, — а всего лишь с компьютером.
— Верно, — согласился Федор. — Но он настроен на мои личные параметры и воспроизводит таким, каким я был месяц назад. Все, что ты слышишь от него, ты услышал бы и от меня. Вот почему я считаю писание писем пустой тратой времени. И, пожалуйста, не обижайся. Мы с тобой достаточно близки, чтобы прощать друг другу. Например, я ведь не жалуюсь, что мой отец почти ничего мне не дал в духовном отношении. С тех пор, как ты целиком ушел в науку…
— Это так, — признался Олег. — Если не считать того, что ты пошел по моему пути…
— Но своей дорогой, — перебил Федор. — Рассказать о себе?
— Конечно, — кивнул Олег.
— Я только что вернулся из круиза по Млечному Пути. Интереснее всего было в созвездии Лебедя. Вблизи одной из звезд Вольфа-Райэ есть любопытная планетка, но чересчур свирепая. Вначале три дня подряд был буран, и мы даже не смогли взять первый перевал. Ветер был ужасный, ничего подобного раньше не испытывал. Пришлось включить защитное поле… На втором перевале как раз перед нами чуть не замерзла группа англичан. Еле спасли дисколетами…
— А стоило ли рисковать? — спросил Олег. — Ведь есть гораздо более изящный и эффективный путь.
— Что ты имеешь в виду?
— Послать в круиз компьютер с твоими личностными параметрами. Он бы воспроизвел тебя на Млечном Пути. Результат был бы тем же, а риска никакого. Надо быть последовательным во всем. Если в общении с близким человеком можно подменить себя компьютером, то почему нельзя этого сделать в круизе?
— Но я хочу испытать все сам! — запальчиво воскликнул Федор. — В последний день мы шли по настоящей тундре и объедались мороженой ягодой, похожей на бруснику. В общем, есть о чем вспомнить.
— Рад за тебя, сын.
Федор задумался. Минуту длилось молчание.
— Все-таки очень жаль, что мы так далеко друг от друга. А ведь как хорошо иметь рядом родного человека, с которым можно посоветоваться, поделиться сокровенным…
Олег почувствовал, что ему перехватило горло.
— Мне тоже недостает тебя, сын, — сказал он.
— Они живы? — осторожно поинтересовался Леверрье.
— Как вам сказать… И да, и нет. — Милютин задумался. — Кто же знал, что Федора внезапно пошлют в Межгалактическую экспедицию, которая возвратится лишь через несколько земных столетий!
— А Олег?
— Помните его нашумевшую теорию?
— Что-то припоминаю… — неуверенно проговорил Леверрье. — Бесчисленное множество совмещенных в пространстве вселенных…
— Олег доказал правильность своей теории, — сказал Милютин. — Эксперимент удался… Счастье, что отец и сын оставили нам личностные матрицы.
— Это была блестящая мысль, устроить им эту встречу. Но, похоже, они не во всем сходились характерами?
— Зато теперь, кажется, нашли друг друга…
— В разных вселенных, — сказал Леверрье.
В. НикитинТрудоустройство
Здравствуй, милый, — сказал женский голос. — Ну, как ты?
— Осваиваюсь, — сказал я, совершенно пока не представляя, как нужно интонировать речь, и поэтому стараясь говорить тихо, словно бы с перехваченным от волнения горлом. — Забот — прорва. Как твое самочувствие? Скучаешь?
В разговор я входил с привычной осторожностью, как входит в утреннее море ранний купальщик — пробуя ногой воду. Правой рукой я нажал клавишу «АДРЕС». На экране справа возникло изображение молодой женщины с заплаканными глазами и побежали красные строчки текста:
«Генриетта Слайт 28 лет чертежница проектного бюро фирмы «Доу Кемикал» муж Тибальт Слайт ОСВОИТЕЛЬ БРО 384918 отправлен тридцать дней назначение Титан основная специальность наладчик компрессорных установок социальный статус безработный последнее место работы…»Я впитывал глазами стремительно бегущую информацию, а пальцы уже автоматически набрали на клавиатуре «БРО 384918»: на экране слева появилась фотография мужчины, а в левом наушнике зазвучал хрипловатый, с легким южным акцентом голос: Тибальт Слайт, чуть-чуть растягивая «а» и «у» и смягчая «л», читал контрольный текст (все Освоители удивляются, зачем перед отправкой их заставляют произносить эти десять бессмысленных, фонетически громоздких фраз). Имитировать речь Слайта было просто.
— Конечно, скучаю, — кусая губы, говорила женщина. — Какой у тебя странный голос… Далекий и… чужой… Мне страшно, Тиб!.. Вдруг мы больше не увидимся?..
Строчки все летели и летели по экрану. Здесь было все, что требовалось оператору знать о жизни Тиба Слайта: когда и где родился, чему и с кем учился, отец, мать, бабушки, дедушки, сын (Мики, 4 года), особые приметы друзей, даты и места свиданий, излюбленные словечки и так далее и тому подобное…
— Ну что ты, Гетти! Вот увидишь, все будет хорошо. Придет время, и ты телепортируешься ко мне. Вместе с малышом. К тому времени мы уже построим купол, и в поселке можно будет жить куда роскошнее, чем на Земле.
— Я так хочу этого, Тиб! Но у меня жуткие предчувствия… Мой номер в очереди — 409846. Это значит, ждать больше года…
И потом… Всего месяц, как ты вошел в кабину телепортация, а уже изменился. И голос неровный ‘И назвал Мики малышом, хотя всегда звал Человечком… Мне страшно, Тиб!..
Осечка! Надо быть осторожнее. В нашей работе срывы недопустимы: хуже нет, чем посеять в людях недоверие к ТП.
— Успокойся, Гетти! Все будет хорошо. Какие новости?
— Не новости, а Сплошной кошмар! Цены растут с убийственной скоростью. Чтобы поговорить с тобой, я весь этот месяц отказывала себе и Мики буквально во всем, да еще залезла в долги… Жить в Ньюстоне совершенно невыносимо. В воздухе смрад, питьевая вода подается уже не два часа в день, а час… Подумать только, в городе уже двадцать пять миллионов человек! И половина безработные. И так по всей Америке. Драки, убийства, грабежи, погромы… Как хорошо все-таки, что придумали телепортацию и можно безо всяких ракет отправляться на Дальние Рубежи. Люди записываются в Освоители десятками тысяч — как правило, конечно, безработные. А Рубежи все отодвигаются… Поговаривают, что через два-три месяца введут ТП новых направлений — на спутники Урана и Нептуна…
Я с воодушевлением говорю о Рубежах, голосом Тиба Слайта расписываю трудности и надежды Тиба Слайта, отправленного на Титан, а сам поглядываю в левый верхний угол экрана, где электронные цифры отсчитывают время беседы. Еще 45 секунд — и все: пятиминутный разговор стоимостью две тысячи долларов закончится. Можно будет выскочить в комнату отдыха и на полчаса расслабиться. Все-таки у операторов очень напряженная работа. За какие-то мгновения вживаться в образ совершенно незнакомого человека, говорить его голосом, вспоминать его памятью, мыслить его мыслями. И еще эта проклята