Десятью минутами позже он появился, одетый в короткий махровый халат, и подошел к шкафу, в котором, по словам Калейлы, должна была находиться его одежда, «продезинфицированная, выстиранная и выглаженная». Он открыл зеркальную дверцу и едва узнал свои вещи: сейчас они были похожи на обычную военную униформу. Не снимая одежду с вешалок, он бросил все на кушетку, затем подошел к кровати, сел и уставился на кучку вещей на полу. Он хотел было пересчитать деньги и проверить, не пропало ли несколько крупненьких купюр, но затем передумал. Если Калейла воровка, он не желал это знать. Не сейчас.
Зазвонил телефон. Звук был какой-то металлический, пронзительный. Эван задумался. Кто это может быть? Список с телефонными номерами ему уже передали. Больше ему никто сюда звонить не должен, так сказала Калейла. Калейла? А вдруг это она? Что, если она передумала? Надежда, вспыхнувшая в нем, заставила снять трубку. Восемь секунд спустя он пожалел, что сделал это.
— Американец, — произнес мужской голос. — Если покинешь этот королевский дворец до утра, считай, ты покойник. Завтра без лишнего шума ты вернешься туда, откуда явился.
Глава 14
Эммануил Вайнграсс забрал радиопередатчик у Серого, поднес его к губам и заговорил:
— Действуй. И не забывай держать линию открытой. Я должен слышать абсолютно все!
— Если простите меня, Вайнграсс, — ответил Бен-Ами, скрывшийся в тени неподалеку от улицы Правительства, — мне будет спокойнее, если Серый тоже сможет участвовать в переговорах. Мы с вами не эксперты в ситуациях, к которым эти мальчики привыкли.
— Жаль только, мозгов в их коллективной голове недостает. А у нас их целых две.
— Это не игрушки, Мэнни, это самая что ни на есть боевая вылазка, могут возникнуть трудности.
— Верю тебе, Бенни-бой, особенно если убедишь меня, что эти детские радиоприемнички одолеют стальную стену.
— Эта аппаратура такая же тонкая, как новейший из разработанных электронный «жучок», к тому же способный передавать напрямую. Надо только нажать нужную кнопку.
— Вот ты и нажми, — сказал Вайнграсс. — Давай, приятель, мы отправимся следом, как только услышим, что скажет Макдоналд-Стрикленд.
— Только, пожалуйста, пусть Серый пойдет первым.
Выбравшись из тени, Бен-Ами влился в толпу людей возле парадного входа отеля «Тилос». Люди входили и выходили, по большей части мужчины, преимущественно в европейских костюмах, в сопровождении дам исключительно в европейского покроя платьях. Одни машины с шахматной полоской на дверце высаживали пассажиров, другие — забирали. С неизменной улыбкой на лице у входа стоял швейцар, чьей единственной работой было открывать и закрывать двери, свистом подзывать носильщика и получать за это щедрые чаевые. Бен-Ами вместе с толпой других людей вошел в вестибюль. Несколько минут спустя следящие за его действиями бойцы оперативного отряда услышали, как он набирает номер. Мэнни, вытянувшись, держал передатчик так, чтобы слова его могли слышать и он, и куда более высокий Серый. Первые слова постояльца номера 202 потонули в шуме людской толпы. Затем заговорил агент Моссад:
— Стрикленд?
— Кто это? — Теперь настороженный шепот англичанина слышался гораздо отчетливее. Бен-Ами подкрутил передатчик.
— Я внизу… Ана хенах литти га…
— Чертов черномазый идиот! — обложил его Макдоналд. — Я не говорю на вашем тарабарском языке! Почему ты звонишь из вестибюля?
— Я проверял вас, мистер Стрикленд, — быстро проговорил Бен-Ами. — Человек в стрессовой ситуации часто выдает себя. Вы могли спросить, что у меня за дело, а после поинтересовались бы кодом. Тогда бы я понял, что вы не тот человек…
— Да-да, мне ясно! Слава Богу, вы здесь! Долго же вы добирались. Я ждал вас еще полчаса назад. Вы должны передать мне что-то на словах, говорите!
— Не по телефону, — твердо сказал офицер Моссад. — Никогда нельзя передавать информацию по телефону, вам это должно быть известно.
— Если надеетесь, что я впущу вас…
— На вашем месте я бы этого делать не стал, — вновь прервал его Бен-Ами. — Нам известно, что вы вооружены.
— В самом деле?
— Любой факт нелегальной продажи оружия фиксируется нами.
— Да… разумеется.
— Откройте дверь, не снимая цепочки. Если мои слова окажутся неверными, можете пристрелить меня.
— Ладно… договорились. Уверен, необходимости в этом не возникнет. Только и меня поймите, если хоть одну гласную произнесете неправильно, пеняйте на себя.
— Я буду совершенствовать свой английский, Стрикленд.
На передатчике в руках Вайнграсса внезапно замигал зеленый огонек.
— Это что еще такое? — спросил Мэнни.
— Прямая передача, — ответил Серый. — Дайте мне. — Он взял передатчик, нажал нужную кнопку и произнес: — Говори.
— Он один, — сообщил Бен-Ами. — Мы должны действовать быстро и брать его сейчас!
— Мы не сделаем ни одного шага, тупая твоя голова! — рявкнул Вайнграсс в передатчик. — Даже недоумки из Отдела консульских операций Госдепартамента и то понимают, что им говорят, в отличие от сотрудников Моссад! Они слышат только себя, ну, может, еще и Авраама, если найдут ключ к тому, чтобы связаться с ним, на коробке с кукурузными хлопьями!
— Мэнни, я не желаю этого выслушивать, — медленно произнес Бен-Ами.
— Уши тебе нужны, вот что! Этот пьянчужка ждет агента Махди с минуты на минуту, и мы знаем, что из вестибюля он звонить не станет, а поднимется прямо к нему в номер. Он знает кодовые слова, чтобы Макдоналд открыл ему дверь, и вот тогда мы присоединимся к вечеринке и возьмем их обоих! А ты что хотел? Взломать дверь с помощью неандертальца, который стоит рядом со мной?
— Ну… да…
— Я тоже не желаю выслушивать оскорбления, — заявил Серый.
— Давай, тащи свою секретную задницу на второй этаж, мы подойдем туда через пару минут, правда, зайка серый?
— Мистер Вайнграсс! — На щеках Серого заходили желваки. — Вы самый несносный человек из всех, кого я встречал.
— Ой-ой, что ты говоришь! В Бронксе за такие слова тебя бы изрядно отколотили мои друзья ирландцы и итальянцы. Пошли!
Мэнни пересек улицу Правительства, Серый — за ним следом, качая головой, не столько из желания показать свое несогласие, сколько пытаясь разобраться в собственных мыслях.
Длинный коридор, устланный мягким ковром, заглушал шаги. Сейчас было время ужина, и большинство номеров пустовало. Вайнграсс остановился, захотел было закурить сигарету, но, закашлявшись, бросил ее на пол, отчего в ковре тут же образовалась дырка. Бен-Ами застыл у лифта на другом конце коридора. Постоялец 202-го номера ждал связного, который все никак не появлялся. Серый расположился в пяти метрах по диагонали от апартаментов мистера Стрикленда, лениво прислонившись к стене холла. Он профессионал, ему ничего не стоило изобразить нетерпение молодого любовника, ожидающего встречи с дамой сердца.
И вот он появился. Вайнграсс был поражен. Швейцар, тот самый, что стоял в дверях отеля, вышел из лифта и направился к номеру 202. Он остановился, постучал, подождал, пока постоялец не накинет цепочку и не приоткроет дверь, и только тогда заговорил. Внезапно, с феноменальной скоростью бегуна на Олимпийских играх, Серый оторвался от стены, в два прыжка перенесся к двери. Успевая выдернуть на ходу оружие, столкнул двоих мужчин вместе и швырнул обоих на пол. Прозвучало два приглушенных выстрела. Пистолет Энтони Макдоналда, зажатый в руке, равно как и два его пальца отлетели в сторону.
Вайнграсс и Бен-Ами вбежали в номер вслед за Серым и закрыли дверь.
— О Господи, посмотрите на меня! — ревел англичанин, корчась на полу и сжимая окровавленную правую руку. — Господи Боже! У меня же нет…
— Принеси полотенце из ванной, — спокойно распорядился Серый, взглянув на Бен-Ами.
Агент Моссад сделал так, как ему велели.
— Я всего лишь посыльный! — кричал швейцар, забившись в угол возле кровати. — Я должен был только передать информацию!
— Черта с два ты посыльный, — сказал Эммануил Вайнграсс, останавливаясь возле него. — А ты хорош, сукин ты сын. Все видишь, всех замечаешь, кто приходит, кто уходит. Ты их глаза. Я хочу потолковать с тобой.
— У меня нет руки! — выл Макдоналд, кровь ручейками быстро стекала по его руке.
— Вот. — Бен-Ами нагнулся к нему и обмотал руку полотенцем.
— Оставь, — приказал Серый, сорвав с руки Макдоналда полотенце и отбросив его в сторону.
— Ты же просил принести… — Бен-Ами в растерянности посмотрел на Серого.
— Я передумал, — сказал тот, в голосе прозвучала неприкрытая злоба. Он схватил руку Макдоналда и опустил ее вниз, кровь закапала на ковер. — Кровь, — проговорил Серый, — особенно из правой руки, ведь аорта, снабжающая руку кровью, напрямую соединяется с сердцем, будет выливаться, не встречая препятствий. Ты понял меня, свинья? Скажи нам то, что знаешь, иначе распрощаешься с жизнью. Где этот Махди? Кто он?
— Я не знаю! — воскликнул Энтони Макдоналд, закашлявшись, слезы градом катились у него из глаз. — Как и все остальные, я делаю несколько звонков, и кто-нибудь связывается со мной! Это все, что я знаю!
Серый чуть повернул голову. Он был натренирован настолько, что способен был слышать и чувствовать то, что другому уловить не дано.
— Ложись, — шепотом приказал он Бен-Ами и Вайнграссу. — Откатитесь к стене! Спрячьтесь за стулья, за что угодно!
Через мгновение дверь с грохотом отлетела в сторону. Трое арабов в белоснежных одеяниях с лицами, закрытыми масками, огляделись и открыли огонь из оружия с глушителем. Их цель была ясна: Макдоналд и швейцар. Тела двоих несчастных подпрыгивали и дергались, словно тряпичные куклы, окровавленные рты зашлись в последнем жутком крике, и вот наконец они затихли.
Внезапно арабы почувствовали, что в номере они не одни. Оружие описало круг, выискивая новую мишень, но было поздно, у них просто не было шансов — Серый был вне конкуренции. Он отбежал к входной двери, спиной к стене, мгновенно выхватил автомат «узи» и уложил троих палачей на месте. Ни один не дернулся. Череп каждого разнесен на части.