— А что я должна помнить? — поинтересовалась недоумённо и довольно громко шмыгнула носом.
— Вот синь, — снова усмехнулся он.
Ответить не смогла, потому что всё наше внимание привлек шум, врывающейся компании мужиков в туалет. Мужской, мать его, туалет! Нахрена он меня сюда притащил?
— О! А чё тут девчонка делает? — пьяно выдал хмырь в кожаном пиджаке. — Вы тут часом секасом не балуетесь? — наглая ухмылка расплылась по холёной роже.
— Иди куда… — начала была я, но мой ответ оборвали довольно грозным требованием.
— Вышел.
Посмотрев на нас, мужик, конечно, не вышел, но вот желание шутить у него явно пропало. Хмыкнул и завалился в одну из кабинок туалета. Мы с моим новым знакомым прекратили пялиться в его сторону и посмотрели друг на друга.
— Пришла в чувство?
И чего я тут с ним церемонюсь? Он мне никто. И даже не знаю, как звать. И вообще, мне Лёсика найти надо, а не шляться по коленям, рукам и мужским туалетам.
Кивнула своим мыслям и решила ничего не отвечать новоприобретённому дружку. Сначала Лёсик, потом Прокопенко. И да, второму обязательно ввалить звездюлей за то, что снова упустил меня из виду. И почему мне кажется, что с вхождением Яны в Женькину жизнь, мне перестало быть безопасно рядом с ним?
Обошла громилу, но замерла, как вкопанная, когда он открыл свой рот.
— Лиза.
Собственной имя, произнесённое губами незнакомца, подействовало не хуже ушата ледяной воды. И я не могла найти причину такой своей реакции. Просто озябла в один миг и покрылась мурашками с головы до пят. И дело вовсе не в том, что он знал моё имя. Если его знает Ярыч, то и другие бойцы в курсе.
Обернулась к нему, ожидая продолжения, но вместо слов, он протянул руку, схватил за запястье и дёрнул на себя, вынудив сделать шаг, а после твёрдые губы накрыли мои. В груди взорвался вулкан, так давно спящий в недрах моего тела. Мир вертанулся и поплыл на дно горячих ощущений. Мысли, словно снежинки принялись таять, не позволяя оставаться в рассудке.
Кто? Что? Где? Дурацкие вопросы потеряли значение. Мир в целом потерял значение, когда сильные руки практически до боли вжали в себя моё тело, а горячий язык проникал в мой рот, касаясь то нёба, то своего нового друга — моего языка.
Я вся словно слилась с ним, растеряв рассудок. Пав до голых звериных инстинктов, желая подчинять и подчиняться. Что он творил? Не творил, вытворял! Растворял в себе! Въедался в кожу, как горячий яд, вводя в безумие собственной лаской.
— Так всё-таки секас! — рвануло по ушам.
Я оттолкнула парня в грудь и зажмурилась, прикрыв лицо ладонями.
Мы оба тяжело дышали, словно только что совершили марш-бросок, а он ещё и порычать умудрился.
— Если не заткнёшься, я тебе челюсть сломаю! Вышел!
— Эй, я же пошу…
— Вышел, блять!
— Эй, слышь, ты чё так с братаном моим базаришь?
Ну всё… Щас будет драка. Какая свадьба без драки, да?
Отняла ладони от лица и посмотрела на четверых мужиков, что вышли из кабинок, так и не помыв руки. Нда. Наверное, неприятно будет получать по морде немытыми руками.
— Парни, шли бы вы… — начала я миролюбиво.
Один из них, отличавшийся бритоголовостью, наколкой змеиной пасти на шее и привычкой дёргать правым уголком губ, сделал шаг вперёд и одной фразой довёл до кипения.
— Заткнись, шлюха. Тебе никто слова не давал.
Я только дёрнулась вперёд, но на моё плечо легла большая рука и отодвинула мою тушку в сторону. Шаг, ещё шаг и меня полностью загородила широкая спина, затянутая в чёрный, как сама тьма пиджак.
— Как ты её назвал?
— Да шлюха она и есть, — усмехнулся бритоголовый, за что тут же получил. Куда не знаю, но мой новоявленный рыцарь определённо пытался сделать, как можно больнее, потому что хруст был… ну, почти оглушительным он был.
Остальные не стали ждать своей очереди и ринулись на защитника дамской чести. Итого в неравном бою пострадали четверо. О последствиях судить не возьмусь, скажу только, что на каждого пришлось по удару. Честно признаться, в этот момент, я смотрела не на них, а на того, кто, несмотря на свою массивность, двигался с грацией кошки и мощью медведя. Жуткое зрелище, вообще-то, но оно меня впечатлило настолько, что я, кажется влюбилась. Не в мужика, нет. В его технику.
Странное дело, но за меня ещё никто и никогда вот так не заступался. С самого детства, я сама себе зачинщица и защитница. Помнится, впервые мне пришлось отстаивать свою честь перед лицом собственного родителя, который никогда не выходил из запоя. Кажется, тогда я впервые почувствовала себя настолько униженной, что дала ему в морду. Собственному отцу.
А ведь дед учил, что какими бы ни были родители, никогда… ни при каких обстоятельствах.
Я долго после того удара не могла прийти в себя, но именно с той поры, научилась давать сдачи, будь то моральное оскорбление или применение физической силы. И никогда не позволяла впрягаться за меня. Даже Женьке. Почему-то считала, что это сделает меня слабой.
А сейчас? Почему сейчас позволила? Кажется, на миг мне действительно захотелось ощутить себя той, за кого сворачивают горы и разворачивают войны.
— Ты нормально? — спросил он, когда включил кран с холодной водой и принялся смывать кровь с костяшек пальцев.
— Вроде, — ответила я, глядя на красивые дорогие запонки в его пиджаке.
В памяти будто что-то защёлкало и завертелось.
Запонка…
За-по-нка.
Запонка!
Сделала шаг к нему, схватила за плечо и развернула к себе лицом с видом перевозбуждённой маньячки, уставившейся на белый галстук. И вовсе не в галстуке было дело. В зажиме! В чёртовом зажиме, который был одной из деталей комплекта мужского туалета!
Точно. Точно видела зажим похожий на запонку. Но где? И ведь не так давно было, точно знаю. Иначе забыла бы уже, не узнала.
Зажмурилась, пытаясь восстановить в памяти картинку, но…
— Что? — хрипло спросил мой рыцарь, но, не добившись реакции, решил продолжить. — Лиза, мне кажется, нам нужно поговорить.
Сжала губы, понимая, что ничего не получится. Нужна тишина и спокойствие, а тут, как назло ещё и эти стали в себя приходить и молча удаляться из туалета.
— Когда кажется, креститься надо, — хмуро буркнула я, пытаясь отстраниться.
И как-то совсем неожиданно мужские пальцы втиснулись в шлёвки моих джинсов и удержали на месте, а обладатель зелёных глаз посмотрел едва ли не в душу.
— Послушай, то, что произошло между нами…
В одну секунду поняла, о чём он собирается сказать. Нетрезвый взгляд полон решимости, да и вообще весь его вид говорил о том, что он терзается сомнениями.
— Ошибка, — перебила я. — Считай это простой ошибкой.
На его лице не отразилось ни тени удивления. Он только продолжал пристально смотреть на меня, будто ища совершенно другую реакцию.
— Что-то не так? — вскинула я брови. — Ты это хотел сказать? Всё в порядке, правда. Это просто алкоголь и нервы. Ничего…
На его губы наползла такая скупая усмешка, которую он явно не желал демонстрировать. И что смешного я сказала?
— Ты меня сейчас успокоить пытаешься?
Я вздохнула и предприняла новую попытку высвободить свои джинсы из его захвата. Сказать, что я просто пытаюсь поскорее избавиться от его общества, я не могу. Мужиков такое только раззадоривает, а мне оно задарма сейчас не надо. Поэтому стоит попытаться применить самый «любимый» приём Женьки.
— Вовсе нет, — хмыкнула я. — Слушай, меня там, наверное, муж потерял.
— Наверное? — с сомнением спросил, будто у меня был повод лгать.
Нет, ну был, конечно, но я же не буду о нём говорить. И вообще, мы взрослые люди, которые могут поддаваться своим чувствам. Пьяным чувствам. И что такого?
— Скорее всего, — не согласилась я. — Отпусти уже.
Несчастные шлёвки, наконец, выпустили из крепкого захвата и я судорожно сглотнув сделала шаг назад, чтобы дышалось легче, а то это же ужас какой-то! Меня от него размазывает, как кусок масла по бутерброду, а про то, что случилось лучше вообще не вспоминать. Трясёт, как…
— Будь осторожна, Лиза. И по поводу Арестова… Не принимай его предложения. Не нужно тебе это.
Я вскинула голову, заглянула в глубокие омуты и неожиданно поняла, что знаю его. Вчера. Вчера именно перед ним замерла, как кролик перед удавом. И трясло не от него не хуже, чем сегодня. И в дверях торгового комплекса таращилась, как дура, именно на него. И вообще, вот такая его забота и мягкость в голосе…
Тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения.
Ты в мужском туалете ночного клуба, Виноградова! Какого хрена на тебя это жуткое состояние напало? Как, блин, подросток перед лицом новых ощущений. Вали уже отсюда!
Я молча развернулась и едва не бросилась к выходу. Счастье, что меня даже не попытались остановить.
К чёрту всё! Я не буду думать об этом сейчас. Мне нужен Лёсик!
Эта охламонка просто сбежала от меня, будто не так давно сама не искала приключений на коленях Ярыча.
Что-то внутри меня явно сопротивлялось такому развитию событий. Я не хотел, выпускать её из собственных рук, но мозгами понимал, что подобный ход приведёт только к неприятностям.
— Она не та, кто тебе нужен… — выдохнул сам себе, боясь, что скоро это превратится в мантру.
Нужно избавиться от этого дрянного чувства. А как? Говорят, обычно клин вышибают клином, но здесь определённо выстроится неверная конструкция. Я не хочу влипать в Виноградову ещё больше. Она и так уже засела якорем в мозгах, она и так уже занимает большую часть моих мыслей, и я не знаю, как вытравить эту женщину оттуда.
Сполоснув лицо холодной водой, я вышел из туалета, всеми силами одёргивая себя от поиска её глазами. Да этого и не потребовалось. Девушка стояла прямо на лестничном пролёте и разговаривала с барменом нижнего зала, у которого я не так давно интересовался частотой посещений Виноградовой данного заведения. Парень заметил меня, усмехнулся и ткнул пальцем, явно сказав: «Да вот же он», после чего моя головная боль окатила меня пристальным, почти трезвым взглядом.