ся и моё управление, я была готова даже на длительные прогулки.
Еда и впрямь оказалась вкусной, а атмосфера спокойной и приятной. А ещё нас ждали. Север, он же Виктор, Сокол, он же Иван, Лёша с позывным Боров и недовольный моим присутствием Ярый, которого, как выяснилось зовут Тимофей.
— Ярый, смотри кто идёт, — смеялся Сокол, откинувшись на спинке стула. — Гроза альфовских костей. Прячь конечности!
— Да заткнись ты, — ответил тот беззлобно. — Мне Волка хватает с его дурацкими шуточками.
Пообедали мы относительно спокойно. Ребята ненавязчиво интересовались, как я попала к ним в ЦСН и что заставило меня согласиться. Я вежливо отшучивалась, что сама всегда хотела попробовать. Не раскрывать же мне им подробности в самом деле.
И здесь почти всегда слышно стрельбу. Всё время пока мы со Старым находились на улице из зданий доносились звуки боя. Это сильно отвлекало от собеседника и… Заставляло сердце стучать в тревоге.
Когда вернулась на своё рабочее место, обнаружила, что меня донесли ещё несколько папок, в которые я и погрузилась. Информация — это всегда хорошо, даже если совсем не хочется её осваивать.
Коллеги отнеслись ко мне дружелюбно. Всё время интересовались не нужна ли мне помощь или предлагали передохнуть в курилке. Поскольку я не курила, то предпочитала отдыхать у окна с телефоном в руках. К тому же, Прокопенко завалил меня тонной вопросов в мессенджере о моём первом рабочем дне. Стоило перечислить плюшки, как этот засранец взял с меня слово, что с первой зарплаты я проставляюсь на дорогущий виски, а я, между прочим, после последнего раза пить не хотела совершенно. Та ночь надолго отбила желание употреблять, пусть хоть трижды от мыслей взрывается голова.
Когда рабочий день закончился, а я выглядела, как растерянный зомби, меня к себе на ковёр вызвал Арестов. Как оказалось, чтобы поинтересоваться моими впечатлениями.
— Старый сказал, что тебе у нас понравилось, — хитрый лис встал из-за стола и подошёл к окну, молча ожидая, когда я соизволю ответить.
— Да, очень необычно. Я себе ЦСН несколько иначе представляла.
— Как казармы? — усмехнулся он. — Да, большинство бойцов проживают на территории. Кто-то с семьями, кто-то нет. Ради их удобства всё и замышлялось, — он повернулся и посмотрел в мои глаза, — Что по поводу жилья, Лиза? Ваклонский говорил, что ты снимаешь квартиру. Если нужно, я распоряжусь.
Я застыла на месте, прикидывая от скольких проблем избавлюсь одним махом. Это было бы крайне удобно, но в свете того, что я не планировала здесь надолго задерживаться, не видела смысла что-либо менять.
— Пожалуй, я…
— Нет, ты подумай хорошо. Торопить я тебя не буду.
— Я бы согласилась, Пётр Николаевич, но мы оба знаем, что я здесь ненадолго.
Арестов усмехнулся, явно думая иначе. Впрочем, какое мне дело до его мыслей. Не смогу я здесь долго, мне на землю надо. А земля, как известно, не та сфера деятельности, где есть место сотруднику аналитического отдела ФСБ.
— Мы подпишем договор на три года. Даже если надумаешь уйти раньше, никто с жилплощади гнать не станет.
— Я согласна! — выдохнула, резко изменив курс мыслей.
Лиза Виноградова дурой никогда не была. Дают — бери! Бьют — беги!
— Завтра дам распоряжение кадровикам, на неделе нужно будет рапорт написать, а ещё через неделю получить договор и ключи.
Я удивлённо моргнула, не совсем понимая. Хитрый лис моё замешательство оценил, улыбнулся и руками развёл.
— У нас всё быстро, Лиза.
Выходила из его кабинета я слегка потрясённая, думая о том, что вещи в квартире нужно собирать уже сейчас и Прокопенко перед фактом поставить, чтобы с переездом потом помог, а не мазался, что у него работы дохрена.
Рабочая неделя пролетела, как один миг. Пока разбиралась в своих обязанностях немного сдружилась с коллегами по отделу. Удалось понаблюдать за ходом двух различных операций по вскрытию террористических ячеек. Такой отлаженной оперативной работе можно только позавидовать. И это я молчу непосредственно про группу, которая ездила на задержание.
Отдел кадров тоже порадовал. Никаких проволочек с документами и справками, что удивило. Рапорт написала уже в четверг, пообещали, что в самое ближайшее время предоставят договор на аренду, который нужно будет заверить в каком-то там КЭЧ. Что это за департамент для меня загадка, но мне клятвенно обещали, что всё объяснят, когда придёт время.
Что касается Аргена… Тут всё несколько сложнее. Арестов категорически запретил лезть в это дело, пока я не освоюсь на месте. Он искренне считал, что недели мало, а ещё почему-то настаивал на том, чтобы дождаться ребят с соревнований. При каждом упоминании об их возвращении у меня подскакивал пульс. Я почему-то была уверена, что моя жизнь перевернётся, когда это произойдёт. Кстати, с ними меня обязали поддерживать связь. Поэтому каждое утро начинается не с кофе. Ох, не с кофе. Оно начинается с их отчётного звонка по внутренней связи.
Довольно простое действие. Я принимаю вызов, слушаю устный рапорт и вношу в базу общую информацию о состоянии бойцов и подробных планах на день, включая обстановку внутри коллектива. Единственное, что мне не нравилось, так это то, что Гвоздь, командир отряда, позволял себе ласкательное «Лизочка». Я очень надеялась, что остальные члены команды не переймут эту привычку.
Обеды через раз проводила в компании альфовцев. Всё же график у них был сменным и кардинально отличался от моего. Коллега по отделу в четверг вечером заметил, что обычно отношения у них напряжённые, потому что рапорты сдавать не любит никто, и часто приходится буквально трясти ради детальных описаний.
В общем, работа в центре специального назначения та ещё. Особенно весело, когда в четверг вечером тебя тащат на тренировочный корт, где вышибают душу и мозги. И если второе объяснимо спаррингом, то первое… первое — это вообще, как отдельный вид наркоты. Тебе дают в руки оружие на выбор, ставят на позицию и с интересом следят за результатами. А я, надо сказать, всегда меткой была. Но вот Винторез мне в руки дали впервые!
И если вы удивились, то представьте каково было мне, когда я с детской непосредственностью и наивным вопросом в глазах ткнула на сей шедевр тактического оружия пальчиком, а мне понимающе усмехнулись и протянули эту реликвию. Я чуть не запищала от восторга!
— Хороший выбор, — улыбнулся мужчина, как бармен за прилавком с дорогостоящими напитками.
Конечно, хороший! Это же легенда!
Ребята, видя неподдельный восторг в моих глазах, столпились за спиной и всячески подбадривали, хотя в наушниках разобрать болтовню практически невозможно. Да и шум выстрелов срезает произносимые слова.
В общем, Винторез с моих руках, заставил напрочь обо всём забыть.
Пятница для меня, вообще, пролетела незаметно, потому что в этот день случилась проверка под названием «запланированная эвакуация». Если у нас в управлении подобные явления встречали едва ли не с аплодисментами и фанфарами, потому что выдавалось свободное время на «подышать» свежим воздухом, то здесь всё было несколько иначе. А именно, сотрудники отдела, принимались вытаскивать из сейфов и компов важную информацию, теряя драгоценные минуты. На мой удивлённый взгляд разводили руками и отвечали «Не спрашивай». Я, собственно, не спрашивала, наблюдая за преступной, на мой взгляд, неторопливостью действий. Когда стопки папок и электронные физические носители были собраны, мы вышли в коридор, затем на аварийную лестницу, которой, к слову, в обычное время никто никогда не пользуется, ибо находится она в самой дальней части здания, имеет весьма крутые ступени и, вообще, выходит на задний двор, где никого и никогда нет. Уже там народ собирался в группы под руководством начальников различных отделов, куда примкнули и мы. Оказалось, что нужно было отчитаться о том, кто и что успел собрать.
Как выяснилось чуть позже, такие проверки нецелесообразны, потому что в случае возникновения чрезвычайной ситуации, мы либо даже до первого этажа не дойдём, потому как проблема будет устранена в считаные минуты пожарным расчётом напротив, либо спецотрядами на дежурстве, либо умрём за короткие секунды в случае взрыва.
В общем, вялость сотрудников ясна. Лень, она, знаете ли, разной бывает!
На выходных с Прокопенко встретится не получилось. Они с Яной свалили из города на кемпинг, пока у Женьки было время. Не скажу, что не нагрелась на них, могли бы и с собой взять. С другой стороны, я понимала, что парочке хочется провести время наедине. Поэтому два дня я занималась тем, что собирала и упаковывала вещи, готовясь к переезду, смотрела фильмы и всячески отгоняла от себя мысли о проклятой запонке, которая нет-нет, да всплывала в мыслях. А всё из-за Прокопенко, чтоб его гады покусали. Надо было ему заикнуться, что-таки выловил заместителя директора фармацевтической компании и даже имел беседу с женщиной, которая наотрез отказалась рассказывать хоть что-то?
Короче, все выходные меня не отпускала эта ситуация, а в понедельник, когда меня вызвали в отдел кадров, стало уже не этого.
Миловидная женщина лет сорока, протянула мне договор на аренду жилого помещения и мило улыбнулась.
— Внимательно изучаете, подписываете и несёте в КЭЧ, где вам выдадут ключи. Это можно сделать уже сегодня, если начальник вас отпустит.
У меня, надо сказать, слов не было. Наверное, если бы я сама искала квартиру где-то поблизости, потратила бы времени куда больше.
У начальника отдела мне удалось отпроситься только благодаря коллегам. Воронов оказался принципиальным мужиком, но коллективного давления и упоминания о том, что Арестов ускорил процесс получения жилья сделали своё дело. В квартирно-эксплуатационную часть я примчалась, аки счастливая козочка сразу после обеда. Сделав всё как надо, и получив ключи, тут же принялась вызванивать Прокопенко, который вместо того, чтобы порадоваться вцепился мне в ухо.
— Ага, молодец, Виноградова. Короче, тут такая задница, Мелкая, у меня слов русских нет, чтобы описать.