Его слова никак не шли из головы ни на работе, ни дома, ни даже когда позвонил Прокопенко, виновато спрашивая, как я.
Да никак. Ощущение, что проваливаюсь в бездну, над которой летают коршуны, ожидающие, когда она выплюнет мои же кости им на прокорм.
— Про Сольникову из архива знаешь? — спросил виновато.
— Знаю. Почему так поздно сообщаешь?
— Ваши сказали помалкивать пока. Но я бы всё равно рассказал. Переживаю.
Я хмыкнула в трубку и запрокинула голову, отложив материалы дела в сторону.
— Я не понимаю, что ему нужно, Жень. Та стычка была абсолютно случайной, но я как-то оказалась в эпицентре событий и совершенно безоружна.
— Я не знаю подробностей. Они всё изъяли, сообщив, что это не в нашей компетенции. Надеюсь, ты в порядке будешь?
— Буду. В обиду не должны дать.
Прокопенко умолк на мгновение, а после тихо спросил:
— Ты… К нам вернёшься?
Я рассмеялась. И не было в этом смехе ни капли веселья, потому что мы оба знали, что я должна ответить.
— Ты же меня знаешь, Жень.
Прокопенко вздохнул и звякнул чем-то.
— В том-то и дело, что знаю, Мелкая. И по-хорошему, надавать бы тебе по заднице, чтобы грудью на амбразуру не лезла.
— Но ты понимаешь мои мотивы и поступил бы точно так же. Скажи, что я неправа?
Да, Прокопенко такой же, как я. Говорят, люди одинаково стремящиеся защищать других, всегда находят массу родственных душ. В плане Женьки и ещё нескольких ребят из уголовного розыска, я была уверена на все сто процентов.
Разговаривать с ними — как вести внутренний диалог. Ты знаешь, что они ответят на несправедливое обвинение или попытку защитить мерзавца. Это не объяснить словами. Это не показать на действиях. Просто есть твёрдое убеждение-ощущение, которое воспринимаешь, как естественное. И Женька Прокопенко, друг детства и названый брат был таким же, как я. Он знал и понимал меня так же, как осознавал себя.
— Я мужик, а тебе ещё детей рожать.
Я снова рассмеялась. Раньше он об этом не особо думал.
— Береги себя ладно, Мелочь?
— Бывай, — хмыкнула я, не в силах что-то обещать. — Яне привет.
Когда он положил трубку, я закрыла глаза и снова подумала о сказанном Сорой. Не знаю, что ему нужно от меня. Не хочу знать. Но всё равно чувствую, как тянет в груди.
« — Когда пойдёшь за Аргеноом, не забывай, что за твоей спиной стоим неравнодушные мы.»
Они за мной пошли. Пошли, потому что не считают чужой, да? И его слова я вынуждена принимать за чистую монету. Я ведь, по сути, никто для них. Прибилась, как бродяжка. Они могли оставить Тарану и забыть о существовании девчонки, что высоты боится, как слон мышей. Но всё равно влезли, не желая отдавать на поруки каким-то мудакам.
— Как же сложно всё, — выдохнула в пустоту, растрепав волосы, и поднялась из кресла.
Хотелось сделать глоток свежего воздуха, и я поплелась на балкон посмотреть на ночные звёзды, которые так хорошо видно сентябрьскими ночами.
И не думать. Ни о чём не думать, слушая шум города и гул ветра, создаваемый балконными перекрытиями. Отдать ему свои переживания, созерцая пустоту.
— Знаешь, я решила, что хочу назвать малыша Женей. Как думаешь?
Я улыбнулась и качнула головой. Женя отличное имя. Как для мальчика, так и для девочки. Но, наверное, не стоит мне быть свидетелем чужого тихого счастья.
Я уже собиралась вернуться в квартиру, как замерла, когда услышала его хриплый голос.
— Я буду только рад, Танюш.
И внутри всё будто оборвалось. Затопило мутной водой боли, сотканной из ничего.
Что это? Что за чувство падения на дно? Почему так жмёт?
Я села на стул здесь же и уставилась вдаль, не понимая, что не так. Ну, то есть… Это ведь точно он. Я не спутаю голос, который полдня назад утверждал, что я ему небезразлична.
Выдохнула, поддаваясь странному ощущению и сжала пальцы до побелевших костяшек, стремясь блокировать эмоции. Лучше физическая боль, чем это. Не хочу признавать, но мне действительно больно.
Я его не знаю совсем! Так почему?! Если мы переспали, это вовсе не значит, что на нём свет клином сошёлся! Сколько ещё хороших мужиков в ЦСН? Взять того же Волка. Красивый, умный, обаятельный. Впрочем, такой же бабник, как Ярыч, но… Это лучше, чему женатик, ожидающий потомство.
— Когда следующая командировка? — прервал мои мысли всё тот же женский голос сверху.
— Ты же знаешь, что мне редко наперёд известно о вылетах. Но я думаю, что в ближайшее время, буду дома.
— Это хорошо.
Нет. Нет, не хорошо. Лучше бы ты свалил куда-нибудь, Стагаров. Подальше от меня. Настолько далеко, чтобы я о тебе и слышать ничего не слышала.
Это противоестественно. Мне не нравится, что я чувствую.
Соседи сверху утихли, а я ещё долго смотрела в небо с горькой улыбкой. Если бы я верила в судьбу, то сказала бы, что она сука, каких поискать. Но я верю только в холодные звёзды далеко в космосе. И плевать, что у теории большого взрыва так и не нашли начала.
— Запомни, тебе не нужно его уложить на лопатки. Неважно, как будешь драться. Твоя задача продемонстрировать на что вообще способна, чтобы мы понимали.
— Польц она во время боя Ярычу руку уже ломала. Хочешь повтора?
— Да кто ей даст-то? Там она просто из-за угла выскочила. Фактор неожиданности!
— Ты точно в порядке будешь? — Польц хлопнул Ярого по плечу и взглянул в глаза с нескрываемой насмешкой.
Как-то они так интересно дружно решили, что нужно дать парню реванш, когда он появился сегодня на плацу. Я, если честно, после бессонной ночи и вовсе забыла, что мне обещали тест-драйв на ринге.
Не до этого вовсе.
— Буду, — угрюмо отозвался тот, засовывая каппу в рот.
Я проделала тот же манёвр и приготовилась к бою.
Затылок сверлил ЕГО взгляд, но я не обращала внимания. Вчерашнее состояние никуда не делось. Оно свернулось колючим комком в груди и время от времени выпускало ядовитые шипы, царапая внутренности.
— Аккуратно, Ярый, ладно? — попросил Польц, на что белобрысый согласно кивнул.
И уже через секунду был объявлен бой. Тим не торопился, я знала, что первым не ударит и роль нападающего зачем-то отвёл мне, хотя обычно все позволяли уйти в оборонку.
Я шагнула к парню, внимательно следя, как он пошел в сторону, готовясь к моим ударам. Я знала, на что они все рассчитывали. Понимала. И даже позволила увидеть в себе беззащитного сотрудника УУР. Несколько шагов на Ярого и выпад, который он блокировал. Шаг в сторону, второй удар, превращая нелепые движения в танец двух осторожных бойцов. Когда Ярый дал сдачи, я увернулась и всадила ему правой, а после добила ногой. Это не бой. Это разогрев. Я хочу, чтобы парень вместе со мной набрал силу. Понял, что мне мало его вялых трепыханий и блоков. Я хочу нормального боя, а не лебединого балета под зоркими взглядами сослуживцев.
Хук справа и снова ногой. Ярый качнул головой, понимая к чему я его подвожу, а я стараюсь так нагло не улыбаться глазами.
Я всегда любила ринг. В УУР не было ни одной недели чтобы мы с Женькой не посещали его. Слишком желчно в жизни без боя, а пар мы спускали исправно.
— Давай, Ярый. Не хочет она балет танцевать. Дай девчонке отыграться за вчерашнюю проверку! — кричал кто-то.
Но взгляд Тима был полон сомнений, и это невзирая на то, что ему только гипс сняли. Как же любят парни недооценивать противоположный пол. Думают, мы все слишком чувствительны, но это ведь не от набора органов зависит.
Я хмыкнула и пошла в наступление, отработав по его голове серию ударов. Неприятная штука, но ещё неприятнее, когда ты закрываешь голову и не видишь действий противника, позволяя таким образом применить что-то посерьёзнее. Например, дать ногой в живот и отправить себя на канаты, а после, потервяшего ориентацию в пространстве хорошенько пропнуть ногой под колено и повалить на пол.
Я уселась сверху, и хорошенько врезала, несмотря на попытку выставить блок.
Это был мой бой. Когда не воспринимаешь противника всерьёз, не стоит удивляться, что он тебя отделает!
Польц схватил меня под подмышки и оттащил, прекращая наказание младенца. В зале стояла тишина, потому что никто не ожидал, что я уложу Ярого на лопатки.
Зря.
Достав каппу изо рта, я широко улыбнулась и посмотрела на парней.
— Предлагаю повторный бой. На этот раз без лебединых танцев.
Каст почесал нос и протянул руку, увидев, что желающих бить девчонку нет, но Тим позади не дал ему возможности принять участие громким:
— Всё, Виноградова. Ты меня достала. Давай ещё раз!
Я только кивнула и взглянула в дальний угол зала, где стоял Слава. Вот кому мне действительно хотелось бы морду набить за то, что повёл себя, как последний козёл.
Польц отдал команду, и мы снова закружили по рингу. На этот раз парень был более осторожным и не позволял пробить оборону. Уже на третьей минуте мы с ним зашли в сцепку. А это было моё слабое место, потому что в весовой категории Ярый меня разделает, как лягушенка, что, собственно, и произошло. Я шлёпнулась на лопатки через его бедро и выдохнула, когда он руку протянул.
Поднялась быстро и в стойку встала уже уверенно. Надо признать, Бондаренко очень хорошо подготовлен и в поддавки больше не собирается играть.
Я первая начала серию, но снова попалась в хват. Тим прижал меня к канатам и заржал, когда я попыталась его оттолкнуть. Силы были неравны и мне пришлось признать поражение.
— Ладно, хватит, — крикнул Польц. — Молодец, Лиза. Мы, честно говоря, ожидали от тебя совершенно других результатов.
Я устало, но удовлетворённо кивнула. Не стоило и на первую победу против спецназовца рассчитывать. В конце концов, парни каждый день готовятся к таким боям, а я только раз в неделю для поддержания формы.
— Виноградова, а стреляешь ты как?
— Отлично стреляет, — ответил вместо меня Старый. — Мы всем управлением рты раззявили, когда она с Винтореза мишень развалила.