Ускорив шаг, я буквально взлетела по ступенькам, ведущим во двор, и помчалась скорее к подъезду. А там как назло кто-то отключил свет. Вот же экономщики!
Шаги позади меня раздавались более отчетливо, заставив меня, словно настоящую жертву, перейти на бег. Клянусь, человек, который шел сзади, тоже побежал. Шелест от моего пакета смешался с частыми вздохами, превращая происходящее в какофонию ужаса. Не помню, чтобы мне было вот так страшно, словно я спасалась бегством от маньяка.
Подбежав к подъезду, я залезла в карман, руки тряслись, сердце заходилось от волны тревоги, мне было тяжело вытащить проклятую связку. А уж приложить магнитик к замку и того подавно. Когда дверь наконец-то открылась, я еще раз оглянулась, не знаю даже зачем, и… по телу прошелся неприятный колючий холодок.
Потому что на площадке никого не оказалось…
Глава 24 – Ярослав
Новый год решили встречать у меня. Хотя выбора у нас особо не было: Арт живет с родичами, Лина тоже, да и подружка Серого вряд ли бы пригласила нас в гости. Он планировал прийти с ней. Поэтому в качестве места дислокации пришлось предложить мою квартиру. Абрамова даже обрадовалась, а уж с каким энтузиазмом она украшала убогое ветхое жилье, надо было видеть.
Честно сказать, я не любил дом отца, он казался мне пустым, неуютным, одиноким. От него веяло моим детством, в котором, увы, счастье расписалось черными красками. Однако Абрамова постаралась на славу: она как настоящая Золушка выгнала всех тараканов на улицу, протерла пыль, постирала занавески и заставила меня купить елку. Не искусственную, а живую: пышную, словно только что привезенную из далекого горного леса.
– Ну как? – спросила Лина, когда я зашел домой с двумя пакетами. За продуктами мне пришлось идти в одиночку. Список был длинным, да и не особо понятным, уверен, я что-то мог перепутать.
– Она и без игрушек была ничего, – пожал я плечами, стаскивая с головы шапку. Абрамова фыркнула и потянулась к коробке с игрушками. Мы их заказали на маркетплейсе: простенькие, зато разноцветные.
– Знаешь, – я облокотился о дверной косяк, разглядывая по-домашнему уютную картинку. Зал со старым диваном, журнальный столик с корзиной мандарин, по телевизору показывали Кавказскую пленницу, а на елке горели огоньки. – В этом доме сто лет не было Нового года, елки и семейного ужина. Ты нарушаешь традиции.
– Я самый красивый нарушитель традиций, – заявила Ангелина, поднимаясь на ноги. На ней были кожаные бордовые шортики и черная водолазка, подчеркивающая талию.
– Не могу, не согласится, – кивнул я и ушел на кухню.
Вытащил соки, алкоголь, торт, разные фрукты, мясо. Стал разглядывать все это, потом повернулся и вдруг замер. Тело обдало холодом, когда в глазах вспыхнуло воспоминание из детства.
Вот точно также пятилетний я ковырялся в пакете, который отец кинул на полу у входа на кухню. Там были неинтересные продукты, но я продолжал искать подарок: дорогие конфеты или плитку шоколадки. Обычно меня не баловали таким, но в праздники делали исключение.
– Сынок, – мама подошла ко мне, наклонилась и протянула два кулачка. – В какой руке?
На радостях я показал на левый кулак.
– Ну же, – она игриво улыбнулась, кивнув в сторону правой руки.
– Точно! – воскликнул я. – Тут!
– Молодец! – мама раскрыла ладонь, там лежала конфета “красная шапочка”. Я схватил ее и хотел съесть, а потом подумал, что это будет нечестно. Мне всегда казалось, кто-то достоин большего, чем я… поэтому сладкие подарки порой пропадали под диваном. Наверное, Дава просек эту фишку раньше, чем я сам успел понять свой недостаток.
– Ярик, – Лина возникла на кухне неожиданно, вырвав из болезненного прошлого. Она обняла меня со спины, уткнувшись по-хозяйски носом в плечо. Это выглядело… так мило, что я едва сдержал улыбку. Удивительно, как один человек может изменить целый мир другого всего лишь своим присутствием, объятием, добрым словом. Насколько же велика человеческая сила.
– В какой руке? – я повернулся к ней, прихватив за спиной киндер. В глазах Абрамовой мелькнул озорной огонек.
– В… левой, – сказала она и стала выжидающе смотреть, пока я не вытащу из-за спины руку.
На самом деле, сладкий сюрприз находится в другой руке, однако я не хотел разочаровывать Лину, поэтому тайком поменял его расположение и выдал приз.
– Ва! Я угадала! Ура! – она захлопала в ладоши и принялась открывать шоколадное яйцо.
– Ты так рада, это же всего лишь шоколадка, – удивился я.
– Если люди не умеют радоваться мелочами, значит им пора на пенсию, – хихикнула она. Затем разломила на две части шоколад, и протянул кусочек мне.
– Спасибо, а я всегда промазывал и… обычно не ел, а хранил до лучших времен.
– Почему?
– Дурак потому что, – с губ слетел тяжелый вздох. Самая большая ошибка – думать, что лучший момент наступит завтра или через год. Заблуждение. Лучший момент – только здесь, сейчас и сегодня. Жаль, что такую банальную вещь я понял после того, как меня бросили родители и названный брат запихал за решетку.
– Это точно, – в проеме появился Арт. Он выглядел не сказать, что особо радостным. Я наклонился, пытаясь за спиной лучшего друга разглядеть Крис, вот только там никого не оказалось.
– Ты один? – спросили мы с Линой.
– А меня одного мало? – Серый пытался не показывать грусти, однако я прекрасно умел смотреть сквозь его вечно веселую маску. Что-то пошло не так…
– Арти, почему Крис не пришла?
– Ты так мило его называешь, я начинаю ревновать, – я взял Лину за руку и усадил к себе на колени. Она обвила руками меня вокруг шеи, прижимаясь ближе.
– Кристина… не пришла. Видимо передумала, – пожал плечами Арт. – А вообще, ребят, у меня к вам предложение.
– Какое? – я выгнул бровь, не сводя глаз с Серого.
– Давайте сходим на “Арфу”? Как насчет встретить праздник в самом красивом месте.
– Бр-р-р, – поежился я. – Там будет холодно.
– А мне нравится идея! – Лина аж подскочила и давай бегать по кухне, в поисках идеи, что взять с собой. Как обычно, эти двое не нуждались в моем согласии.
– Я против, не люблю холод, – противился я. Беседка Эола или как называли ее местные Эолова Арфа находилась на самом краю скалы, откуда открывался бесподобный вид на город. Красивое местечко, однако, там всегда очень ветрено, даже в летнее время года.
– Не будь занудной, – улыбнулся Арт. Он не раздевался, так и стоял в проходе одетый.
– Да не хочу я!
– А вдруг это мой последний новый год? – произнес вдруг Серый. У Лины от его слов из рук выпала булка хлеба, мне кажется, у нее едва не подкосились колени. У меня тоже в груди, будто прошлись наждачкой. Больно… безумно.
Да, я всегда знал, что однажды моего друга не станет, однако старался не думать об этом. Отодвигал черный день на… дальнее будущее, когда мы оба постареем. Помню, как-то Арт достал меня и я приказал ему умереть позже. Он засмеялся, так и не поняв, что вряд ли его лучший друг будет когда-то готов отпустить руку того, кто всегда был рядом.
– Не говори ерунды, – постарался сгладить углы и сказал в привычной манере.
– Пошли, не заставляй меня придумывать глупые аргументы.
– Ладно, – в конце концов, сдался я. – Но если замерзну и заболею, вы оба будете здесь жить и заботиться обо мне.
– Обещаю, – улыбнулся Серый. Он вдруг подошел ко мне, забыв разуться, и оставляя на кафеле следы от обуви. Остановился и потрепал по волосам, словно старший брат. – Кто же еще о тебе, дуролее, будет заботиться кроме нас? У тебя слишком скверный характер.
– Согласна, – кивнула Лина.
– Бесите, – скинул я руку Арта.
Поднялся со стула и ушел одеваться.
Глава 25
На Арфе оказалось холоднее, чем я могла предположить. Да и людей пока не было, всего несколько парочек на вершине, и одна машина ниже, возле которой компания молодых людей жарили шашлыки, слушали музыку и иногда чокались картонными стаканчиками. Мы же с собой еду брать не стали, взяли только шоколадку и домашний глинтвейн, который Арт любезно сварил для нас.
Положив на высокий бордюр плед, предварительно очистив с него снег, мы сели и стали смотреть на зимний город. Внизу оседал туман, который отсюда казался мрачным облаком, медленно затягивающим землю в свои владения. Красиво, но очень холодно.
Арт разлил на всех глинтвейн и поднял картонный стаканчик.
– За что будем пить? – спросил Сережа. Я поежилась, обхватив крепче стаканчик.
– За мир во всем мире, – ответил Яр и сделал глоток первым.
– Вообще-то надо было сначала чокнуться, – нахмурилась я. – Иначе…
– Иначе что? – он посмотрел на меня так, словно говорил: “ну давай, попробуй опровергнуть мои действия”.
– Иначе не сбудется, – я показала ему язык и тоже отпила немного горячего напитка. На вкус он был терпким, немного горьковатым, зато очень согревающим.
– Какая банальность, – влез Арт. Он задумчиво разглядывал крышу бывшего музея насекомых, который ныне превратился в уютную кофейню. – Мы сами хозяева своих судеб и вольны исполнять свои мечты.
– Говоришь, как оживший статус в соцсетях, – толкнул его в бок Яр. Парни переглянулись и улыбнулись друг другу как в старые времена. Словно мы никогда и не расставались на три года, словно каждый праздник вот так собирались, вели пустые разговоры, смотрели на вечерний город и пили горячие напитки. Порой, счастье так близко, в самых банальных мелочах, тогда как нам кажется, что оно находится где-то далеко и достичь его невозможно.
– Так что насчет Крис? – напомнила я. Мне безумно хотелось, чтобы у них с Арти все срослось, в конце концов, он готов был для нее изменить целый мир. Обычно девушки о таких парнях только мечтают.
– Я же говорю, она не пришла.
– И вы не обменялись телефонами? – выгнул бровь Яр.
– Нет, – Сережа поднял картонный стакан, поднося его в центр. – В новый год принято говорить тосты.