— Это всего-навсего твоя догадка. Как можно доказать, что это правда?
— А ты все-таки представь, что это правда. Единственное слово, которое она запомнила, кроме слова «смерть», это слово — «финики». При чем тут могут быть финики? Скорее всего, она слышала какое-то другое слово, оно ей было незнакомо, но по звучанию похоже на слово «финики». Что это могло быть за слово?
— Ну, это уж я не знаю, — пожал плечами Рейч.
Дорс не оставила без внимания его реакцию.
— Ты, конечно, считаешь, что это плод моего болезненного воображения. И все же, если это окажется правдой, это может означать, что против Гэри существует заговор — прямо здесь, среди сотрудников Проекта.
— Заговор среди сотрудников Проекта?! Для меня это столь же невероятно, как поиск логики в детском сне.
— Однако во всяком большом коллективе существуют свои обиды, зависть, ссоры.
— Конечно, конечно. Мы говорим друг другу обидные слова, хмуримся, злорадствуем — все что угодно, но все это не имеет никакого отношения к желанию убить папу.
— Тут все дело в степени желания. И очень может быть, что различие крошечное, но его окажется вполне достаточно.
— Ни за что не заставишь папу поверить в это. И меня, кстати, тоже. Значит, — сказал Рейч, расхаживая по комнате, — именно этим ты занималась в последние дни — пыталась выявить наличие так называемого заговора, да?
Дорс кивнула.
— Ничего не вышло?
Дорс опять кивнула.
— А тебе не показалось, что у тебя ничего не вышло именно потому, что никакого заговора нет и в помине?
Дорс покачала головой.
— У меня пока ничего не вышло, однако убежденность в том, что заговор существует, осталась. Я это интуитивно чувствую.
Рейч рассмеялся.
— Это как-то банально. От тебя даже странно такое слышать, ма.
— Видишь ли, есть слово, похожее на слово «финики». Это слово «физики».
— При чем тут могут быть «физики»?
— В Проекте работают сотрудники разного профиля. В том числе и физики.
— Ну и?
— Допустим, — упрямо тряхнула головой Дорс, — это означает, что убить Гэри хотят с помощью одного или нескольких физиков, сотрудников Проекта. Ванда слова «физики» не знает, так почему бы ей вместо этого не послышались «финики», если учесть, что она их просто обожает?
— Ты хочешь сказать мне, что в личном кабинете отца находились люди… кстати, сколько их там было?
— Ванда, вспоминая свой сон, говорит, что их было двое. У меня такое чувство, что одним из двоих был не кто иной, как полковник Хендер Линн, большая шишка в хунте, что ему был продемонстрирован в действии Главный Радиант, и он с кем-то вел разговор об уничтожении Гэри.
— Мама, ты меня прости, но это звучит все более и более дико. Полковник Линн и кто-то еще разговаривали о том, чтобы убить отца в его собственном кабинете, и при этом не заметили, что в кресле — маленькая девочка, которая может услышать их разговор? Так у тебя получается?
— Вроде того.
— В таком случае, раз речь шла о физиках, следовательно, второй человек, скорее всего — математик.
— Да, мне так кажется.
— А мне кажется, что это совершенно невероятно. Даже если бы это было так, о каком математике может идти речь? Их пятьдесят человек в Проекте.
— Я не со всеми беседовала. Но с некоторыми поговорила, и кое с кем из физиков, кстати, но пока ни до чего не докопалась. Но ты же понимаешь, я не могу задавать слишком конкретных вопросов.
— Короче говоря, никто из тех, с кем ты говорила, не вызвал у тебя ощущения существования заговора.
— Нет.
— Неудивительно. Этого не произошло, потому что…
— Я знаю, что ты скажешь, Рейч. Неужели ты думаешь, что люди возьмут и в приятной беседе раскроют все карты? Я же не пытаюсь силой вытягивать показания у кого бы то ни было. Ты представляешь, что скажет отец, если я обижу кого-нибудь из его драгоценных математиков? — И вдруг, совершенно другим голосом, Дорс спросила: — Рейч, ты в последнее время говорил с Юго Амарилем?
— В последнее — нет. Ты же знаешь, он не большой любитель разговоры разговаривать. Если у него отнять психоисторию, только кожа и останется.
Дорс печально усмехнулась, представив себе созданный Рейчем образ Юго.
— А я говорила с ним на днях. Знаешь, он показался мне каким-то отрешенным. Даже не то чтобы усталым. Нет, такое впечатление, что он ничего вокруг себя не замечает.
— Да. Это Юго во всей красе.
— А тебе не кажется, что в последнее время это состояние у него прогрессирует?
Немного подумав, Рейч ответил:
— Очень может быть. Он тоже стареет, как все мы, кроме тебя, ма, конечно.
— А тебе не кажется, что он стал вести себя несколько необычно — стал неуравновешенным, что ли?..
— Кто? Юго? С чего бы это ему становиться неуравновешенным? Дай ему только спокойно заниматься психоисторией, и он будет с ней возиться до конца своих дней.
— А мне так не кажется. Есть нечто, что его очень интересует — очень сильно. Вопрос о преемственности.
— Какой преемственности?
— Я намекнула, что в один прекрасный день у отца может возникнуть желание уйти в отставку, и оказалось, что у Юго нет никаких сомнений, что его преемником станет он.
— Ничего удивительного. Думаю, все согласны с тем, что Юго — законный наследник на этом посту. И отец наверняка думает так же.
— Все так, но у Юго явно пунктик на этот счет. Представляешь, он решил, что я явилась для того, чтобы намекнуть, будто Гэри хочет назначить после себя на пост руководителя не Юго, а кого-то другого. Ты можешь себе представить, чтобы кто-то такое подумал о Гэри?
— Да, это удивительно… — пробормотал Рейч и пристально посмотрел на мать.
— Мама, ты собираешься сказать, что ниточки заговора, о котором ты говоришь, тянутся к Юго? Что он хочет избавиться от папы и занять его место?
— Разве это абсолютно невозможно?
— Да, мама, невозможно. Если с Юго что-то не так, то это всего-навсего переутомление, и ничего больше. Поглядеть на эти бесконечные уравнения с утра до ночи — да кто хочешь с ума сойдет!
— Ты прав, — резко поднявшись со стула, кивнула Дорс.
Рейч вздрогнул.
— Ты о чем?
— О том, что ты только что сказал. Ты подсказал мне совершенно новую мысль. Потрясающе важную.
Дорс ушла уверенным шагом.
24
Дорс с укором сказала Гэри:
— Целых четыре дня ты провел в Галактической Библиотеке. Удрал, и мне — ни слова. Опять ухитрился уехать без меня.
Муж и жена смотрели на голографические изображения друг друга. Гэри только что вернулся из Галактической Библиотеки, расположенной в Имперском Секторе. Позвонил Дорс из своего кабинета, чтобы известить её о том, что он уже в Стрилинге. «Даже когда она злится, — подумал Селдон, — она все равно красавица». И ему ужасно захотелось, чтобы жена оказалась рядом — настоящая, живая, и он мог погладить ее по щеке.
— Дорс, — откашлявшись, произнес Селдон, стараясь говорить как можно строже. — Я ездил туда не один. Со мной было несколько сотрудников, а Галактическая Библиотека для ученых — место совершенно безопасное, даже в наши неспокойные времена. Думаю, со временем мне придется бывать там все чаще и чаще.
— И ты собираешься и впредь удирать туда, не предупредив меня?
— Дорс, я не могу так жить — все время думая о смерти, как ты. Кроме того, я не хочу, чтобы ты водила меня за ручку — библиотекари этого не поймут, им будет просто смешно. Библиотекари — это не хунта. Я нуждаюсь в них, и мне не хотелось бы, чтобы они нервничали. Но я думаю, что я… то есть мы… могли бы снять квартиру поблизости от библиотеки.
Дорс нахмурилась, покачала головой и сменила тему разговора.
— Знаешь, я за последние дни пару раз поговорила с Юго.
— Замечательно. Я рад. Его обязательно надо тормошить время от времени, а то он совсем закопался в науке.
— Верно, и с ним не все в порядке. Он совершенно не похож на того Юго, который был рядом с нами все эти годы. Вялый, отрешенный, и вот что странно — его искренне, страстно волнует единственный вопрос, то есть, насколько я успела понять, его непоколебимая решимость занять твой пост, после того как ты уйдешь в отставку.
— Но это совершенно естественно, и все будет именно так, если он переживет меня.
— А ты думаешь, он тебя не переживет?
— Он, правда, на одиннадцать лет моложе меня, но в жизни всякое бывает. Никто не застрахован от случайностей.
— На самом деле, ты хочешь мне сказать, что и сам видишь, что Юго в неважнецком состоянии. Он и выглядит и ведет себя так, словно старше тебя, и признаки эти появились сравнительно недавно. Он, случаем, не болен?
— Физически? Не думаю. Он, как и все сотрудники, проходит регулярные медицинские осмотры. Хотя я с тобой согласен, вид у него истощенный. Я пытался убедить его взять отпуск на пару месяцев — да хоть на целый год, если пожелает. Предлагал ему уехать куда-нибудь с Трентора, чтобы он совершенно отвлекся от работы над Проектом. Не было бы никаких проблем оплатить ему отдых на Геторине — прекрасный курорт и не слишком далеко.
Дорс нетерпеливо покачала головой.
— Не сомневаюсь, он отказался. Я ведь тоже предложила ему уйти в отпуск, а он на меня так посмотрел, словно и слова такого не знает. Наотрез отказался.
— Так что же нам с ним делать? — спросил Селдон.
— Давай подумаем, — предложила Дорс. — Попытаемся понять, в чем дело. Юго работает над Проектом целых двадцать пять лет, и до сих пор с ним все было более или менее в порядке — никаких отклонений. И вдруг ни с того ни с сего именно в последнее время он страшно ослаб. Дело не в возрасте. Ему еще пятидесяти нет.
— Ты чувствуешь, что здесь есть какая-то причина?
— Да. Скажи, как долго ты и Юго пользуетесь этим вашим электрофокусировщиком в работе с Главным Радиантом?
— Около двух лет — ну может, немного дольше.
— Насколько я понимаю, электрофокусировщиком пользуются все, кто работает с Главным Радиантом?