{1481}. Всего за время активной деятельности крейсеров было потоплено транспортов общей грузоподъемностью до 20 000 тонн и во Владивосток было приведено 10 призовых судов общей грузоподъемностью до 16 000 тонн{1482}.
Действия крейсерской группы оказали огромное влияние на внешнюю торговлю Японии, которая перестала считаться безопасной. В связи с мобилизацией японского транспортного флота для нужд армии до 90 % всей торговли Японии велась нейтральными судами{1483}. Особо важными были поставки из Европы и США. Для перехвата этих путей русским правительством была предпринята попытка организации дальней блокады. 2 парохода Добровольного флота — «Петербург» и «Смоленск» — были переоборудованы в качестве вспомогательных крейсеров, и проведены через Босфор и Дарданеллы. Т. к. проход через проливы военных судов был запрещен, то вооружение на этих пароходах было замаскировано. Корабли вышли в Индийский океан, где за 3 месяца плавания задержали и осмотрели 19 пароходов. Позже к их боевой работе в Атлантическом океане присоединились еще 4 вспомогательных крейсера из Балтики — «Дон», «Урал», «Терек» и «Кубань». В целом результативность русских вспомогательных крейсеров была невысокой, т. к. ввиду протестов нейтральных стран, и прежде всего Великобритании, дальнюю блокаду Японии пришлось свернуть. Всего крейсерами было осмотрено 50 пароходов, преимущественно английских, из которых 5 было потоплено, 4 задержано, остальные отпущены{1484}.
Тем не менее, крейсерская война оказала существенное влияние на ход событий на фронте в Манчжурии, и прежде всего на ходе осады Порт-Артура. К началу плотной осады гарнизон крепости насчитывал 47 016 чел., из них 34 503 строевых, 4189 нестроевых, 2 324 больных и раненых, 3500 — чинов Квантунского флотского экипажа и 2500 чел. из 13 дружин из местных жителей и портовых рабочих{1485}. На вооружении имелось 646 орудий и 62 пулемета. Армия Ноги имела в составе более 80 000 чел. при 474 орудиях. Учитывая высокий моральный дух своих войск и положение в Манчжурии, генерал решил не дожидаться прибытия новой осадной артиллерии{1486}. Ноги был уверен в успехе. Японцев вдохновило быстрое взятие Цзиньчжоу. Для того, чтобы присутствовать при триумфальном успехе на пароходе «Манчу-мару» прибыла группа парламентариев и иностранных представителей{1487}. 25 июля(7 августа) начался обстрел передовых русских позиций, вслед за которым начался штурм высот в горах Дагушань и Сягушань. Не считаясь с потерями, японцы овладели высотами в ночь на 27 июля(9 августа){1488}. В ходе штурма японская армия потеряла около 8 тыс. чел., войска были истощены и нуждались в передышке{1489}.
Взятие Дагушаня и Сягушаня поставило внутренний рейд Порт-Артура в зону обстрела дальнобойной артиллерии. Сам порт был еще закрыт горами, но систематический огонь по акватории сделал пребывание кораблей на базе бессмысленным{1490}. 4(17) мая 1904 г., покидая с одним из последних поездов Порт-Артур, Алексеев отдал распоряжение об использовании корабельной артиллерии и команд для обороны сухопутного фронта крепости. В результате броненосцы были лишены значительной части своих 6-дюймовых орудий, команды кораблей были ослаблены. 3-месячное бездействие сказалось и на качестве машин — чтобы двигаться вместе, русская эскадра должна была придерживаться скорости в 14 узлов, в то время как японская — до 18,3 узлов, получая, таким образом, существенный выигрыш в скорости{1491}. В конце мая Стессель пригласил Витгефта на Высокую, где объяснил ему, что в случае падения данной позиции, внутренний рейд перестанет быть надежным убежищем для русских кораблей. Командующий эскадрой вновь посетил эту гору вместе с офицерами своего штаба и командирами некоторых кораблей. Он надеялся, что корабельная артиллерия сорвет атаки противника{1492}.
9(22) июня Наместник известил Витгефта о том, что по его сведениям у японцев остались в море только 3 эскадренных броненосца — остальные или потоплены, или находятся в ремонте в доке. Кроме того, по этим данным, японцы потеряли 22 миноносца, 10 контр-миноносцев, многие крейсера также пострадали. Следовательно, по мнению Алексеева настал момент для выхода в море и прорыва во Владивосток{1493}. 10(23) июня Витгефт вышел из Порт-Артура и увидел японскую эскадру, в строю которой находились 4 броненосца, в том числе «Фуджи» и «Асахи», которые якобы стояли в ремонте и «Шикишима», который якобы был потоплен, и 4 броненосных крейсера. Ввиду превосходства противника в скорости, Витгефт принял решение возвращаться. У берегов Порт-Артура броненосец «Севастополь» наскочил на мину. Корабль вынужден был простоять ночь в бухте Белого Волка и отражать атаки японских миноносцев. Наутро броненосец на буксире был возвращен на внутренний рейд. Кессон, использованный для ремонта «Ретвизана», теперь был подведен к «Севастополю» — ремонт корабля ожидали к окончанию не ранее чем через 4 недели. До этого выход в море не планировался. Неудача вызвала нарекания со стороны Наместника. Он упрекнул Витгефта в невыполнении приказов о прорыве{1494}.
20 июня(3 июля) в осажденную крепость прорвался миноносец «Лейтенант Бураков». Он доставил последний приказ Алексеева: «Иметь в виду, что эскадре можно оставаться в Порт-Артуре лишь до того времени, пока она в нем в безопасности. В противном случае — заблаговременно выйти в море, и, не вступая в бой, если окажется это возможным, проложить себе путь во Владивосток»{1495}. Это был во всех отношениях странный приказ, так как Витгефт не имел возможности выйти в море, не вступая в бой. Тем не менее, командующий эскадрой попытался выполнить распоряжение Наместника. В успех прорыва Витгефт не верил, он понимал, насколько ослаблена эскадра, опасался действий миноносцев противника в Цусимском проливе, но был готов выполнить свой долг. «Упреков я не заслужил. — Отвечал он Е. И. Алексееву 22 июня(5 июля). — Действовал и доносил честно и правдиво о положении дел. Постараюсь честно и умереть. Совесть в гибели эскадры будет чиста. Бог простит. Потом все выяснится»{1496}.
Впрочем, уходить из Порт-Артура все же было необходимо. 27 июля(9 августа) японская дальнобойная артиллерия начала обстрел кораблей, стоявших во внутреннем бассейне. Перекидная стрельба по площадям не была прицельной, но противник все равно добивался своего — «Ретвизан» получил 7 попаданий, а «Полтава» — 2. Значительных разрушений не было, но ждать их было бессмысленно{1497}. 28 июля(10 августа) на флагманском броненосце «Цесаревич» был поднят сигнал: «Флот извещается, что Государь Император приказал идти во Владивосток»{1498}. На совещании флагманов и капитанов эскадры большинство поддержали командующего, высказавшись против ухода, сам Витгефт «открыто выражался, что чувствует, что идет на верную погибель, что не в состоянии вести эскадру и т. д»{1499}. Из Порт-Артура он вывел 6 эскадренных броненосцев, 1 броненосный и 2 бронепалубных крейсера 1-го ранга, 1 крейсер 2-го ранга и 8 эскадренных миноносцев. Предполагалось, что для содействия прорыву Тихоокеанской эскадры и отвлечения части сил японского флота в море должна была выйти и владивостокский крейсерский отряд. Однако отсутствие прямой связи с Владивостоком привело к тому, что действия русских кораблей не удалось скоординировать. В состав блокирующего японского флота входили 4 эскадренных броненосца, 4 броненосных крейсера, 8 крейсеров обоих рангов и 18 эскадренных миноносцев{1500}.
Уход кораблей вызвал радость и надежду среди гарнизона Порт-Артура — там понимали, что во Владивостоке эскадра сможет сохраниться в качестве боевой силы до прихода подкреплений с Балтики{1501}. Эскадра Витгефта шла со скоростью 12–13 узлов{1502}. Ускорить движение было невозможно, т. к. на русских кораблях сразу же начались поломки. Сначала отказало рулевое управление на «Цесаревиче», за тем — на «Ретвизане». Сказывалось долгое неподвижное пребывание на рейде. Значительная часть артиллеристов за это время также не имела возможности практиковаться в стрельбе — уровень их подготовки неизбежно снизился{1503}. Поскольку экипажи отправляли команды для укрепления сухопутного фронта, а вернуть всех не представлялось возможным, то недостаток пополнялся за счет команд кораблей, остававшихся в Порт-Артуре{1504}. «Ретвизан» вышел в поход с незаконченным ремонтом — накануне он получил попадание снаряда ниже ватерлинии. Корабль покинул Порт-Артур, имея 500 тонн воды в носовом отсеке, и 500 тонн — в компенсационных{1505}. Все это, разумеется, сказалось на скорости русского флота.
Неравноценным было и вооружение эскадр. На русских кораблях на бумаге имелось 106 шестидюймовых орудий, на самом деле 22 орудия находилось на сухопутном фронте, и еще 6 вышло из строя. На японских кораблях было 138 шестидюймовых орудий против 82 реально имевшихся на кораблях Витгефта. В целом по средней и тяжелой артиллерии Того имел 182 орудия против 104 русских