– Сэр, – почти весело начала она, – рыцарь Полэт не только несговорчив, но становится прямо стар. Последний случай доказывает, что он уже не в состоянии как следует исправлять свою должность. Изготовьте приказ об его увольнении и отошлите ему сейчас же с примечанием, что его преемник вскоре прибудет в Фосрингей.
Дэвидсон поклонился.
– Вот тут еще другой приказ, – небрежно продолжала Елизавета, – вы должны знать, как с ним поступить. Я не хочу больше ничего слышать об этом деле, запомните хорошенько!
Дэвидсон взял приказ, взглянул на подпись и вздохнул.
По знаку королевы он был также отпущен.
В течение дня Елизавета обнаруживала такую веселость, какой не замечали в ней уже много лет.
Дэвидсон поспешно изготовил приказ Полэту и отправился с ним к Валингэму, захватив с собой и утвержденный приговор.
Статс-секретарь улыбнулся.
– Следовательно, Полэт попал в немилость! – заметил он. – Хорошо, Дэвидсон, это ничего не значит. Должность все равно будет упразднена, когда всё совершится. Поспешите же к моему зятю, я хочу осчастливить сэра Полэта. Старый мальчик еще очень может угодить королеве.
Валингэм, очевидно, не подозревал намерений Елизаветы.
Дэвидсон явился к Берлею и представил ему утвержденный королевою приговор.
– Наконец-то! – воскликнул государственный казначей. – Это стоило немалого труда. Ну, теперь мы свалим с плеч долой надоевшее всем дело!
– Государыня сказала, – заметил Дэвидсон, – что я пойму сам, как поступить с этим документом. У меня, право, как-то неспокойно на душе!
– Глупости! Ваша обязанность передать мне документ, чем и кончается вся ваша прикосновенность к делу! – возразил Берлей.
Дэвидсон сообщил еще лорду об увольнении Полэта от должности и о назначении Пельдрама на его место.
Берлей не придал этому никакой важности. Он снабдил приговор большой государственной печатью и отправил в тайный совет. Тот немедленно приступил к его обсуждению и положил резолюцию: назначить приговор к исполнению без дальнейшего доклада о том королеве.
Бумага за подписью Берлея, Лестера, Генедона, Ноллиса, Валингэма, Дерби, Говарда, Кобгема, Гэстона и Дэвидсона уполномочивала графов Шрусбери и Кента распорядиться исполнением смертного приговора над Марией Стюарт.
Глава двадцать восьмаяОшибка в расчете
Итак, Дик Маттерн пошел в дом, где занимал квартиру Пельдрам. Что ему здесь понадобилось? Мог ли он иметь в виду сговориться с полицейским чиновником относительно Вилли? Хотел ли потребовать у него отчета в том, с какой стати Пельдрам разрушил его планы? Собирался ли сразиться с противником за невесту без свидетелей?.. Нет, ничего подобного не входило в намерения Дика.
Посетить льва в его логовище было бы отчаянным риском, к которому Дик не чувствовал большого расположения. Он метил совсем в другую сторону.
В качестве лондонского жителя молодой оружейник хорошо знал лондонцев. Ему вздумалось сначала собрать сведения о ненавистном сопернике и, основываясь на них, принять свои меры. Дик уже решил про себя, что грозный полицейский, как и всякий обыкновенный смертный, проживет не два века и может потерять только однажды свою жизнь. Между тем потеря этой жизни означала безопасность и вместе с тем прибыль для него, Дика Маттерна, который порядком побаивался недавней угрозы Пельдрама.
Однако Дик совсем не желал прилагать собственные руки к рискованному делу и имел в виду воспользоваться с этой целью чужими услугами.
Благодаря своему ремеслу оружейника Дик имел знакомства также в классе людей, занимающихся темным ремеслом. Мы уже говорили о личностях подобного сорта. Шестнадцатый век не мог пожаловаться на недостаток в них.
Маттерн весьма скоро успел разведать в доме Пельдрама обо всем, что ему хотелось знать. Мало того: он нашел человека, который согласился за плату шпионить вместо него за директором полиции, и эта задача была тем легче для шпиона, что он был коротко знаком с одним из слуг Пельдрама.
Устроив это, Дик отправился к людям, которые охотно брались за хорошее вознаграждение исполнить трудную часть работы, и посвятил их в свой план.
У этих молодцов невольно вытянулись лица, когда они услыхали, как зовут человека, которого им предлагали «обработать». Но если бандиты считали этого человека опасным, то с другой стороны – они имели на него злобу. Оставалось только улучить удобный момент, а так как Дик брал это на себя, то они изъявили готовность спровадить директора полиции на тот свет за сотню золотых.
Дик Маттерн не был бедняком. Оружейное ремесло приносило в тем времена хорошие барыши, а он с самого начала откладывал свои заработки. Сто золотых были для него сущими пустяками, и он согласился выплатить их. Таким образом, с этой стороны дело налаживалось.
Пельдрам вернулся домой с своим назначением в кармане. Он разбранил своих слуг, стал собираться в дорогу и, покончив с этими сборами, переоделся. Во время переодевания он делал дальнейшие необходимые распоряжения. Только один слуга должен был сопутствовать ему, и этому человеку Пельдрам сообщил, куда и в какое время предстоит им отправиться. Этот лакей случайно оказался приятелем шпиона, нанятого Диком Маттерном.
Пельдраму было необходимо сделать прощальные визиты некоторым лицам, а других он сам желал навестить пред отъездом и с этой целью вышел из дома.
Берлей не принял его, узнав, что ему нужно. Лестер был озадачен неожиданным распоряжением королевы. Впрочем, он скоро успокоился на этот счет и, пользуясь случаем, изъявил Пельдраму свою благодарность за его умное поведение на охоте. Если бы он знал, что именно Пельдрам помог приезжему воровским манером облачиться в его ливрею, то, конечно, не подумал бы благодарить его.
Остальные министры принимали и отпускали Пельдрама равнодушно. Валингэм пожалел о его удалении.
– Впрочем, – прибавил он, – эта история протянется недолго, и вскоре мы будем опять действовать вместе. Желаю вам здравствовать до той поры!
Пельдрам откланялся и пошел к Оллану, чтобы распроститься и тут. Но в этой семье его приняли очень холодно, а потому он и не засиделся у них долго. Оттуда он пошел домой, чтобы окончательно снарядиться в путь.
Его непродолжительного отсутствия было достаточно, чтобы уведомить шпиона, и последний поспешил с этой важной новостью к Дику.
Такой неожиданный случай пришелся как нельзя более кстати молодому оружейнику. Он тотчас побежал к своим бандитам, а так как у них были собственные лошади, то они, не теряя времени, вскочили в седло, торопясь опередить указанную им жертву.
Когда Пельдрам выезжал из дома, Дик стоял в некотором отдалении, желая убедиться своими глазами в его отъезде.
– Так тебе и надо! – пробормотал он и пошел прямо к Оллану сообщить ему, что с помощью черта уже на следующий день у Вилли не будет больше жениха, если только она не согласилась отдать свою руку ему самому, Дику Маттерну.
– Хорошо, мы там посмотрим! – сказал Оллан, и Дик снова удалился до поры до времени.
Пельдрам, беззаботный относительно собственной безопасности, но раздосадованный полученным поручением, тронулся в путь из Лондона на Книгсбери. Ввиду такого позднего времени он не мог совершить целый дневной перегон, но ему все-таки хотелось подвинуться поближе к цели, и он усердно погонял свою лошадь.
В то время по дорогам Англии попадалось очень много одиноких постоялых дворов и гостиниц; некоторые из них служили как бы станциями, отмечали собою дорожные участки, и путешественники особенно охотно останавливались в них, чтобы расположиться на ночлег. Пельдраму было известно это обстоятельство без всяких расспросов, и вместе с тем он знал, что только в этих домах можно достать все нужное для удобства и отдыха человека и лошади, начиная с корма и кончая уютным помещением.
Было уже очень поздно, когда Пельдрам достиг одного из этих постоялых дворов. Зимнее сообщение в Англии, поскольку оно касалось торговых сношений, было в данную эпоху незначительно; поэтому в тот вечер на постоялом дворе не оказалось других приезжих. Только приблизительно за час до прибытия Пельдрама туда завернуло двое всадников на взмыленных конях, которые искали себе ночного приюта.
Усталые лошади были отведены в конюшню, а для путешественников стали готовить ужин. В ожидании его они обшарили весь дом, после чего пригласили хозяина посидеть с ними за столом. Хозяин согласился исполнить желание приезжих.
– Знаете ли вы нас? – спросил один из них, как только они уселись за компанию.
– Не имею чести, господа! – возразил хозяин.
– Ну, с нами легко познакомиться, – продолжал гость, – мы приехали сюда вечером, скорее даже ночью, поэтому называйте нас людьми ночной поры или ночного тумана… Теперь мы вам известны?
– Как почтенные господа, – точно так, точно так! – торопливо ответил хозяин гостиницы с явным ужасом на лице.
– Тем лучше, – улыбаясь воскликнул гость. – Не будете ли однако, любезны сделать нам некоторое одолжение?
– Распоряжайтесь мною, господа. Я весь к вашим услугам.
– Ладно! Скоро сюда пожалует новый гость или – точнее – двое: господин и слуга!
– Ваши знакомые, наверное?
– И да и нет… Впрочем, это – не ваше дело… Всыпьте вот этот порошок им в вино или в кушанье, поняли? Он дает только крепкий сон.
– Будет исполнено, сэр!
– Затем вы сами необычайно крепко заснете в эту ночь и не услышите ничего до тех пор, пока вас не позовут.
– За этим дело не станет, – подхватил хозяин, – я всегда сплю, как убитый, наработавшись за день.
– Об остальном мы потолкуем завтра, – заключил приезжий, – теперь ступайте отсюда; так как вы нас узнали, то я не стану прибегать к угрозам. Мы с товарищем тотчас ляжем спать.
Содержатель гостиницы поклонился и молча вышел из комнаты. Его поднявшиеся дыбом волосы, бледное лицо, стеклянные глаза и дрожащие члены говорили красноречивее всякого ответа, какой он только мог придумать.
Приезжие довольно поспешно отужинали и удалились к себе в комнату.