Шериф поднял ее кверху и торжественно возгласил, озираясь кругом:
– Боже, храни королеву Елизавету!
– Пусть все ее враги погибнут таким же образом! – подхватил пастор Флетчер.
– Аминь! – прибавил чей-то голос (он принадлежал графу Кенту).
Итак, Мария Стюарт, королева Шотландии, злая тень Елизаветы, пятно на ее величии, перестала существовать.
Обезглавленный труп казненной был завернут в черное сукно. Ее драгоценности и платья сожгли, а всякий след ее пролитой крови уничтожили.
Любимую собачку Марии, незаметно проскользнувшую на место казни, не было возможности отогнать от ее бренных останков.
Замок Фосрингей оставался запертым, пока не было написано сообщение о совершении казни. Отправленный с ним гонец прибыл 8 февраля 1587 года в Гринвич. После полудня того же числа слух о казни шотландской королевы распространился в Лондоне, где снова ударили во все колокола, зажгли иллюминацию и стали пускать фейерверки.
Так кончилась жизнь многострадальной, некогда дивно прекрасной королевы Шотландии. Судьба жестоко насмеялась над этим дивным цветком красоты, который, казалось, создан был лишь для украшения жизни и для наслаждения ею, но память о нем останется вечной в мире.
Эпилог
Наш роман, собственно, окончен. Все главные действующие лица, совершив предначертанный им Провидением круг действий, сошли с арены жизни. Но остались еще другие участники этой мрачной трагедии, которые играли в ней тоже далеко не маловажную роль. О них-то мы теперь и поведем свою речь.
Наибольшее внимание из всех них привлекает к себе, конечно, могучая соперница несчастной Марии Стюарт – английская королева-девственница Елизавета. В наших романах, посвященных истории жизни дивного цветка красоты – Марии Шотландской, в своей юности соединявшей на своей голове короны Франции и Шотландии и претендовавшей на трон Англии, Елизавета, эта действительно исключительная женщина, играла такую же крупную роль, как и сама Мария, павшая ее жертвой.
Пред нашими читателями в достаточной полноте прошла жизнь Елизаветы, и нам остается сказать сравнительно немногое о последних часах ее существования.
Мы видели Елизавету юной девушкой на Винчестерском турнире, впервые познакомившейся с тем человеком, который впоследствии на довольно долгое время сумел затронуть ее сердце. Елизавета в то время почти не пользовалась никаким значением, так как тогда ей даже еще не были возвращены права законной дочери Генриха VIII, a вместе с этим и право на английский трон. Но то, чего не было у нее в то время, явилось через несколько лет. Пред нами пронеслись годы кровавого царствования Марии Тюдор; мы видели те интриги, которые были направлены против Елизаветы, и наконец ее вступление на престол Англии. С этого момента началась ее борьба с Марией Шотландской, а вместе с тем борьба в ней чувства долга с любовью. Последняя не пощадила ее сердца и захватила его образом Дэдлея, которого она затем пожаловала званием графа Лестера. Долг победил в ней любовь; она пожертвовала последней ради того, чтобы оградить в неприкосновенности свою власть повелительницы большого государства. Елизавете удалось достигнуть этого, но тяжелая внутренняя борьба оставила по себе резкие следы на ее жизни и характере. Неудовлетворенные потребности сердца искали для себя чего-либо равнозначащего и развили в ней и ревность, и подозрительность. Эти два последние чувства и привели к тому, что она промучила в течение девятнадцати лет в тяжелом заключении бывшую шотландскую королеву Марию, наконец подписала смертный приговор ей и – правда, после долгих колебаний – выразила, хотя и не прямо, свое согласие на лишение ее жизни.
В предшествующей главе мы видели, как совершилось это тяжкое дело, положившее свою мрачную, грозную печать на Елизавету.
На другой день после казни Марии во дворце Елизаветы произошли большие перемены: Берлей без объяснения причин был отрешен от должности премьер-министра, Лестер получил приказание не являться ко двору и только Валингэм по какой-то странной, необъяснимой случайности не попал в немилость.
По-видимому, этими мерами Елизавета хотела снять с себя подозрение в соучастии в убийстве шотландской королевы. Но маневр не помог ей, и иностранные державы не переставали открыто высказывать свое возмущение неслыханным преступлением, совершенным по приказу королевы. Сторонники несчастной казненной тоже не переставали тайно возбуждать за границей ненависть к английской королеве и настаивали на том, что Мария Шотландская должна быть достойно отмщена. Однако вступить в открытые враждебные отношения с Елизаветой никто из европейских монархов не решался, и даже сам шотландский король, сын Марии Стюарт, по-видимому, окончательно махнул рукой на злодеяние и был в это время занят сватовством, так как намеревался вступить в брак с датской принцессой.
Более решительно выступил против Елизаветы испанский король Филипп. Он когда-то делал предложение Елизавете, но был отвергнут. Это, пожалуй, было главной причиной того, что Филипп так сильно ненавидел английскую королеву. В течение тринадцати лет он готовился к войне с Англией и, хотя в течение этого времени несколько раз было достаточно основательных причин для открытия военных действий, он не начинал ничего, так как чувствовал себя еще не вполне подготовленным. Главным оружием в войне с Англией должен был быть флот, и Филипп соорудил огромное количество судов, которому дал название «Непобедимой армады». Большое количество судов находилось наготове в лиссабонской гавани. Кроме того, сюда же прибыли суда из Италии и даже Америки. В общем, здесь находилось 135 кораблей, на которые были посажены 8 тысяч матросов и 20 тысяч солдат. Провианта был сделан запас на полгода. С этими-то средствами Филипп решил выступить против Англии. Кроме того, в Нидерландах еще деятельно готовился к войне герцог Пармский, находившийся там наместником. Вся Европа притихла, когда прошла весть об этих страшных приготовлениях. Так как газет в то время еще не было, то известия передавались лишь устным путем и в частных письмах, причем преувеличениям и легендам не было конца.
Елизавета, конечно, не теряя времени, принялась с своей стороны за приготовления. Прежде всего она немедленно вернула находившихся в изгнании Лестера и Берлея и обнародовала в стране воззвание, чтобы все способные носить оружие были готовы достойно отразить врага. Но приготовления Англии еще далеко не были закончены, когда в 1587 году Филипп отправил в море свою Непобедимую армаду. Но тут пришла на помощь Англии сама природа. Страшная буря, поднявшаяся в Бискайском заливе, загнала суда в северные гавани Испании.
После того как разбросанные ветром суда собрались и произвели необходимые починки, прошло немало времени, и только 30 июля 1588 года армада снова вышла в море. Если бы испанский флот сразу напал на английский, когда приблизился к берегам Англии, то морское могущество Англии, во всяком случае, было бы уничтожено. Но Филиппом был дан категорический приказ вступить в бой с неприятелем только после соединения испанского флота с эскадрой герцога Пармского. Этот-то приказ и явился главной причиной гибели испанского флота.
В ожидании союзника армада отправилась в Па-де-Кале и стала там на якорь. Сюда постепенно уже начали прибывать нидерландские корабли. Но в ночь с 8-го на 9 августа разразилась роковая буря, а командующий английским флотом Дрейк в то же время произвел атаку на испанские суда и заставил их выйти в открытое море. Как раз именно в этот момент поднялся смерч. В результате уже к утру пятнадцать испанских судов были разбиты в щепы, большая же часть флотилии была раскидана бурей в разные стороны, и отдельные суда старались вернуться домой, обогнув неприютные берега Шотландии. Но гонимые бурей корабли должны были выбрасываться на берег, где приходилось, и в одной только Ирландии их оказалось около двадцати. Короче говоря, вся Непобедимая армада была совершенно уничтожена расходившейся стихией, даже ни разу не сразившись с неприятелем, и в целости осталась только нидерландская эскадра герцога Пармского.
Таким образом, королева Елизавета как бы одержала полную и блестящую победу над врагом.
Филипп довольно покорно принял весть о гибели своего флота и простил своего адмирала. Он обнародовал воззвание, в котором говорил, что не замедлит предпринять новый поход на Англию, но это были только слова, так как касса государства была совершенно пуста и о новой войне нечего было и думать.
И вот волею судьбы, к концу 1588 года, Елизавета достигла такого могущества и силы, что уже никто из европейских монархов не мог и думать вступить с нею в открытую борьбу.
Мстителям за смерть Марии приходилось теперь искать другие пути.
В течение последующей жизни Елизаветы было несколько случаев покушений на ее жизнь. Из этих случаев мы приведем лишь два, чтобы показать, к каким коварным и хитрым средствам прибегали ее враги.
Однажды наместнику Нидерландов, герцогу Пармскому, попалось в руки письмо придворного врача Елизаветы, в котором тот просил лейденский университет прислать ему в помощь молодого хирурга, так как стареющая королева все чаще и чаще прибегала к кровопусканию, которое в те времена считалось одним из самых радикальных средств против всяких болезней и недомоганий. Письмо попало к герцогу Пармскому совершенно случайно, но он не преминул воспользоваться им для своих целей. Среди находившихся в его распоряжении военных врачей он нашел такого, который окончил лейденский университет, был ирландец родом и ненавидел Елизавету, так как по ее приказу были казнены его предки. Он давно пылал мщением и рад был случаю снова вернуться в Англию чтобы там, находясь вблизи королевы, отмстить ей за смерть своих родственников. Было решено, что он отправится в Англию под видом врача, отправленного факультетом лейденского университета, а чтобы это имело более достоверный характер, он должен был пред отъездом побывать в Лейдене и взять у знакомых профессоров рекомендации к лейб-врачу Елизаветы.