День пролетел как-то быстро. Первое, что сделал, придя домой, так это рассказал дедушке во всех подробностях о битве с лисой. Дедушка выслушал меня спокойно и, нахмурив брови, спросил, трогал ли я лису и есть ли царапины у меня на коже. После он сообщил мне, что лиса, скорее всего, была заражена бешенством, и надо ее срочно сжечь в яме. Незамедлительно добравшись до нее, мы так и поступили.
Из школьного курса биологии я немного знал, что бешенство относится к особо опасным смертельным инфекциям природно-очагового характера. С одной стороны, был рад тому, что не убил здоровую лису, которая могла быть просто голодна, как я думал; с другой стороны, меня не совсем радовала перспектива оказаться на карантине и получить десятки уколов в живот.
Животные становятся агрессивными в двух случаях: когда они голодны и когда они защищают себя или свое потомство. Этот случай, конечно, то исключение, когда психика животного нарушена из-за болезни… Однако человек порой может быть более жестоким, чем любое животное. И только он может убить из-за наживы, забавы или власти. Некоторые группы людей формируют свой какой-то особый мир…
История, которая приключилась со студентом медицинского университета, навсегда научила его пониманию, что люди бывают иногда совершенно безрассудны.
…В один из обычных дней Андрей вышел проводить своего друга. На пешеходном переходе он лишь успел услышать скрип колес и почувствовать удар, который подбросил его в воздух, словно мотылька, а затем еще один удар при приземлении на асфальт также отдался болью во всех клетках его тела. После он лишь смутно помнил, как его загрузили в машину, потом были тряская езда, шум людей и белые халаты. Когда Андрей пришел в себя, он увидел, что очутился на больничной койке. Кругом толпились люди в белых халатах… Потихонечку начал понимать, где он и что с ним произошло. Травмы, к счастью, оказались не смертельными. Он отделался ушибом бедра, гематомой печени, небольшой ссадиной грудной клетки и легким сотрясением головного мозга. При этом все тело жутко болело, в особенности голова. Несмотря на рекомендации врачей, Андрей решил поехать домой. Его ждали какие-то незнакомые люди. Они принесли костыли и предложили поговорить на улице, коротко объяснив, что были за рулем машины, которая сбила студента. Андрей согласился, так как не заподозрил в этом ничего необычного, скорее ввиду отсутствия опыта в подобных ситуациях. На улице к нему подошёл мужчина лет 45–50 на вид, с неприятным лицом, на котором отчетливо можно было заметить несколько шрамов. Он предложил сесть в недалеко припаркованный джип и обсудить сложившуюся ситуацию. Андрей потихонечку последовал к машине. Закрыв двери джипа, этот неприятный тип начал диалог.
– Я по жизни – бродяга с левого берега, – грубо промолвил он, оценивающе посмотрев на Андрея, добавил: – Шрам кличут меня, а ты кто по жизни?
Признаться, студент был в тупике. Он не понимал, что все это значит и что ему надо ответить этому странному человеку. Андрей подумал и решил, что он не кто иной, как студент.
– Студент я по жизни, – ответил он.
Шрам усмехнулся, или это была улыбка: трудно было понять по его выражению лица, какие чувства он испытывает. Повисла небольшая пауза.
– Ладно, малой, разберемся, – сказал Шрам, но, резко повернувшись к Андрею, добавил: – Но что будем делать?
Студент наконец собрался с мыслями, оценив более или менее ситуацию, шепотом выдавил из себя:
– Думаю, вы лучше знаете, как нужно поступить в подобной ситуации. Я сотрудников не вызывал – это первое, второе – вы меня сбили на пешеходном переходе… А вы как поступили бы на моем месте?
– Хорошо, поступим как надо. – Сказав это, Шрам завел двигатель.
Он объяснил, что необходимо немного отъехать и взять деньги. По договору Андрей должен был получить кругленькую сумму, которую хватило бы на год-два студенческой жизни. Предвкушая победу, Андрей внутренне радовался своей смелости и даже немного почувствовал свою важность.
Однако дорога, которая должна была занять минут десять, затянулась, что заставило сердце студента биться все быстрее и быстрее. Наконец доехали. Джип остановился на окраине города, где было много новостроек и недостроенных зданий. Шрам грубым движением открыл дверь автомобиля и резким тоном потребовал выйти из машины. Андрею ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Не успел он выйти из машины, как его окружили еще несколько автомобилей, из которых посыпались молодые люди, хорошо вооруженные и агрессивно настроенные. Один из них, мужчина в спортивной одежде и в кроссовках, на вид лет тридцати, раздраженно заявил:
– Шрам, ты что, для этого меня вытащил?! Мне что, нечем больше заниматься, чем разбираться с сопляками?!
– Я подумал, что приедут его земляки… Ты же знаешь их, – ответил Шрам виноватым голосом.
– Но и где же они? Я что-то не вижу тут толпу. – Мужчина демонстративно поправил пистолет, который был укреплен на поясе, и, резко повернувшись к студенту, заорал:
– И что нам с тобой делать?! Может, тебя следует потерять здесь?!
При этих словах у Андрея зазвенело в ушах. Сердце начало ритмично биться: в мыслях он начал строить возможные варианты хода событий, и тут неожиданно пришла мысль-спасение.
– Вы, конечно, можете меня, как выразились, потерять, но я не пакетик с мусором. Думаю, меня будут искать, если уже не начали.
Потом Андрей остановился, подумав, не переходит ли он «красную черту», роя себе яму. Однако тут же к нему вернулась мысль, которую на минуту потерял.
– Если так хотите разбираться, то вам не нужны никакие мои родственники, я могу вызвать человека из вашего же круга: он вполне способен создать вам всем проблемы. Его зовут Агей, – продолжил он.
Не успел Андрей произнести последние слова, как половина тех, кто окружал его, исчезли, а тот молодой мужчина переглянулся со Шрамом. Потом задали несколько уточняющих вопросов. После их разговор принял цивилизованный характер с извинениями с их стороны и объяснением, что все это – большое недоразумение. Андрей, со своей стороны, был рад: все приняло положительный оборот, он не стал «лепить раму», подливая масло в огонь…
Все дело оказалось в том, что его сбил пьяный водитель одного из смотрящих района города (это такая иерархия в преступном мире). Агей, которого он знал по стечению обстоятельств, оказался не просто авторитетным человеком, как предполагал Андрей, а чуть ли не вторым в их иерархии. Андрею дали определенную сумму и отвезли домой. Затем еще несколько раз вежливо справлялись о его здоровье.
Слезы надежды
Стояла жаркая августовская погода. Отец семейства привез арбузы, как обычно, проделав путь длиной 100 километров туда и обратно. Состоялось радостное семейное застолье, и все было бы хорошо, вот только состояние здоровья одной из дочерей неожиданно начало ухудшаться. Одни подумали – отравление, другие – аллергия, но боли в животе и температура с каждым днем усиливались. Ребенок перестал кушать, присоединилась слабость, на коже появилась сыпь. Срочно привезли в центральную детскую клинику. Диагноз прозвучал как гром среди ясного неба: эхинококкоз печени. Пречист Аллах! Профессор Н. была из той категории ученых, которая выше всего ставила здоровье и жизнь человека, поэтому, быстро преодолев все административные преграды, с ее легкой руки девочка оказалась в отделении детской хирургии. Помню очень хорошо выразительные и добрые черты лица профессора, грамотную речь и постоянное желание передать опыт и знания, непрерывную борьбу за жизнь малышей. И в случае с этой девочкой она сделала все возможное. Дальше начался «тихий» ужас. Провели сложную операцию по удалению эхинококковой кисты с частью печени. Желчь вывели наружу с помощью специальных дренажей, и ребенку нужно было периодически выпивать ее, так как без желчи мы жить не можем. Вы только представьте себе, каково это – ребенку пить горькую, очень неприятную смесь и делать это постоянно. Думаю, не каждый взрослый с этим справится. Ребенок осунулся, потерял в весе и стал замкнутым. С одной стороны, операция позади, и можно вздохнуть с облегчением, но с другой стороны, оказалось, что все только начинается. Врачи прилагали титанические усилия для восстановления здоровья девочки, но нужно было двигаться дальше. Предстояла транспортировка в федеральный центр детской хирургии. Удивляешься тому, сколько бумаг необходимо оформить для того, чтобы человек просто попал туда, где ему могут помочь, и сколько инстанций нужно пройти, где сидят порой далекие от лечебного процесса и конкретных людских проблем руководители всевозможных отделов. Однако других вариантов не было, родные девочки стойко прошли все процедуры и в итоге оказались там, где была надежда. Надо отдать должное: врачи сделали все необходимое для скорейшей перевозки ребенка.
Большой город с небоскребами и длинными магистралями встретил пронизывающим кости морозом. Такой же холод, как на улице, был и на сердце ожидающих операцию. В такой ситуации душу трудно согреть. Лишь поминание Аллаха успокаивает наши сердца!.. Хорошо хоть, друзья семьи встретили радушно и все делали, чтобы оказать гостеприимство. Наконец подошел день второй операции. В это утро на вокзале было немноголюдно. Все люди неслись куда-то, и никому не было дела до переживаний и боли, которую испытывала девочка. Таков этот мир… Равнодушный и жестокий. Каждый день мы встречаем десятки людей, случайных прохожих на улице, и у каждого есть своя забота, известная чаще ему одному. Лишь мать не выпускала ручонку дочери из своей руки, отдавая тепло материнской любви, которая хоть как-то согревала… Девочка в сопровождении матери, врача и брата поехали по указанному адресу. Их ждали и сразу госпитализировали в отделение хирургии. Те зимние дни, что пришлось провести в ожидании еще одной операции, проходили однообразно… Брата принял заведующий отделением хирургии.
– Добрый день!
– Здравствуйте!
– Пожалуйста, присаживайтесь. Девочке предстоит очень серьезная операция. Шансов ее перенести не так много, но надежда есть.