В 1910 г. он закончил экономический факультет политехнического института, а уже в 1912 г. – юридический факультет Санкт-Петербургского университета.
Сплав экономического и юридического образования дал невероятные плоды как в практической, так и в научной деятельности. Неудивительно, что Анатолий Васильевич стал заниматься в первую очередь гражданским правом. Практически сразу по окончании политехнического института Венедиктов начал преподавательскую деятельность. В 1912 г. защитил диссертацию на тему «Слияние акционерных компаний». Впоследствии издал одну из первых своих работ с аналогичным названием.
С 1912 по 1914 г., до начала Первой мировой войны, Анатолий Васильевич проходил стажировку в Германии, в том числе в Берлинском и Мюнхенском университетах, где изучал римское право и гражданское право Германии.
В Мюнхене Венедиктов познакомился с Евгением Брониславовичем Пашуканисом[502]. Они были почти ровесники, оба – правоведы и марксисты, впоследствии сотрудничали в Коммунистической академии. С выходом в свет книги Пашуканиса «Общая теория права и марксизм» (1924 г.) Анатолий Васильевич стал последователем меновой теории. После осуждения и расстрела в 1938 г. Пашуканиса Венедиктов ждал ареста и до присуждения ему Сталинской премии был готов к худшему. Об этом пишут правоведы Юрий Кириллович Толстой[503] и Антон Александрович Иванов[504], но обстоятельства сложились по-другому.
Однако вернемся к 10-м гг. ХХ века. Сразу после начала Первой мировой войны Венедиктову, как российскому подданному Его Величества, было предложено выехать из воюющей с Россией Германии. Он стал работать в Политехническом институте, начал преподавательскую деятельность.
После Октябрьского переворота 1917 г. Венедиктов, как большевик с юридическим образованием, был привлечен новыми властями к подготовке ряда декретов в сфере гражданского законодательства, включая декрет об отмене наследования и о дарениях. Он теоретически обосновывал необходимость запрета наследования и пресечения дарения на случай смерти. «Требуя, под угрозой недействительности сделки, нотариального или судебного акта для дарения или иного безвозмездного предоставления имущества на сумму от одной до десяти тысяч рублей, Декрет ставил тем самым и эти дарения под контроль государства»[505].
При переезде властей в Москву Анатолий Васильевич остался в Петрограде и на время оказался в стороне от бурной нормотворческой деятельности большевиков. В том числе подготовка ГК РСФСР прошла без его активного участия. Как утверждают его ученики, он сильно переживал по этому поводу.
Некоторое «охлаждение» взаимодействия с верхними эшелонами власти позволило ему больше заниматься научной и педагогической деятельностью.
О. С. Иоффе, В. К. Райхер и Ю. К. Толстой в замечательном очерке, посвященном Венедиктову, разделяют педагогическую деятельность Анатолия Васильевича на этапы, указывая на то, что с 1919 по 1930 г. работа Венедиктова «сосредоточена на экономическом факультете (его «alma mater») Политехнического института. Здесь в 1922 г. Государственным ученым советом Наркомпроса РСФСР он утвержден профессором и заведует кафедрой гражданского права до разукрупнения института и ликвидации в связи с этим экономического факультета»[506].
В это же время Венедиктов вел активную научную работу в Научно-исследовательском институте Наркомфина (1919–1927), участвовал в подготовке документов этого наркомата. Всего лишь через несколько лет Анатолий Васильевич стал ведущим цивилистом Советского Союза.
Без защиты диссертации – по совокупности работ он был утвержден в 1936 г. Президиумом Академии наук СССР в ученой степени доктора юридических наук.
Во время Великой Отечественной войны в силу возраста Анатолий Васильевич не был призван в армию, а в 1942 г. был эвакуирован из осажденного Ленинграда в город Елабуга Татарской АССР. Преподавал в Елабужском учительском институте и в Воронежском государственном университете, располагавшемся во время войны в Елабуге. Выступал с лекциями по истории государства и права на заводах и в воинских частях.
С 1944 г. до конца жизни Венедиктов работал в Ленинградском университете на юридическом факультете, восстановленном под его руководством. Деканом факультета он состоял с 1944 по 1949 г. Заведовал кафедрой гражданского права с 1944 по 1954 г.
В 1958 г. Венедиктов был избран действительным членом Академии наук СССР, минуя стадию члена-корреспондента. Варшавский университет избрал его своим почетным членом[507].
Анатолий Васильевич занимался активной научной деятельностью в Институте советского строительства и права Коммунистической академии, преобразованном затем в Институт права Академии наук СССР (1928–1937, 1947–1954, 1958–1959), и во Всесоюзном институте юридических наук (1943–1946).
Весьма разнообразна была и законопроектная работа Венедиктова. Наряду с участием в подготовке уже указанных декретов Анатолий Васильевич участвовал в кодификации советского законодательства: в 1919–1925 гг. – по проектам различных финансовых уставов (налоговых, валютного, денежного, кредитного) как председатель Кодификационной комиссии; в 1947–1948 и 1952 гг. – по проекту Гражданского кодекса СССР как председатель подкомиссии при Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР.
Венедиктов, будучи известным человеком, не мог быть в стороне от общественной жизни. Он был депутатом Василеостровского районного Совета депутатов трудящихся (1934–1939). Дважды избирался в Советский комитет защиты мира (в 1952 и 1955 гг.), где работал до конца своей жизни. Был членом Технико-экономического совета при Ленинградском совете народного хозяйства; редакционных коллегий журналов «Известия АН СССР. Отделение экономики и права», «Правоведение» и «Вестник Ленинградского университета», и этот перечень может быть продолжен[508].
Анатолием Васильевичем опубликовано более 230 работ по праву. Первой его крупной монографией стала книга «Правовая природа государственных предприятий», опубликованная в 1928 г.
Написанная с привлечением многообразного законодательного и практического материала, работа стала первым исследованием правовой природы социалистических государственных предприятий и сыграла большую роль в борьбе с формально-догматическими теориями, хотя отдельные из ее выводов, отражая состояние юридической и экономической науки того времени, впоследствии уступили место новым решениям, к которым автор пришел в своих позднейших работах[509]. В этом издании чувствуется влияние «меновой теории» Пашуканиса. Впоследствии Анатолий Васильевич скорректировал свою позицию.
Среди его работ следует также выделить следующие: «Кодификация кредитного и валютного законодательства» (1924), «Договорная дисциплина в промышленности» (1935), «Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР» (1954), «Организация государственной промышленности в СССР» в двух томах (1957–1961).
Но, безусловно, главной книгой жизни Венедиктова была «Государственная социалистическая собственность»[510], за которую он получил Сталинскую премию в 1949 г. В ней основное внимание ученого сосредоточено на разработке общего определения права собственности и выявлении сущности права государственной социалистической собственности, характеристике правового режима основных и оборотных фондов государственных предприятий, анализе административно-правовой и гражданско-правовой природы органов управления социалистическим хозяйством, а также на определении природы юридических лиц с освещением истории их развития в СССР и характеристикой правового режима их отдельных видов. В книге были сформулированы права государственной социалистической собственности и юридического лица[511].
Ю. К. Толстой описал ситуацию с выходом этого издания: «Главным носителем космополитизма на факультете считался Венедиктов, несмотря на свое сугубо славянское происхождение. Кое-кто жаждал его крови. Мишенью должны были избрать ту же „Государственную социалистическую собственность”. Наметили заседание, на котором Венедиктова должны были громить, распределили роли, выделили тех, кто призван был обрушить критические дубинки. Словом, оставалось лишь нажать спусковой крючок. И надо же такому случиться: буквально за несколько дней до чистилища объявляется постановление Совета Министров СССР о присуждении Анатолию Васильевичу за эту книгу Сталинской премии. И что бы вы думали – те, кто должен был громить Венедиктова, выполняют новое ответственное поручение – выступают со славословиями в его адрес»[512].
Ярким примером трудностей, возникавших перед правоведами из-за запрета частного права, является дискуссия вокруг понятия юридического лица. Это был тот самый случай, когда слово есть, а материального объекта – нет. А в соответствии с марксистским материалистическим мировоззрением должен быть. Представления «буржуазных» цивилистов, согласно которым юридическое лицо является правовой формой осуществления экономической деятельности, закрепленной в законодательстве и существующей только в нормах права, то есть юридической фикцией, марксизму не соответствовали. «Теория фикции находила живых людей за фигурой юридического лица только путем отказа от самой категории юридического лица как реальной правовой формы, путем отказа от понятия юридического лица как реального коллектива»