После XIX съезда партии (октябрь 1952 г.) прошли новые аресты, на этот раз в ближайшем окружении Сталина. Среди арестованных были генерал-лейтенант Н. С. Власик, начальник личной охраны Сталина, и генерал-майор С. Ф. Кузьмичев, служивший в личной охране Сталина. В январе 1953 г. арестовали еще 5 человек из ближайшего окружения Сталина по обвинению в шпионаже.
Власика стараниями Берии обвинили в том, что он просмотрел врачей-отравителей среди кремлевских докторов, а также в злоупотреблении служебным положением и в моральном разложении. Парадоксально, но Сталин, который прежде защищал своего верного телохранителя и сквозь пальцы смотрел на его похождения и злоупотребления, вдруг отдал Власика на растерзание его злейшим врагам. Причем дополнительно подзадорил их, сообщив о негативных высказываниях Власика в адрес Берии и руководства МГБ. И сделал он это потому, что в лихорадке подковерной кремлевской борьбы Власик искал опору именно в Берии и постоянно информировал его о состоянии здоровья Сталина[590]. Получается, что Власик не выдержал проверки вождя на лояльность.
Берия даже уговорил Сталина уволить его многолетнего секретаря А. Н. Поскребышева, намекая на его возможную причастность к «утечке государственных тайн» и связь с международным сионизмом. В данном случае Александра Николаевича отправили на пенсию с сохранением всех прав и привилегий[591].
На расширенном заседании Бюро Президиума ЦК 9 января 1953 г. был утвержден проект сообщения ТАСС «Об аресте группы врачей-вредителей». Сообщение об аресте врачей и подробности «заговора» появились в статье «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», опубликованной в «Правде» 13 января 1953 г. Статья, правленная вождем, делала упор на сионистский характер дела: «Большинство участников террористической группы – Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие – были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки – международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт”. Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено».
Легко прослеживалась уже практически сложившаяся схема, в соответствии с которой профессора-евреи, которым покровительствовали лица из высшего руководства страны, а также пятая колонна из евреев-врачей по всей стране и вообще все евреи являлись агентами влияния США. Ее реализация привела бы к устранению всего старого сталинского окружения. Так что назревал не только еврейский погром, но и репрессии огромного количества партийных и советских руководителей разных уровней. Дело врачей вызвало широкую волну преследований врачей-евреев по всей стране. В различных городах органы государственной безопасности фабриковали соответствующие дела. Простые граждане старались не ходить на прием к врачам-евреям, да и к врачам вообще. Газеты были переполнены антисемитскими материалами, людей увольняли с работы. Антисемитские настроения захлестнули всю советскую страну.
По всему миру дело врачей было воспринято как антисемитская кампания и вызвало волну осуждения. В Западной Европе и США проходили бурные митинги протеста. Президент США Д. Эйзенхауэр и руководящие деятели Великобритании заявили, что никогда не вступали в контакт с арестованными врачами и никаких поручений им не давали. Крупнейшие врачи мира пытались организовать международный комитет для ознакомления с обвинениями, предъявленными врачам.
Многие исследователи считают создателем этого параноидального торнадо – политических процессов конца 1940-х – начала 1950-х гг. – И. В. Сталина. Якобы он взял курс на резкое омоложение руководящего ядра партии и государства, заменяя свою прежнюю политическую команду на стаю молодых и рьяных, для которых Иосиф Виссарионович в одном лице был богом, царем и воинским начальником. Уж они-то не станут перечить вождю, как это порой позволяли себе В. М. Молотов, А. И. Микоян и др.
И действительно, на XIX Съезде КПСС вместо Политбюро, состоявшего из 9 членов и 2 кандидатов, был учрежден Президиум, в который входило 25 членов и 11 кандидатов. Сравнительно многочисленный Президиум ЦК становился своего рода питомником новых «руководящих кадров». Такое расширение состава руководящего органа партии объективно ослабляло позиции той группировки в партии, которая сложилась после войны. Однако реальная власть в партии оказалась у непредусмотренного Уставом КПСС Бюро Президиума ЦК[592]. Причем в списке членов Бюро отсутствовали ветераны партийного руководства – Молотов, Микоян и Андреев – многолетний председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП (б). Ослабли позиции представителей «старой партийной гвардии» Ворошилова, Кагановича и др.
Вихрь многочисленных отставок, перестановок и арестов сдул практически все прежнее окружение Сталина. Он лишился опытной охраны, преданного секретаря, а лечившие его врачи сидели по тюремным камерам. Иосиф Виссарионович вопреки своему знаменитому инстинкту самосохранения, по большому счету, оказался абсолютно беззащитен и внезапно умер 5 марта 1953 г… Так что есть основания полагать, что к возникновению этой замятни в верхушке СССР приложили руки те, кто чуял неминуемый конец своей политической карьеры, да и жизни, путем расстрела. Берия это был или кто-то другой – фактов на данный момент нет. Наверное, не случайно все потенциальные сталинские жертвы после его смерти получили высшие посты в руководстве страной.
В то же время абсолютно очевидно, что развязать эту вакханалию без согласия и тем более вопреки воле вождя было невозможно. Версия, что он намеренно стравливал своих соратников в надежде, что они уничтожат друг друга, вполне оправданна, поскольку разойтись с ними мирно он не мог, ибо слишком много они знали и при том могли сильно обидеться.
Наиболее популярный мотив – страх Сталина перед заговором и переворотом. Разгром МГБ мог быть связан как с чрезмерной самостоятельностью Абакумова, к тому же тесно аффилированного с Берией, так и с нежеланием оставлять в руках своих соратников это оружие массового поражения[593]. Дело ЕАК и дело врачей в этом случае представляются лишь как повод для разгрома бериевско-абакумовской опричнины и уничтожения своей прежней команды. Впрочем, антисемитизмом Сталин страдал с молодости в силу своей общей малокультурности[594]. К тому же с незапамятных времен все главные его политические оппоненты были евреями.
С другой стороны, можно с тем же основанием предположить, что стареющий Сталин, подобно своему историческому предшественнику-тирану Ивану Грозному, впал в прострацию покаяния за совершенные им злодейства. Уж кто-кто, а он прекрасно понимал, что ретивые чекисты постоянно перевыполняли его планы по устранению неугодных, уничтожая невинных, а то и полезных для страны людей в непомерных количествах, а его приближенные использовали репрессии в своих корыстных целях, также умножая число невинных жертв. Например, в ходе расследования дела Вознесенского Сталина взяло сомнение. Зная о мстительности Берии и Маленкова, он даже написал на деле Вознесенского: «Не верю!» – и требовал от Берии самого внимательного расследования обстоятельств дела. А потом еще долго качал головой после смерти «преемника»: «Загубили мы Вознесенского! Загубили!»[595] Стремление уничтожить своих опричников в качестве жеста покаяния – тоже вполне себе убедительная мотивация для учиненных погромов.
Весьма сумбурные обстоятельства последних лет жизни Сталина предоставляют широкие перспективы для разного рода спекуляций, и вряд ли одна из версий будет принята как единственно верная. Невозможно залезть в голову другому человеку, так что остается только гадать, что было причиной описанных событий – покаяние, страх перед заговором или садистские наклонности.
Со смертью вождя торнадо паранойи растворилось в воздухе. Берия в качестве руководителя нового министерства, объединившего МВД и МГБ, добился 3 апреля 1953 г., чтобы решением Президиума ЦК КПСС находившиеся в заключении «кремлевские врачи» были реабилитированы и выпущены на свободу, а «работников бывшего МГБ СССР, особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела и в грубейших извращениях советских законов» привлекли к уголовной ответственности.
Понятно, что и Мингрельское дело также кануло в Лету.
4 апреля 1953 г. в «Правде» было опубликовано «Сообщение Министерства внутренних дел СССР». Советские люди узнали, что знаменитое дело врачей-убийц, якобы по наущению американской и израильской разведок умертвивших членов Политбюро А. С. Щербакова и А. А. Жданова и готовивших убийство Сталина и других членов правительства, было сфальсифицировано «руководством бывшего МГБ» и все арестованные по этому делу освобождены. Через неделю вышел приказ Берии «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер физического воздействия».
Освобожденные врачи возвращались на прежние места службы, где их срочно восстанавливали в должностях и на закрытых собраниях восстанавливали в партии так же единогласно, как и исключали. Многие впадали в ступор: «Как же так?! Народ был возмущен врачами-убийцами, народ устраивал митинги, и вдруг – врачи не виноваты». Антисемитская кампания была свернута, но, как говорится, осадочек остался и впоследствии давал о себе знать проявлениями как государственного антисемитизма, особенно в отношении творческой интеллигенции, так и бытового.
Не удалось также по-быстрому свернуть «нарушения социалистической законности» в виде вмешательства партийных органов в действия правоохранительных органов в рамках Права катастроф, на чем погорел сам Л. П. Берия. Об этом же ярко свидетельствует судьба В. С. Абакумова, все это время томившегося в застенках.